Славянские хроники

Это событие положило конец его правлению. О его кончине Бог соизволил сообщить в видении некоему духовному лицу в Ратцебурге в таких словах: «В 1208 году наступит конец». Но какой конец наступит, было неясно, пока около дня св. Иоанна Крестителя ⁵² в этом году это пророчество не исполнилось подобным образом. Впрочем, некоторые именитые мужи также были заподозрены в этом деле, а именно: епископ этого города вместе со многими другими, которых обвиняли в измене королю ⁵³.

Пал благородный и могущественный муж, украшенный многими добродетелями. Так, он был скромным, кротким и любезным в общении. Он был весьма начитан и часто посещал церковь. Когда он среди прочих читал в церкви молитвы или псалмы, то не отстранял от себя клириков и бедных школяров, но относился к ним как к товарищам. Его смерть потрясла всю страну; поднялся всеобщий плач и все в один голос кричали: «Увы! Погиб наш князь, прекратилась наша слава; хороводы наши обратились в сетование; царство отнято у нас и передано другому народу!» ⁵⁴. Когда съехались князья и знатные люди, тело короля было торжественно и с величайшим почётом погребено в городе Бамберге. Королева ⁵⁵, получив столь дурную весть, совсем зачахла и, будучи беременной, вскоре скончалась, подавленная двойной скорбью.

Но, пока я говорил об этом, мне вдруг пришли на память слова поэта о непостоянстве этой жизни:

Итак, когда умер король Филипп, все, которые, казалось, имели благодаря ему какой-то вес, лишились силы. Поэтому и Вальдемар, избранный епископ Бременский, был теперь мало полезен своим людям. Ибо они боялись оскорбить будущего правителя, а равно и подвергнуться папскому отлучению, о котором им только что стало известно. А король Оттон, видя открывшуюся возможность, вздумал пойти войной на некоторых из своих соперников. Но архиепископ Магдебурга, придя к нему вместе с герцогом Бернгардом, обратился к Оттону с такой речью: «Мы не советуем вам нападать сейчас на кого бы то ни было, дабы не случилось против вас какого-либо возмущения. Давайте лучше проведём по воле князей имперское собрание, чтобы всем вместе переговорить там об избрании короля. Если Господу будет угодна ваша кандидатура, мы охотно согласимся с ней; если же нет, выслушаем другие предложения». Когда Оттон согласился с этим, в Хальберштадте был созван довольно внушительный хофтаг ⁵⁹, в котором приняла участие большая часть прелатов и князей Саксонии и Тюрингии, в том числе Отто ⁶⁰, избранный епископ Вюрцбурга. Итак, все собравшиеся князья, словно вдохновлённые свыше, при одинаковом желании и единодушном согласии, во имя Отца и Сына и Святого Духа избрали Оттона римским императором и вечно августом; начало положил архиепископ ⁶¹, который, казалось, имел право первого голоса; вслед за ним голос подал герцог Бернгард вместе с маркграфом Мейсена, ландграфом Тюрингии и другими, кому, казалось, принадлежало право выбора короля. Когда же очередь дошла до упомянутого избранника, он начал жаловаться перед князьями на то, что король Филипп и его предшественник, император Генрих, ежегодно выкачивали из его церкви до 1000 марок; из-за этой, мол, несправедливости был коварно убит Конрад, его предшественник; так что если эта несправедливость не будет устранена и его церковь не оставят в покое, он не даст своего согласия на это избрание. Когда было приведено много доводов за и против, он покинул это собрание. Но, будучи вызван на следующий день, он согласился-таки с выбором князей, и по решению их и короля его церковь получила гарантии безопасности.

Затем в день св. Мартина был созван другой хофтаг, ещё более внушительный. Там навстречу господину королю с великой торжественностью и в большом числе вышли князья Франконии, Баварии и Швабии. Туда прибыла также Беатриса, дочь короля Филиппа, и вместе со своими людьми подчинилась милости господина короля. Её сопровождал господин епископ Шпейерский ⁶². Слабым голосом, со многими вздохами, стонами и слезами она пожаловалась господину королю, присутствующим князьям и всему римскому миру в целом на жестокое убийство своего отца и безбожный заговор пфальцграфа Отто, который коварно убил его, ничего не подозревавшего, в его собственном доме. После этих слов вокруг короля собралась большая толпа сочувствующих жалобам королевы; все они горючими слезами оплакивали такое великое несчастье и требовали оказать королеве справедливость. Они кричали, что если совершённое преступление останется безнаказанным, то ни короли, ни кто-либо из князей не сможет спать спокойно. Итак, по всеобщему желанию господин король осудил названного убийцу и объявил его вне закона. Позже Генрих Каладин вместе с сыном упомянутого выше Вульфа, который также был убит Отто, убили злодея ⁶³ и, отрезав ему голову, бросили её в Дунай. Итак, король взял юную королеву под свою защиту и по просьбе князей во имя доброго мира обещал взять её в жёны, если это можно будет сделать ввиду их родства. Итак, он принял её вместе с наследственными владениями, многочисленными богатствами и 350 замками. Там же господину королю были предоставлены все императорские регалии вместе с полнотой власти, чести и достоинства и всеобщим благоволением.

И воссиял в римском мире новый свет, и возникла радость мира и спокойствие ⁶⁴, и прекратились издевательства и насмешки очень многих, которые утверждали, что Оттон никогда не будет править. Что можно сказать о благородном короле Франции, который вместе со многими другими не удержался от насмешек? Ведь когда Оттон был призван князьями из Пуатье на королевский трон и под охраной упомянутого короля проходил через Францию, тот, увидев его, поздравил и среди приветствий, которыми они обменялись, обратился к нему с такими словами: «Мы слышали, что вас избрали на трон Римской империи». А тот в ответ: «То, что вы слышали, правда, но мой путь - в Боге». Тогда король продолжал: «Вы и сами не верите в то, что вам выпала такая честь. Давайте так: если вашу кандидатуру поддержала только Саксония, то вы дадите мне сейчас лучшего коня, какого я попрошу, а когда вас изберут, я дам вам три лучших города моего королевства - Париж, Этамп и Орлеан». А у короля Оттона было с собой много подарков от короля Англии Ричарда, его дяди, в том числе 150 000 марок, которые везли в мешках 50 коней. Среди них был и тот статный конь, о котором просил его король. Итак, дав ему этого коня, господин Оттон пошёл по намеченному пути. А теперь, как господин император, он вправе потребовать своего.