Записки о поисках духов

– Если сумеешь описать, как выглядит дух усопшей, схороненной в этом склепе, — объявил государь [25], — я тебя богато награжу и смогу тебе довериться.

Шаман до конца дня не произнес ни слова. Император в нетерпении принялся его допрашивать.

– Сказать правду, — наконец произнес тот, — я никакого духа не видел. Появился только белоголовый гусь, стоявший на могиле. По этой причине я не доложил об этом сразу. Я сомневался, не воплотился ли в этот облик дух умершей, и поджидал, не примет ли он свое истинное обличье... Но он никак не превращается ни во что другое. Пожалуй, это и в самом деле гусь.

Cунь Цзюнь в государстве У убил принцессу Чжу и схоронил ее на холме Шицзыган. Когда же Возвративший Власть вступил на трон, он собирался ее перезахоронить, но погребения в склепе оказались все перемешаны, так что опознать принцессу было невозможно. Но некоторые женщины из дворцов помнили, какая была на ней одежда в час ее гибели. Тогда послали двух шаманок, каждой отведя отдельное жилье, чтобы они вызвали ее душу. Они должны были внимательно осмотреть ее, но не сметь к ней приближаться. Через некоторое время обе шаманки сообщили одно и то же:

– Я видела одну женщину, лет около тридцати. На ней была головная повязка темно-синей парчи, лиловое с белым платье на подкладке и шелковые туфли алого атласа. Она спустилась с вершины Шицзыган до середины холма. Здесь положила руки на колени и долго тяжко вздыхала. Постояв так немного, она вновь поднялась наверх к склепу и там остановилась, помаячила некоторое время — и вдруг ее не стало.

Слова обеих женщин полностью совпали — без всякого предварительного сговора. Тогда вскрыли склеп, и оказалось, что там есть одеяние точно такое.

Сяхоу Хун утверждал, что видел бесов и разговаривал с ними. Как-то у Се Шана из Чжэньси неожиданно издохла лошадь, на которой тот ехал. Досада его была безмерна.

– Если вы сможете оживить мою лошадь, — сказал Се, — я поверю, что вы и вправду видели бесов.

Хун ушел на некоторое время и по возвращении сообщил:

– Ваша лошадь привела в восхищение духа вон в этом храме, и он забрал ее себе. Сейчас она оживет.

Шан сел возле павшей лошади. Вскоре из ворот стремглав выбежала еще какая-то лошадь. Возле лошадиного трупа она исчезла, а труп стал двигаться, и лошадь Се Шана встала.

– У меня нет наследников, — пожаловался Се, — это несчастье всей моей жизни.

Хун долгое время ничего не отвечал, потом сказал:

– Тот, кого я только что видел, — дух маленький, он никак не сможет разобраться, что этому причиной.

После он нежданно-негаданно повстречался с неким демоном, восседавшим в новенькой повозке. Сопровождало его человек десять. Одеты все были в халаты из синего шелкового полотна. Хун вышел вперед и поднял нос вола кверху.

– Почему мне чинят препятствия? — спросил Хуна сидевший в повозке.

– Я хочу задать вопрос, — отвечал Хун. — Почему у военачальника Се Шана из Чжэньси нет сыновей? Красота этого благородного человека такова, что заставляет людей смотреть ему вслед. Нельзя, чтобы род его прервался.

Лицо сидевшего в повозке качнулась:

– Тот, о ком вы говорите, на самом деле слуга. В молодости он спознался со служанкой из того же дома и поклялся ей, что кроме нее ни на ком больше не женится, но уговор нарушил. Ныне эта служанка умерла и на небесах подала жалобу — вот почему у него нет сыновей.

Хун все это передал Се, и тот признался:

– Такое у меня в молодости и вправду было.

Когда Хун был в Цзянлине, он повстречал огромного демона. Неся за ним копье, его сопровождала свита из нескольких бесенят. Хун перепугался, сошел с дороги и притаился. Когда большой демон миновал его, он сгреб одного из бесенят и спросил:

– Что это у вас за штука такая?

– Этим копьем мы убиваем людей, — был ответ. — Если им попасть в самое сердце, любой тут же скоропостижно умирает.

– А нет ли средства эту хворь излечить? — поинтересовался Хун.

– Если приложить черную курицу, то все пройдет, — объяснил бес.

– Куда же вы направляетесь теперь? — спросил Хун.

– Собираемся в две области: Цзинчжоу и Ян-чжоу, — ответствовал бес.

Когда в ближайшие дни вспыхнула сердечная болезнь, от которой умирали все без исключения, Хун научил людей прикладывать черных кур, и из десяти заболевших теперь оставались в живых восемь-девять.

И до сих пор при внутренних болях люди спешат приложить черную курицу. А идет это от Хуна.

Цзюань третья

В годы под девизом Юн-пин периода Хань наместником в Лу стал Чжунли И, уроженец Гуйцзи, второе имя которого было Цзы Э. Прибыв на место службы, он вручил Кун Синю для починки повозки Учителя [26] собственных тринадцать тысяч монет. Потом вошел в храм Учителя и там своей рукой стер пыль со столика и циновки, с меча и туфель Учителя.

Один парень по имени Чжан Бо, удаляя траву возле храма, нашел в земле семь нефритовых дисков. Один из них Бо положил себе за пазуху, а о шести доложил И. Тот повелел главному письмоводителю разложить их перед столиком в храме.

Возле молельни на полочке стоял жбан Наставника Кун-цзы. Чжунли И призвал Кун Синя и спросил его:

– Что это за жбан?

– Это жбан Учителя, — последовал ответ, — в нем спрятана запись киноварью, но вскрыть ее никто не смеет.

– Когда Учитель по совершенномудрию своему оставил нам этот жбан, — возразил И, — он желал с его помощью передать свои наставления последующим мудрецам.

И достал из жбана написанное. Текст, начертанный древними знаками, гласил:

Тотчас же И призвал Чжан Бо и спросил:

– Дисков было семь. Зачем ты один утаил?

Бо с низким поклоном вынул диск из-за пазухи.

Дуань И, по второму имени Юань Чжан, человек из уезда Синьду, что в округе Гуанхань, изучил «Книгу перемен» и постиг знамения в завываниях ветра. Один ученик проходил у него выучку несколько лет. Когда же решил, что самое главное в его искусстве он уже постиг, распрощался с наставником, собираясь вернуться в родные места. Дуань И составил для него целебную мазь и вместе с запиской вложил в запечатанную трубку, сказав ученику такие слова:

– Будешь в крайности — вскрой и прочти это.

Ученик добрался до уезда Цзямэн, там повздорил с чиновником на переправе, и чиновник проломил голову его спутнику. Ученик вскрыл трубку и достал записку, где прочел следующее:

«Добравшись до Цзямэна, подерешься с чиновником. Тому, у кого будет разбита голова, смажь рану погуще этой мазью».

Ученик последовал совету, и проломленное место зажило.

Цзан Чжун-Ин из Правого Фуфэна был заместителем начальника императорского цензората. И вот что случилось. Домашние его уже приготовили пищу и накрывали на стол — но в это время упала откуда-то нечистая пыль и смешалась с едой. Готовка приближалась к концу — неизвестно куда девался котел. Оружие и арбалет двигались сами собой. Из плетеной корзины вырвалось пламя, одежда и утварь — все сгорело, а потом пришел конец и корзине. Как-то утром у женщин в его семье и у служанок исчезли все их зеркала, а через несколько дней их кто-то выкинул во двор из главного зала, и послышался человеческий голос: