Троецарствие (том 2)

Ян И обещал исполнить все, что приказал Чжугэ Лян.

Ночью Чжугэ Лян пожелал взглянуть на Северный ковш; его под руки вывели из шатра.

– Вон моя звезда! – произнес он, протянув руку.

Все взгляды обратились к звезде, на которую указывал Чжугэ Лян. Она была тусклая, и казалось, вот-вот упадет. Подняв меч, Чжугэ Лян сотворил заклинание. Потом его снова увели в шатер. Он уже никого не узнавал. Все военачальники пришли в смятение.

В это время в лагерь снова примчался Ли Фу. Он бросился к ложу Чжугэ Ляна и, видя, что тот лежит без сознания, громко запричитал:

– Я погубил великое государственное дело!

Чжугэ Лян понемногу пришел в себя и снова открыл глаза. Он обвел стоящих вокруг взглядом и обратился к Ли Фу:

– Мне известно, почему вы возвратились…

Ли Фу поклонился и почтительно произнес:

– Сын неба повелел мне спросить имена ваших преемников на сто лет вперед. Я торопился и позабыл об этом, пришлось вернуться с дороги…

– После моей смерти дела мои примет Цзян Вань, – отвечал Чжугэ Лян, – он подойдет для этого дела.

– А кто будет после Цзян Ваня? – спросил Ли Фу.

– После Цзян Ваня – Фэй Вэй,

– А после него? – снова спросил Ли Фу.

Чжугэ Лян не ответил. Военачальники приблизились к ложу – Чжугэ Лян лежал бездыханный.

Скончался Чжугэ Лян осенью, в двадцать третий день восьмого месяца двенадцатого года периода Цзянь-син [234 г.], в возрасте пятидесяти четырех лет.

В позднейшее время поэт Ду Фу написал стихи, в которых оплакивает смерть Чжугэ Ляна:

Жил в то время в царстве Шу некий сяо-вэй Ляо Ли родом из Чаншуя, который заявлял, что по талантам своим он достоин быть помощником Чжугэ Ляна. Но на службе он был ленив и беспечен, постоянно роптал и высказывал свое недовольство. Чжугэ Лян разжаловал его, лишив всех званий, и сослал в селение Вэньшань. Даже он, узнав о смерти Чжугэ Ляна, горестно воскликнул:

– Видно, так и придется мне до конца дней своих оставаться простолюдином!

А когда о смерти Чжугэ Ляна узнал Ли Янь, рыдания сдавили ему горло. От горя он заболел и вскоре умер, так и не дождавшись часа, когда Чжугэ Лян возвратит его из опалы и даст возможность загладить свою давнюю вину. Ли Янь знал, что после смерти Чжугэ Ляна люди о нем не вспомнят.

Поэт Юань Чжэнь воспел Чжугэ Ляна в таких стихах:

В ту ночь, когда умер Чжугэ Лян, небо нахмурилось, померкла луна, землю охватила печаль. Душа Чжугэ Ляна в один миг вознеслась на небо.

Цзян Вэй и Ян И исполнили последнюю волю умершего. Нигде не слышно было ни воплей, ни плача. Молча, с трудом сдерживая слезы, посадили они тело Чжугэ Ляна в гроб и приказали охранять его верным военачальникам. Затем Вэй Яню был послан приказ прикрывать тыл от нападения вэйцев, и войска начали сниматься с лагерей.

В эту ночь Сыма И наблюдал небесные знамения. Вдруг ему показалось, что большая красная звезда задрожала и стала падать на землю, оставляя позади себя огненный след, который тянулся с северо-востока на юго-запад. На мгновение звезда скрылась за шуским лагерем, потом опять взлетела ввысь и встала на прежнем месте. Все это сопровождалось каким-то таинственным шумом.

– Чжугэ Лян умер! – воскликнул Сыма И, обрадованный и в то же время потрясенный.

И он тут же отдал приказ начинать наступление. Но едва войско вышло из лагеря, как Сыма И заколебался: «Чжугэ Лян умеет повелевать духами… Не вздумал ли он ложным знамением о своей смерти заманить меня в ловушку?»

Сыма И придержал коня и приказал войску возвращаться в лагерь. Сам он больше не решался выходить и послал Сяхоу Ба с небольшим отрядом разузнать, что происходит у врага.

Между тем Вэй Яню, который находился в своем лагере, этой ночью приснился сон, будто на голове у него выросли рога. Вэй Янь сильно встревожился, рано утром послал он за сы-ма Чжао Чжи.

Тот приехал, и Вэй Янь встретил его такими словами:

– Вы в совершенстве постигли законы превращения… Сегодня я видел во сне, что у меня появились рога. Скажите, к счастью это или к несчастью?

– Это предзнаменование великого счастья, – ответил Чжао Чжи. – Ведь рога есть у цилиня и у синего дракона: ваш сон предвещает большое возвышение!

– Если предсказание сбудется, я вас щедро отблагодарю! – радостно пообещал Вэй Янь.

Чжао Чжи уехал. Дорогой он встретил шан-шу Фэй Вэя. Тот поинтересовался, откуда Чжао Чжи едет.

– Я только что был у Вэй Яня, – рассказал Чжао Чжи. – Ему приснилось, что у него на голове выросли рога, и он просил меня растолковать этот сон. Конечно, я знаю, что такой сон не к добру, но, чтоб не разгневать Вэй Яня, предсказал ему возвышение.

– А почему вы думаете, что это несчастливое предзнаменование? – спросил Фэй Вэй.

– Потому что иероглиф, обозначающий рог, состоит из двух частей: вверху пишется «меч» – «дао», а внизу «юн» – «применять», – объяснил Чжао Чжи. – Вэй Яню приснились рога на голове – это не к добру: над его головой занесен меч.

– Не говорите об этом никому! – предупредил Фэй Вэй.

Чжао Чжи поехал дальше, а Фэй Вэй поспешил в лагерь Вэй Яня. Войдя к нему в шатер, Фэй Вэй отослал слуг и сказал:

– Вчера ночью во время третьей стражи скончался чэн-сян. Перед кончиной он несколько раз повторил, чтобы вы прикрывали тыл наших войск при отступлении. Чэн-сян наказывал отступать не спеша и никому не говорить о его смерти. Вот грамота, утверждающая ваши полномочия, выступайте в путь!

– Кто принял дела чэн-сяна? – спросил Вэй Янь.

– Чэн-сян пожелал передать все дела Ян И, а свой труд по военному искусству – Цзян Вэю, – отвечал Фэй Вэй. – Грамоту вам подписал Ян И.

– Чэн-сян умер, но я еще жив! – закричал Вэй Янь. – Ян И всего-навсего чжан-ши, и не подобает ему занимать столь высокую должность! Он может сопровождать гроб с телом чэн-сяна в Сычуань и заняться похоронными обрядами, а я подыму войско и разобью Сыма И. Можно ли из-за одного чэн-сяна рушить великое государственное дело?

– Чэн-сян перед смертью приказал отступать, – твердо возразил Фэй Вэй. – И никаких нарушений его воли не должно быть!

– Если бы чэн-сян меня слушался, мы уже давно взяли бы Чанань! – в гневе закричал Вэй Янь. – Я полководец, ношу титул Наньчжэнского хоу! И я должен прикрывать тыл по приказу какого-то чжан-ши?