Предания о дзэнском монахе Иккю по прозвищу «Безумное Облако»

Так посмеявшись над ними, послал он это письмо, а в лавке потешались: «Господин монах не впервой уж над нами шутит!»

Конец второго свитка «Рассказов об Иккю, собранных в разных землях»

Свиток третий

1

О том, как Иккю спас фазана

Когда Иккю жил в храме Сёрэндзи в земле Ооми, как-то ночью приснился ему удивительный сон.

У Какусукэ, жившего в соседней деревне, был отец, которого звали Ёсисукэ, он умер три года назад. При жизни он был слеп на один глаз, и вот явился он к Иккю во сне и сказал:

— Я после смерти переродился фазаном. В такой-то час такого-то дня владелец этих земель выедет на охоту, и тогда мне будет трудно спастись. Как буду спасаться в вашем храме, спрячьте меня. Буду вас благодарить во многих рождениях в любых мирах. Как вы знаете, я был на один глаз слеп, а в этот раз к вам, возможно, слетится немало фазанов, — узнаете меня по тому, что у меня и сейчас одного глаза нет, и поможете мне! — так с жалобным видом просил он, проливая слёзы, и показался тот сон Иккю необычным, а на следующий день, как и было сказано, владелец той земли выехал на соколиную охоту. Один фазан прилетел в храм.

Преподобный подумал, увидев его: «Уж не этот ли фазан мне снился?» — пригляделся, а у фазана, как тот во сне и говорил, нет одного глаза. Посадил он фазана в котёл, прикрыл крышкой и делал вид, что ничего не случилось. Охотники зашли в храм, высматривали там и сям, но пришлось им уйти ни с чем.

Преподобный достал из котла фазана и рассказал как было, от начала и до конца всё наследнику, Какусукэ. Тот обливался слезами, принял фазана и кормил его до самой смерти. Удивительный это был случай!

2

О том, как Иккю упал в реку Кацура

Когда Иккю переправлялся через реку Кацура, так получилось, что он упал в воду и его понесло течением.

Тогда много людей собралось, чтоб переправляться. «Что это! Что это!» — ахнули они, но не нашлось среди них никого, кто бы сказал: «Я его вытащу!»

Протащило его больше одного тё, а ниже по течению зацепился он за какой-то пень и со временем выкарабкался наверх. «Надо же, видели мы, как этот монах попал в реку и его понесло, а ему всё-таки удалось выбраться! Чудом спас он свою жизнь!» — так на все лады удивлялись люди. Иккю же сказал:

— Мне бы не повезло быть унесённым и потом выбраться, если б сначала не угораздило свалиться в реку!

Слышавшие то люди громко засмеялись:

— Какой мастак пошутить этот монах!

^{Когда Иккю переправлялся через реку Кацура, так получилось, что он упал в воду и его понесло течением.}

3

О том, как Иккю ответил на вопрос

Один человек, знающий толк в житейских хитростях, принёс к Иккю воробья и спросил:

— Ответьте-ка, господин монах, этот воробей жив или мёртв?

Иккю изволил ответить:

— Му! [192]

Тот человек удалился, не попрощавшись.

Неизвестно точно, что он думал, но, наверное, если бы Иккю ответил: «Жив!» — то он воробья убил бы, а если бы сказал: «Мёртв!» — то выпустил [193].

А потом Иккю сам пришёл к нему, ступил одной ногой в дом и позвал: «Хозяин! Хозяин!» — и тот к нему вышел.

Иккю спросил:

— Я уже в дом вошёл или ещё нет? — а хозяин кое-что понимал, а потому ничего не ответил, только хлопнул в ладоши и рассмеялся.

4

О женщине, которая убила своего мужа

Одна замужняя женщина в горной деревне тайком встречалась с другим, очень полюбили они друг друга, и сильна была та любовь.

Как-то ночью говорили они: «До каких пор мы будем скрываться! Как-нибудь убьём нынешнего мужа и тогда сможем встречаться друг с другом, когда захотим!» Так они сговорились, всё обдумали, и однажды вечером она так напоила мужа сакэ, что он упал и уснул, а поздно ночью, когда все люди легли спать, вдвоём с любовником вбили они мужу в голову гвоздь и так убили, потом подожгли дом и сожгли его в нём, а чтобы ни у кого не вызвать подозрений, жена вцепилась в обгоревшее тело мужа и принялась громко рыдать.

В то время проходил там Иккю, услышал рыдания той женщины, подивился и расспросил людей, которые были поблизости, а они рассказали — так, мол, и так.

Иккю выслушал их и сказал:

— Рыдает она так, будто чего-то боится, а горя не слышно. Удивительно! — с этими словами он пошёл дальше.

А потом рассказывали: «Давешний подвижник — не человек. Это Великий Учитель, распространяющий Учение [194], явился самолично, чтоб обличить тех, кто от страстей своих забывает о сострадании!» Другие соглашались: «Точно, это приходил Великий Учитель! Только по голосу он ясно понял, в чём дело! Необычайно редкий по проницательности монах во все века!» — так все удивлялись.

5

О том, что случилось, когда Иккю было одиннадцать лет

Наставник-монах уехал по делам, и как раз тогда, когда он был в отъезде, прибыла заказанная им ваза. Иккю случилось её надбить, а когда прибыл наставник, ему пришлось представить её ему.

А наставник тоже был скор на ответ:

— «Полная луна не может быть ущербной» — а где же ущербная часть? — а Иккю, уже в ту пору наделённый мудростью, отвечал:

— «Её скрыло облако!» — и вернул надбитую часть.

Смысл сказанного наставником таков: «Полная луна кругла и у неё не бывает ущерба. Ваза тоже должна быть подобна луне и не иметь надбитости, так почему же у неё не хватает края?» — а ответ Иккю: «Её скрыло облако!» — значит, что «скрылось в облаках и есть вот здесь», на что наставник рассмеялся: «Какой находчивый послушник!» — и подарил ему ту вазу.

6

О том, как Иккю гулял по Восточной горе

Иккю вместе с двумя-тремя прихожанами пошёл любоваться цветами на Восточной горе, Хигасияма. Тогда как раз была середина весны, деревья были в полном цвету, и гуляющих было много. В одном месте собрались четверо-пятеро человек, хлопали в ладоши, подпрыгивали и громко смеялись. «Что вас так веселит?» — спросили у них, и оказалось, что те пускали ветры. Один из прихожан сказал:

— Это они, должно быть, перепили сакэ, потому так и развлекаются, пуская ветры.

Иккю на это говорил:

— Не скажите, это, должно быть, и вправду весело, вон ещё в старину считалось увлекательным, даже вот в театре Но: «Как радостны весенние ветры, о, весенние ветры, как радостны вы!» [195] — раз так поют, то в пускании ветров по весне, наверное, что-то есть!

7

О том, как мужчина и женщина, живущие в горах, превзошли постигающих Путь

Когда Иккю проходил горную деревню в земле Сэццу, он видел двоих горных жителей. Один распластался на земле, а другой вскапывал огород. То были отец и сын. Когда Иккю приблизился, то увидел, что сын лежал, укушенный змеёй, и уже умер.

Отец же, не выказывая никаких горестных чувств, обратился к Иккю: