Застольные беседы

Вопрос X

Почему лунные затмения происходят чаще солнечных [997], хотя точки пересечения видимых орбит Солнца и Луны с эклиптикой равночисленны

…

Вопрос XI

О том, что мы не остаемся одними и теми же [998], ибо наша субстанция течет

…

Вопрос XII

Полагать ли число звезд четным или нечетным [999]более убедительно

Участники беседы: Соспис, Главкий, Протоген, Плутарх и другие

«…а мужей — принося им клятвы?» [1000]«Я слыхал эти слова, — заметил Главкий, — как изречение тирана Поликрата; [1001]возможно, что оно принадлежит и другим. Но что ты хочешь сказать этим вопросом?» «Да только то, — отвечал Соспис, — что, как видно, мальчики играют в чет и нечет, забавляясь костями, а последователи Академии — в своих философских рассуждениях. В самом деле, ставить такие проблемы — это все равно, что, протянув руку с зажатой в ней костью, спросить: чет или нечет?» Тут поднялся с места Протоген и обратился прямо ко мне: «Что же это мы позволяем красоваться этим риторам, которые насмехаются над другими, а сами не дают ответа ни на один вопрос, уклоняясь от участия в общем обсуждении? Пожалуй, они скажут, что ниже их достоинства присоединяться к застольному собеседованию, и объявят себя почитателями и последователями Демосфена, который за всю свою жизнь ни разу не выпил вина». «Не они в этом виновны, — сказал я. — Это мы их ни о чем не спросили; и если у тебя нет ничего более подходящего, то я могу предложить им разрешить некоторое противоречие в договорах, которые мы находим у Гомера».

Вопрос XIII

Об одном противоречии в третьей рапсодии «Илиады»

Участники беседы: Протоген, Плутарх, Соспис, Главкий

1. «Какое же? — спросил он. «Сейчас тебе отвечу, — сказал я, — и вместе с тем поставлю вопрос перед ними, так что прошу их внимания. Александр изъявляет готовность выступить в единоборстве на таких условиях:

Менелай принимает эти условия и их скрепляет клятвой, которую первым приносит Агамемнон:

И так как Менелай победил в поединке, но не убил своего противника [1006], то каждая из двух сторон получила возможность, присваивая себе истолкование договора, отстаивать свой интерес — одни могли требовать выдачи Елены, так как Парис побежден, другие — отказывать в выдаче, так как он не убит. И вот, — сказал я, — разобраться в том,

и разрешить указанное противоречие — дело не философов и не грамматиков, а ораторов, склонных и к грамматике, как вы, и к философствованию».

2. На это Соспис сказал, что преимущественную силу, как закон, имеет слово сделавшего первый вызов. Ведь он определил условия предлагаемого поединка, и те, кто их принимает, не властны что-либо прибавить к ним. А в вызове говорилось не об убийстве и смерти, а о победе и поражении, и это правильно. Ведь жена должна достаться сильнейшему, и сильнейшим является победитель; а быть убитым часто доводится и сильным от руки слабых, как впоследствии пал Ахилл, застреленный Парисом. Думаю, что мы не назовём смерть Ахилла поражением, а чуждую справедливости удачу выстрелившего его победой. А вот Гектор понес поражение еще прежде, чем быть убитым, в страхе обратившись в бегство при наступлении Ахилла [1008]. Ведь отказавшийся от сражения и обратившийся в бегство тем самым показывает себя побежденным и признавшим превосходство противника. Поэтому и Ирида, явившись к Елене с вестью, говорит:

и Зевс в дальнейшем отдает победное первенство [1010]в поединке Менелаю, сказав:

Ведь смешно было бы признать Менелая победителем Подеса [1011], которого он сразил, метнув в него копье издали, когда тот не подозревал никакой опасности и не остерегался, и в то же время отказывать ему в этом почетном именовании, когда он явно превзошел противника, который сам, вызвав его на бой, но отказавшись от сопротивления и обратившись в бегство, заживо отдав свои доспехи, нашел прибежище на женском лоне.

3. Вступивший в разговор Главкий высказал то мнение, что в постановлениях и законах, договорах и соглашениях последующая формулировка имеет большую силу, чем первоначальная. «Окончательным было условие, провозглашенное Агамемноном [1012], предусматривающее не поражение, а смерть одного из противников. Кроме того, первое условие было только высказано, а окончательное скреплено клятвой и призывом божественной кары, которая должна постигнуть не одного только нарушителя, но всех, кто разделяет с ним ответственность. Таким образом, только последнее условие имеет силу соглашения, а предыдущее было только вызовом. Подтверждает это и Приам, отъезжая от поля сражения после принесения клятвы:

ведь он знает, на каких условиях заключено соглашение. А через некоторое время и Гектор говорит: