Сатиры. Письма. Эпиграммы. Из Анакреона
На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Сатиры. Письма. Эпиграммы. Из Анакреона, Кантемир Антиох Дмитриевич-- . Жанр: Древнерусская литература. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале bazaknig.info.
Название: Сатиры. Письма. Эпиграммы. Из Анакреона
Автор: Кантемир Антиох Дмитриевич
Дата добавления: 16 январь 2020
Количество просмотров: 74
Сатиры. Письма. Эпиграммы. Из Анакреона читать книгу онлайн
Сатиры. Письма. Эпиграммы. Из Анакреона - читать бесплатно онлайн , автор Кантемир Антиох Дмитриевич
В книгу вошли сатиры и стихотворные сочинения русского сатирика XVIII века Антиоха Кантемира. Каждая из его сатир ставит ту или иную серьезную общественную проблему и разрабатывает ее с большой яркостью для своего времени. Сатиры Кантимира интересны еще своим ярким бытовым колоритом. Невежество, низкопоклонство, жадность, лицемерие, сплетни и т. п. — все эти пороки «казнятся» Кантимиром с большой едкостью.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Перейти на страницу:
1729
Сатира II
На зависть и гордость дворян злонравных
Филарет и Евгений [70]
Филарет
1 Что так смутен, дружок мой? Щеки внутрь опали,
Бледен, и глаза красны, [71] как бы ночь не спали?
Задумчив, как тот, что, чин патриарш достати [72]
Ища, конный свой завод раздарил некстати?
5 Цугом ли запрещено ездить, [73] иль богато
Платье носить, иль твоих слуг пеленать в злато? [74]
Карт ли не стало в рядах, вина ль дорогого? [75]
Матерь, знаю, и родня твоя вся здорова;
Обильство сыплет тебе дары полным рогом; [76]
10 Ничто тебе не претит [77] жить в покое многом.
Что ж молчишь? Ужли твои уста косны стали? [78]
Не знаешь ли, сколь нам друг полезен в печали?
Сколь много здравый совет полезен бывает,
Когда тому следовать страсть не запрещает?
15 А, а! дознаюсь я сам, что тому причина:
Дамон [79] на сих днях достал перемену чина,
Трифону лента дана, [80] Туллий деревнями
Награжден — ты с пышными презрен именами.
Забыта крови твоей и слава и древность,
20 Предков к общества добру многотрудна ревность
И преимуществ твоих толпа неоспорных, —
А зависти в тебе нет, как в попах соборных. [81]
Евгений
Часть ты прямо отгадал; хоть мне не завидно,
Чувствую, сколь знатным всем и стыд и обидно,
25 Что кто не все еще стер с грубых рук мозоли,
Кто недавно продавал в рядах мешок соли,
Кто глушил нас: «Сальные, крича, ясно свечи
Горят», кто с подовыми горшком истер плечи, —
Тот, на высоку степень вспрыгнувши, блистает,
30 А благородство мое во мне унывает
И не сильно принести мне никакой польги. [82]
Знатны уж предки мои были в царство Ольги [83]
И с тех времен по сих пор в углу не сидели —
Государства лучшими чинами владели.
35 Рассмотри гербовники, грамот виды разны,
Книгу родословную, записки приказны:
С прадедова прадеда, чтоб начать поближе,
Думного, наместника [84] никто не был ниже;
Искусны в миру, в войне рассудно и смело
40 Вершили ружьем, умом не одно те дело.
Взгляни на пространные стены нашей салы [85] —
Увидишь, как рвали строй, как ломали валы. [86]
В суде чисты руки их: помнит челобитчик
Милость их, и помнит злу остуду обидчик.
45 А батюшка уж всем верх; как его не стало,
Государства правое плечо с ним отпало.
Когда было выедет — всяк долой с дороги
И, шапочку сняв, ему головою — в ноги.
Всегда за ним выборна таскалася свита, [87]
50 Что ни день рано с утра крестова [88] набита
Теми, которых теперь народ почитает
И от которых наш брат милость ожидает.
Сколько раз, не смея те приступать к нам сами,
Дворецкому кланялись с полными руками. [89]
55 И когда батюшка к ним промолвит хоть слово —
Заторопев, онемев, слезы у иного
Потекли с глаз с радости; иной, не спокоен,
Всем наскучил, хвастая, что был он достоен
С временщиком говорить, и весь веселился
60 Дом его, как бы им клад богатый явился. [90]
Сам уж суди, как легко мне должно казаться,
Столь славны предки имев, забытым остаться,
Последним видеть себя, куды глаз ни вскину.
Филарет
Слышав я важну твоей печали причину,
65 Позволь уж мне мою мысль открыть и советы;
А ведай притом, что я лукавых приметы —
Лесть, похлебство [91] — не люблю, но сердце согласно
С языком: что мыслит то, сей вымолвит ясно.
Благородство, будучи заслуг мзда, [92] я знаю,
70 Сколь важно, и много в нем пользы признаваю. [93]
Почесть та к добрым делам многих ободряет,
Когда награду в себе вершенных являет.
(Сыщешь в людях таковых, которым не дивны
Куча золота, ни дом огромный, ни льстивный
75 На пуху покой, ни жизнь, сколь бы ни прохладна, —
К титлам, к славе до одной всяка душа жадна.)
Но тщетно имя оно, [94] ничего собою
Не значит в том, кто себе своею рукою
Не присвоит почесть ту, добыту трудами
80 Предков своих. Грамота, плеснью и червями [95]
Изгрызена, знатных нас детьми есть свидетель —
Благородными явит одна добродетель. [96]
Презрев покой, снес ли ты [97] сам труды военны?
Разогнал ли пред собой враги устрашенны?
85 К безопаству общества расширил ли власти
Нашей рубеж? Суд судя, забыл ли ты страсти? [98]
Облегчил ли тяжкие подати народу?
Приложил ли к царскому что ни есть доходу?
Примером, словом твоим ободрены ль люди
90 Хоть мало очистить злых нравов темны груди?
Иль, буде случай, младость в то не допустила.
Есть ли показаться в том впредь воля и сила? [99]
Знаешь ли чисты хранить и совесть и руки?
Бедных жалки ли тебе слезы и докуки?
95 He завистлив, ласков, прав, не гневлив, беззлобен,
Веришь ли, что всяк тебе человек подобен? [100]
Изрядно можешь сказать, что ты благороден,
Можешь счесться Ектору или Ахиллу [101] сроден;
Иулий и Александр, [102] и все мужи славны
100 Могут быть предки твои, лишь бы тебе нравны.
Мало ж пользует тебя звать хоть сыном царским,
Буде в нравах с гнусным ты не разнишься псарским. [103]
Спросись хоть у Нейбуша, [104] таковы ли дрожжи
Любы, как пиво, ему, — отречется трожжи;
105 Знает он, что с пива те славные остатки,
Да плюет на то, когда не, как пиво, сладки.
Разнится — потомком быть [105] предков благородных
Или благородным быть. Та же и в свободных [106]
И в холопях течет кровь, та же плоть, те ж кости.
110 Буквы, [107] к нашим именам приданные, злости [108]
Наши не могут прикрыть; а худые нравы
Истребят вдруг древния в умных память славы, [109]
И, чужих обнажена красных перьев, галка [110]
Будет им, [111] с стыдом своим, и смешна и жалка.
115 Знаю, что неправедно забыта бывает [112]
Дедов служба, когда внук в нравах успевает,
Но бедно блудит наш ум, буде опираться
Станем мы на них одних. Столбы сокрушатся. [113]
Под лишним те бременем, если сами в силу
120 Нужную не приведем ту подпору хвилу
Светлой воды [114] их труды ключ тебе открыли,
И черпать вольно тебе, но нужно, чтоб были
И чаши чисты твои, и нужно сгорбиться
К ключу: сама вода в рот твой не станет литься.
125 Ты сам, праотцев твоих [115] исчисляя славу,
Признал, что пала она и делам и нраву [116]:
Иной в войнах претерпел нужду, страх и раны,
Иным в море недруги и валы попраны,
Иной правду весил тих, бегая обиды, —
130 Всех были различные достоинства виды.
Если б ты им подражал, право б мог роптати,
Что за другими тебя и в пару не знати.
Потрись на оселку, друг, [117] покажи в чем славу
Крови собой — и твою жалобу быть праву.
135 Пел петух, [118] встала заря, лучи осветили
Солнца верхи гор — тогда войско выводили [119]
На поле предки твои, а ты под парчою,
Углублен мягко в пуху телом и душою,
Грозно соплешь, пока дня пробегут две доли;
140 Зевнул, растворил глаза, выспался до воли,
Тянешься уж час-другой, нежишься, сжидая
Пойло, что шлет Индия [120] иль везут с Китая [121];
Из постели к зеркалу одним спрыгнешь скоком,
Там уж в попечении и труде глубоком,
145 Женских достойную плеч [122] завеску на спину
Вскинув, волос с волосом прибираешь к чину [123]:
Часть над лоским лбом [124] торчать будут сановиты,
По румяным часть щекам, в колечки завиты,
Свободно станет играть, часть уйдет за темя
150 В мешок. Дивится тому строению племя
Тебе подобных [125]; ты сам, новый Нарцисс, жадно
Глотаешь очми себя. [126] Нога жмется складно
В тесном башмаке твоя, пот с слуги валится, [127]
В две мозоли и тебе [128] краса становится;
155 Избит пол, и под башмак [129] стерто много мелу.
Деревню взденешь [130] потом на себя ты целу.
Не столько стало народ [131] римлянов пристойно
Основать, как выбрать цвет и парчу и стройно
Сшить кафтан по правилам щегольства и моды [132]:
160 Пора, место и твои рассмотрены годы,
Чтоб летам сходен был цвет, [133] чтоб, тебе в образу,
Нежну зелень в городе не досажал глазу,
Чтоб бархат не отягчал в летню пору тело,
Чтоб тафта не хвастала среди зимы смело,
165 Но знал бы всяк свой предел, право и законы,
Как искусные попы всякою дни звоны.
Долголетнего пути в краях чужестранных,
Иждивений и трудов тяжких и пространных
Дивный плод ты произнес. Ущербя пожитки,
170 Понял, что фалды должны тверды быть, [134] не жидки,
В пол-аршина глубоки [135] и ситой подшиты,
Согнув кафтан, не были б станом все покрыты; [136]
Каков рукав должен быть, где клинья уставить,
Где карман, и сколько грудь окружа прибавить;
175 В лето или осенью, в зиму и весною
Какую парчу подбить пристойно какою;
Что приличнее нашить: сребро или злато,
И Рексу [137] лучше тебя знать уж трудновато.
В обед и на ужине [138] частенько двоится
180 Свеча в глазах, часто пол под тобой вертится,
И обжирство тебе в рот куски управляет.
Гнусных тогда полк друзей тебя окружает,
И, глодая до костей самых, нрав веселый,
Тщиву душу и в тебе хвалит разум спелый.
185 Сладко щекотят тебе ухо красны речи,
Вздутым поднят пузырем, [139] чаешь, что под плечи
Не дойдет тебе людей все прочее племя.
Оглянись, наместников [140] царских чисто семя,
Тот же полк, лишь с глаз твоих — тебе уж смеется,
190 Скоро станет и в глаза: притворство минется,
Как скоро сойдут твоих пожитков остатки.
(Боюсь я уст, что в лицо точат слова сладки.)
Ты сам неотступно то время [141] ускоряешь:
Из рук ты пестрых пучки бумаг [142] не спускаешь
195 И мечешь горстью твоих мозольми и по́том
Предков скопленно добро. Деревня за ско́том [143]
Не первая уж пошла в бережную руку
Того, кто мало пред сим кормился от стуку
Молота по жаркому в кузнице железу.
200 Приложился сильный жар [144] к поно́сному резу,
Часто любишь опирать [145] щеки на грудь белу,
В том [146] проводишь прочий день и ночь почти целу.
Но те, что стенах твоей [147] на пространной салы
Видишь надписи, прочесть труд тебе немалый;
205 Чужой глаз нужен тебе и помощь чужая
Нужнее, чтоб знать [148] назвать черту, что, копая, [149]
Воин пред собой ведет, укрываясь, к валу;
Чтоб различить, где стены часть одна помалу [150]
Частым быстро-пагубных пуль ударом пала,
210 Где, грозно расседшися, земля вдруг пожрала;
К чему тут войска одна часть в четверобочник
Строится; где более нужен уж спомочник [151]
Редким полкам [152] и где уж отмененны силы [153]
Оплошного недруга надежду прельстили.
215 Много вышних требует [154] свойств чин воеводы
И много разных искусств: и вход, и исходы,
И место, [155] годно к бою, видит одним взглядом;
Лишной безопасности [156] не опоен ядом,
Остр, проницает врагов тайные советы,
220 Временно предупреждать удобен наветы;
О обильности в своем таборе печется [157]
Недремительно; любовь ему предпочтется
Войска, чем [158] страшным им быть и вдруг ненавидим;
Отцом невинный народ [159] зовет, не обидим
225 Его жадностью, — врагам одним лишь ужасен;
Тихим нравом и умом и храбростью красен;
Не спешит дело начать; начав, производит
Смело и скоро — не столь бегло Перун сходит,
Страшно гремя; в счастии умерен быть знает,
230 Терпелив в нужде, в бедстве тверд, не унывает.
Ты тех добродетелей, тех чуть имя знаний
Слыхал ли? Самых числу дивишься ты званий,
И в один все мозг вместить смертных столь мнишь трудно,
Сколь дворецкому не красть иль судье — жить скудно.
235 Как тебе вверить корабль? [160] ты лодкой не правил,
И хотя в пруду твоем лишь берег оставил,
Тотчас к берегу спешишь: гладких испугался
Ты вод. [161] Кто пространному морю первый вдался,
Медное сердце [162] имел; смерть там обступает
240 Снизу, сверху и с боков; одна отделяет
От нея доска, [163] толста пальца лишь в четыре, —
Твоя душа требует грань с нею [164] пошире;
И писана смерть тебя дрожать заставляет,
Один холоп лишь твою храбрость искушает,
245 Что один он отвечать тебе не посмеет.
Нужно ж много и тому, кто рулем владеет,
Искусств и свойств, с самого укрепленных детства, [165]
И столь нужней те ему, сколь вящи суть бедства
На море, чем на земле. Твари господь чудну
250 Мудрость свою оказал, во всех неоскудну
Меру поставя частях мира и меж ними
Взаимно согласие; лучами своими [166]
Светила небесные, железце, немногу
От дивного камня взяв силу, нам дорогу
255 Надежную в бездне вод показать удобны;
Небес положение на земле способный
Бывает нам проводник и, когда страх мучит
Грубых пловцов, кормчего искусного учит
Скрытый камень миновать иль берег опасный,
260 И в пристань достичь, где час кончится ужасный. [167]
Недруга догнать, над ним занять ветр способный [168]
И победу исхитить, вступя в бой удобный, —
Труд немалый. На море, как на земле, те же
Прочи вождев должности: тебе еще реже
265 Снилась трубка и компас, [169] чем строй и осада.
За красным судить сукном [170] Адамлевы чада
Иль править достоин тот, кому совесть чиста,
Сердце к сожалению склонно и речиста
Кого деньга [171] одолеть, ни страх, ни надежда
270 Не сильны, пред кем всегда мудрец и невежда,
Богач и нищий с сумой, гнусна бабья рожа
И красного цвет лица, пахарь и вельможа
Равны в суде, и одна правда превосходна;
Кого не могут прельстить в хитростях всеплодна
275 Ябеда и ее друг — дьяк или подьячий;
Чтоб, чрез руки их прошед, слепым не стал зрячий,
Стречись должен, и сам знать и лист и страницу,
Что от нападения сильного вдовицу
Соперника может спасть и сирот покойну
280 Уставить жизнь, предписав плутам казнь достойну.
Наизусть он знает все естественны пра́ва,
Из нашего высосал весь он сок устава,
Мудры не спускает с рук указы Петровы, [172]
Коими стали мы вдруг народ уже новый,
285 Не меньше стройный других, не меньше обильный,
Завидим врагу и в нем злобу унять сильный.
Можешь ли что обещать народу подобно?
Бедных слезы пред тобой льются, пока злобно
Ты смеешься нищете; каменный душою,
290 Бьешь холопа до крови, что махнул рукою
Вместо правой — левою [173] (зверям лишь прилична
Жадность крови; плоть в слуге твоей однолична).
Мало, правда, ты копишь денег, но к ним жаден:
Мот почти всегда живет сребролюбьем смраден,
295 И все законно он мнит, что уж истощенной
Может дополнить мешок; нужды совершенной
Стала ему золота куча, без которой
Прохладам должен своим видеть конец скорой.
Арапского языка [174] — права и законы
300 Мнятся тебе, дикие русску уху звоны.
Если в те чины негож, [175] скажешь мне, я, чаю,
Не хуже Клита носить ключ золотой [176] знаю;
Какие свойства его, какая заслуга
Лучшим могли показать из нашего круга? [177]
305 Клита в постели [178] застать не может день новой,
Неотступен сохнет он, зевая в крестовой, [179]
Спины своей не жалел, кланяясь и мухам,
Коим доступ дозволен к временщичьим ухам.
Клит осторожен — свои слова точно мерит, [180]
310 Льстит всякому, никому почти он не верит, [181]
С холопом новых людей [182] дружбу весть не рдится,
Истинная мысль его прилежно таится
В делах его. О трудах своих он не тужит,
Идучи упрямо в цель [183]: Клиту счастье служит, —
315 Иных свойств не требует, [184] кому счастье дружно;
А у Клита без того [185] нечто занять нужно
Тому, кто в царском прожить доме жизнь уставил,
Чтоб крылья, к солнцу подшед, [186] мягки не расплавил:
Короткий язык, [187] лицо и радость удобно
320 И печаль изображать — как больше способно
К пользе себе, по других лицу применяясь;
Честнее будет он друг, [188] всем дружен являясь;
И много смирение, и рассудность многу
Советую при дворе. Лучшую дорогу
325 Избрал, кто правду всегда говорить принялся,
Но и кто правду молчит [189] — виновен не стался,
Буде ложью утаить правду не посмеет;
Счастлив, кто средины той держаться умеет.
Ум светлый нужен к тому, разговор приятный,
330 Учтивость приличная, что дает род знатный;
Ползать не советую, [190] хоть спеси гнушаюсь; —
Всего того я в тебе искать опасаюсь. [191]
Словом, много о вещах тщетных беспокойство,
Ни одно не вижу я в тебе хвально свойство.
335 Исправь себя, и тогда жди, дружок, награду;
По тех пор забытым быть не считай в досаду:
Пороки, кои теперь [192] прикрывают тени
Стен твоих, укрыть нельзя на высшей степе́ни.
Чист быть должен, кто туды не побледнев всходит, [193]
340 Куды зоркие глаза весь народ наводит.
Но поставим, что твои заслуги и нравы
Достойным являют тя лучшей мзды и славы;
Те, кои оной тебя неправо лишают,
Жалки, что пользу свою в тебе презирают;
345 А ты не должен судить, судят ли те здраво,
Или сам многим себя предпочтешь неправо.
Над всем же тому, кто род с древнего начала
Ведет, зависть, как свинье — узда, не пристала;
Еще б можно извинить, если знатный тужит,
350 Видя, что счастье во всем слепо тому служит,
Кого сколько темен род, столь нравы развратны,
Ни отечеству добры, ни в людях приятны;
Но когда противное видит в человеке,
Веселиться должен уж, что есть в его веке
355 Муж таков, кой добрыми род свой возвышает
Делами и полезен всем быть начинает. [194]
Что ж в Дамоне, в Трифоне и Туллие [195] гнусно?
Что, как награждают их, тебе насмерть грустно?
Благонравны те, умны, верность их немала,
360 Слава наша с трудов их [196] нечто восприяла.
Правда, в царство Ольгино [197] предков их не знали,
Думным и наместником деды не бывали,
И дворянства старостью считаться с тобою
Им нельзя; да что с того? Они ведь собою
365 Начинают знатный род, как твой род начали
Твои предки, когда Русь греки крестить стали. [198]
И твой род не все таков был, как потом стался,
Но первый с предков твоих, что дворянин звался,
Имел отца, славою гораздо поуже,
370 Каков Трифон, Туллий был, или и похуже.
Адам дворян не родил, но одно с двух чадо
Его сад копал, другой пас блеюще стадо; [199]
Ное в ковчеге с собой спас все себе равных
Простых земледетелей, нравами лишь славных;
375 От них мы все сплошь пошли, один поранее
Оставя дудку, соху, [200] другой — попозднее.
Перейти на страницу:
