История Александра Македонского

находилось на расстоянии 50 стадиев от входа в Киликию.

Местные жители называют его тесннны «воротами»; по своей

природной форме они напоминают укрепления, созданные че-тнеческими руками. 3. Поэтому Арсам, правивший Киликией,

чс'помнив о советах Мемнона в начале войны, решил применить деле, хоть и поздно, его спасительный план: он опустошает

киликию огнем и мечом, чтобы оставить врагу пустыню, уничижить все, что может оказаться полезным неприятелю, чтобы

плои и бесплодной оставить землю, которую ои не мог защи-iitii. 4. Гораздо полезнее было бы закрыть большим отрядом

опека узкий проход, открывающий путь в Киликию, и завла-ить скалой, удобно нависающей там над проходом, с которой

и без риска мог бы остановить или уничтожить приближающегося врага. 5. Теперь же, оставив немногих для охраны гор-

ных проходов, он отступил, став разорителем страны, которую должен был спасти от разорения. Поэтому оставленные им, считая себя преданными, не захотели даже увидеть врага, хотя и меньшее число людей могло бы защитить проходы. 6. Ведь Ки-ликия защищена непрерывной крутой и обрывистой цепью гор; она начинается у моря и, как бы описав дугой залив, снова возвращается другим своим концом к морю в другом месте. 7. Через эту горную цепь в том месте, где море наиболее вдается в берега, ведут три узких и крутых прохода; войти в Киликию можно по одному из них. Эта страна, плоская сторону моря, пересечена многими реками: через нее протекают знаменитые реки Пирам и Кидн. 8. Кидн замечателен не шириной потока, но прозрачностью воды, так как от своих истоков он плавно течет по чистой почве, и нет никаких притоков, которые могли бы замутить его. 9. Поэтому вода очень чиста и холодна,, живописные берега все время осеняют его, и в море он впадает таким же, каким выходит из истоков. 10. В этой стране время истребило много памятников, прославленных в песнях: здесь были видны места, где стояли города Лирнесс н Фивы, пещера Тнфона и Корикийская роща, где растет шафран, и другие, о которых сохранилась только молва.

11. Александр вошел в горный проход, называемый «воротами». Рассмотрев окружающую местность, он, говорят, особенно удивился своему счастью: он признался, что мог бы быть завален камнями, если бы нашлось кому сбрасывать их на идущее внизу войско. 12. Дорога едва давала возможность идти по ней только четырем воинам в ряд; гора нависала над дорогой, не только узкой, но и обрывистой, а также часто пересекаемой потоками, текущими с гор. 13. Все же Александр приказал легковооруженным фракийцам идти в голове отряда и осматривать тропы, чтобы спрятавшийся враг не мог внезапно наброситься на следующую за ними армию. Отряд стрелков также занял горный проход: они держали луки наготове, настроенные не на марш, а на бой. 14. Таким образом армия подошла к Тарсу, который персы в это время поджигали, чтобы не достался врагу богатый город. 15. Но Александр послал Пармениона с отрядом легковооруженных воинов потушить огонь и, узнав, что варвары побежали от его людей, тотчас вошел в спасенный им город; Зо

медальон с изображением Александра

ГЛАВА 5

. Река Кидн, о которой уже было сказано, протекает no-tune города. Тогда было летнее время, и солнечный жар .ллял' Киликию больше, чем какую-нибудь другую страну, и.'тупило самое жаркое время дня.

1 Прозрачные воды реки соблазнили царя, покрытого потом .1Лыо, выкупаться, чтобы обмыть свое разгоряченное тело, и одежду на виду у войска, полагая, что будет пристойно i шть своим воинам, как мало нужно ему для ухода за сво-к'лом, он вошел в реку. 3. Но едва он вступил в воду, как члены, охваченные дрожью, начали цепенеть, затем он пошел, и жизненное тепло почти покинуло тело. 4. Слуги под-нли его на руки, полуживого и почти потерявшего созна-отнесля в шатер. 5. В лагере распространилось беспоконст-

почти уже траур; со слезами все скорбели о том, что слав-инй царь всех времен и преданий в самом расцвете успеха ;1вы был поражен не врагом, не в сражении, но вырван из ',1дов смертью тогда, когда омывал водой свое тело. 6. По-: гелем окажется Дарий, еще не видевший своего врага, и, воинам, придется завоевывать снова те земли, где они

раз прошли с победой и где все уничтожено ими же или ами. В бесплодной пустыне их будут терзать голод и нужда, I' если никто не захочет их преследовать. 7. Кто будет рулить ими в обратном походе? Кто осмелится занять место чсандра? Даже если они доберутся в своем бегстве до Гел-опта, кто приготовит флот для переправы? 8. Затем их пь снова обратилась к царю, и, забыв о себе, они начали литься, что такой гений, к тому же их царь и товарищ по

I .кию вырван из их рядов в расцвете юности.

!). Между тем царь стал дышать свободнее, открыл глаза и но мере того, как сознание возвращалось к нему, стал узнавать нружавших его друзей. Ослабление его болезни проявилось /же и в том, что он осознал величину несчастья. 10. Но душев-'iля боль вновь отняла у него силы, когда ему сообщили, что '1прпй будет в Киликии на 5-й день. Александр жаловался, что и с головой выдан Дарию, и что из рук его вырвана славная тбеда, и сам он поражен мрачной и бесславной смертью в сво-f'l палатке. 11. Итак, созвав своих друзей и врачей, он сказал:

Пи видите, при каких обстоятельствах поразила меня судьба. 'Vile кажется, что я слышу звон вражеского оружия, а сам, на-

:ш чту войну, не могу в ней участвовать. 12. Значит, Дарий,

иг да писал столь надменное письмо, определил мою судьбу. 11о чтого не будет, если я буду лечиться, как сам хочу. 13. Мое

сложение ие допускает медленно действующих средств и осто-I ижпых врачей: для меня лучше сразу умереть, нежели попра-

п'п.ся слишком поздно. Поэтому если у врачей есть возможность и уменье, то пусть они знают, что мне нужно средство не urn спасения жизни, а для продолжения войны». 14. Это пыл-

кое безрассудство царя внушило всем большое беспокойство. И каждый в отдельности начал уговаривать его не увеличивать опасности поспешностью, но подчиниться воле врачей. 15. У войска, мол, есть основания опасаться неиспытанных лекарств, ибо враг может даже среди его близких подкупить кого-нибудь, чтобы погубить его. 16. Действительно, Дарий объявил, что всякому, кто умертвит Александра, он даст тысячу талантов. Поэтому полагали, что никто не осмелится применить лекарство, которое может показаться подозрительным из-за своей новизны.

ГЛАВА 6

1. Среди знаменитых врачей, следовавших за Александром из Македонии, был акарняиин Филипп, особенно преданный царю. Он был другом и хранителем здоровья царя с его детских лет и особенно любил его не только как своего царя, но и как своего воспитанника. 2. Он обещал дать лекарство не столь быстро, сколь сильно действующее и ослабить болезнь целебным питьем. Его обещание не понравилось никому, кроме того, кому предназначалось, из-за опасности. 3. Ведь царь согласен был претерпеть что угодно, кроме затяжной болезни: оружие и армия были у него перед глазами, и он считал, что победа зависит от его возможности занять место перед знаменами. Он тяготился тем, что по предписанию врача должен был выпить лекарство лишь через три дня.

4. В это время царь получил от самого верного из своих царедворцев, Пармениона, письмо с предупреждением не доверять своего здоровья Филиппу, которого подкупил Дарий тысячей талантов и обещанием выдать за него свою сестру. 5. Это письмо наполнило душу Александра великим беспокойством, и тайно от других он взвешивал в уме страх и надежду. 6. «Решиться ли мне принять лекарство? Ведь если в него положен яд, то окажется, что я заслужил случившееся. Заподозрить ли преданность врача? Допустить ли, чтобы я был убит в своей палатке? Все же лучше умереть от преступления другого, чем от собственного страха». 7. После долгих размышлений он, не сообщив никому содержания письма, запечатал его своим перстнем и спрятал под подушку, на которой лежал. 8. По истечении двух дней таких раздумий забрезжил день, назначенный врачом, и Филипп вошел, держа в руках чашу, в которой развел лекарство. 9. Увидев его, Александр, приподнявшись на постели и держа письмо Пармениона в левой руке, взял чашу и бесстрашно выпил лекарство. Затем он приказал Филиппу прочесть письмо, а сам не отрывал от его глаз, думая, что заметит признаки виновности в выражении его лица. 10. Но Филипп, прочитав письмо, выказал больше негодования, чем страха, и, бросив перед постелью письмо и плащ, сказал: «О царь, мое дыхание всегда зависело от тебя, но теперь я убедился, что оно выходит из твоих свято почитаемых уст. 11. Обвинение и