Жизнь и подвиги Антары

― От кого явился к тебе этот большеголовый старик?

Император ответил:

― О Абу-ль-Фаварис, он пришел от великого царя по имени Лайлуман, владыки моря и морских островов, и чтобы проехать земли этого царя, надо ехать четыре месяца. Он храбр, как лев, и хитер, как пестрая змея.

Тогда Антара спросил императора:

― А как добраться до этого рогача?

Император ответил:

― Между нашими землями сорок суток пути, и то если погода будет благоприятствовать.

Тогда Антара спросил его:

― А их земля выдерживает коня и всадника?

Император ответил:

― Да.

Тогда Антара воскликнул:

― Почему же тебе не отправиться к нему или не послать меня, чтобы я бросил его тебе под ноги, разграбил все его достояние, захватил в плен его семью и отдал тебе во власть его острова и моря? Ведь он оскорбил тебя!

Тогда император подивился отваге и решимости Антары и ответил ему:

― О Абу-ль-Фаварис, нам не избежать сражения с ним, потому что он стал кичиться своей силой и своевольничать.

Тогда Антара сказал:

― Снаряди меня на одном из твоих судов, и я обещаю тебе покорить этого царя.

Император обрадовался словам Антары и тут же приказал своим приближенным хаджибам снарядить в поход пятьсот военных кораблей и снабдить оружием четыреста тысяч доблестных всадников. И через три дня к гавани подошли корабли, разукрашенные флажками и значками, подобно невестам, затрубили трубы и забили литавры. И Антара взошел на палубу, весь закованный в броню, подобный высокой башне. Рядом с ним шли Шейбуб и Хазруф, а впереди — императорские хаджибы. Тогда император сказал ему:

― О Абу-ль-Фаварис, я отдаю тебе все это войско, будь его предводителем и повелителем. А если кто ослушается тебя, можешь его убить, и я не спрошу с тебя за это.

Тогда Антара спросил:

― О великий царь, а что я буду делать с этим огромным войском? Клянусь твоей жизнью и прекрасными глазами Аблы, я возьму с собой не больше двадцати тысяч всадников и с ними добьюсь того, чего хочу.

Но император возразил ему:

― Клянусь христовой верой, я не позволю тебе подвергать себя такой опасности, ведь люди этого войска не из твоего народа и не твоей веры, а острова, на которые ты отправляешься, велики, их воины многочисленны.

Однако Антара ответил:

― Я поклялся самыми страшными клятвами, что не возьму с собой более двадцати тысяч, и через короткое время ты узнаешь, что сделает твой раб с твоими врагами!

Тогда император согласился, а Шейбуб сказал Антаре:

― О сын чернокожей, если уж ты поклялся этими клятвами, то хоть дай мне отобрать тебе надежных воинов, на которых можно будет положиться в час битвы, не то я оставлю тебя.

И Антара ответил ему:

― Делай что хочешь.

Тогда Шейбуб стал обходить войска, выбирая всадников. И он отбирал только женатых всадников зрелого возраста, у которых были дети, а юнцов оставлял. И когда он выбрал двадцать тысяч воинов, Антара спросил его:

― А какой толк в том, что ты сделал?

И Шейбуб ответил ему:

― Ведь они все румийцы, а мы арабы, и у нас разная вера. Они поклоняются кресту так же, как и враги, против которых мы направляемся. И я не уверен, что они не сговорятся с нашими врагами против нас и не перейдут на их сторону. Поэтому я выбрал тех, у кого здесь остались жены и дети: такие воины захотят возвратиться домой и не изменят нам.

И Антара удивился уму и предусмотрительности Шейбуба и одобрил его выбор. И когда эти двадцать тысяч всадников выстроились перед императором, он крикнул им:

― О воины, ваш предводитель — Антара ибн Шаддад, и его приказ для вас равен моему приказу, а если кто из вас проявит непокорность, я захвачу его семью и разрушу его дом!

И все воины общим криком выразили покорность приказу императора и Антаре, а потом император позвал своего старшего сына Ираклия и, приказав ему повиноваться Антаре, отправил его вместе с ним. А потом император простился со своим сыном и Антарой, и войско взошло на царские корабли и отправилось в путь.

А в это время к царю Лайлуману вернулся посол и передал ему ответ императора. Царь страшно разгневался и сейчас же приказал своим военачальникам снарядить шестьдесят тысяч всадников, а сам сел на корабль и отправился с этим войском против императора. И они долго плыли по морю, пока не встретились с кораблями императора. И когда враги увидели и узнали друг друга, раздались громкие крики, голоса противников смешались, и они стали забрасывать друг друга стрелами и осыпать оскорблениями. А когда корабли сблизились, воины обнажили мечи и бросились друг на друга, и обе стороны призывали Иисуса и Марию и просили помощи у креста, который они почитают. И кораблей Лайлумана было намного больше, и они окружили суда императора со всех сторон.

Тут Антара прыгнул на вражеский корабль, подобно разгневанному льву, и крикнул на врагов, и они затрепетали, потеряв свою решимость, и подняли громкий крик, призывая на помощь своих товарищей. И воины устремились со всех сторон и стали прыгать на тот корабль, где находился Антара. И франки набросились на Антару, а он разил мечом направо и налево, поражая врагов своей силой и воинским искусством и вселяя в их сердца ужас и смятение. А Ираклий, сын императора, кричал на своих воинов, ободряя их и побуждая к бою, и они бросались на врагов, воодушевленные подвигами Антары, который был подобен пламени. Тут франки смутились, и румийцы стали одерживать над ними верх.

А когда стемнело и все вернулись на свои корабли, Антара стал советоваться с Ираклием, и они решили напасть на неприятеля неожиданно во мраке ночи. И Антара выбрал пятьсот всадников, отборных храбрецов, сел вместе с ними на большой корабль, взяв с собой Шейбуба и Хазруфа, и приблизился к кораблям Лайлумана. И когда царь увидел вражеский корабль, он отправил навстречу ему десять своих кораблей по тысяче воинов на каждом. И они окружили со всех сторон корабль Антары, а он крикнул на них и стал сражаться, презрев смерть и рубя кости мечом, подобно тому, как писец точит ножом перо. А утром на Антару двинулось еще множество вражеских кораблей, но он продолжал сражаться как одержимый, разбрасывая вокруг себя черепа. И вдруг он перескочил на вражеское судно и стал разить врагов и крушил франков до тех пор, пока не захватил корабль. Тогда франки перепугались и стали бросаться в море, а Антара перепрыгнул обратно на свой корабль, ведя захваченное судно на веревке. А Ираклий встретил его и стал благодарить за подвиг, и Антара поцеловал его руки, поблагодарил и восхвалил. И в это время наступила ночь, и они перестали сражаться, а наутро корабли противников вновь сблизились и Антара стал косить франков, как траву, и выхватывать их души, подобно тому как орел хватает куски мяса, оставляя в живых только тех, кто бросался в море. Антара пришел в бешенство, глаза его налились кровью, а на губах показалась пена, так что вид его внушал всем ужас. А эти франки были из самых отдаленных островов и в жизни не видали, чтобы кто-нибудь сражался так, как Антара, и они смутились, и испугались, и отчаялись в своем спасении.

Но тут подошли новые корабли Лайлумана и стали бросать крючья и веревки на самый большой корабль, где находились Антара и Ираклий. Ираклий от страха побежал в конец корабля, а Антара сражался с врагами, вспоминая родные земли и Аблу и произнося стихи, в которых прославлял свое искусство ведения боя на суше и на море. И когда Ираклий услыхал эти стихи, он стал восхвалять Антару, а тот отвечал ему:

— О сын славных царей, если бы я был на суше, на спине моего коня Абджара, ты бы увидел, что сделал бы я с этими негодяями, сбрившими свои бороды!

И царь Ираклий, который видел его подвиги, поверил словам Антары. А когда наступила ночь, на кораблях зажгли огни и выставили стражу. А наутро царь Лайлуман повелел своим монахам и священникам поднять кресты и громким голосом петь молитвы, а потом он приказал своим кораблям окружить византийцев со всех сторон. А в это время море начало волноваться и пениться, и высокие волны заливали палубы и швыряли корабли, так что они бились и качались, подобно птицам. И франки окружили тесным кольцом корабль, на котором находились Ираклий и Антара, и над этим кораблем закричал ворон разлуки и взлетели хищные птицы судьбы. Тут все румийские воины потеряли голову от страха и стали кричать и плакать, а франки в это время захватывали и жгли летучей нефтью другие корабли румийцев, а царь Лайлуман громко кричал на своих воинов, побуждая их захватить корабль Ираклия и бросая их на гибель.