"Анабасис"

Глава VI

(1) После этого враги занялись своими делами и стали увозить как свои семейства, так и имущество как можно дальше, а эллины ожидали Клеандра с триэрами и судами для отплытия и каждый день, не подвергаясь опасности, выходили из лагеря с вьючным скотом и рабами и добывали пшеницу, ячмень, вино, овощи, просо и винные ягоды, так как эта страна изобиловала всевозможными благами, кроме маслин. (2) Когда войско оставалось на месте, отдыхая, желающим разрешалось отправляться за добычей и ходившие забирали ее в свою пользу; но когда выходило все войско, то вся добыча, даже забранная отдельными лицами, считалась общественным достоянием. (3) В это время все имелось в изобилии, потому что съестные припасы прибывали из многих эллинских городов, и плывущие мимо корабли охотно приставали к берегу, услышав, что здесь будто бы основывается город и имеется удобное место для стоянки судов. (4) И враги, жившие по соседству, до которых доходили слухи о заселении этой местности Ксенофонтом, направляли к нему послов с вопросом, чем они могли бы заслужить его дружбу. А Ксенофонт представлял послов солдатам.

(5) В это время прибыл Клеандр с двумя триэрами, но без единого грузового судна. Случилось так, что во время его приезда войско находилось вне лагеря, и некоторые солдаты, ушедшие за добычей в горы, забрали много мелкого скота. Опасаясь, чтобы его у них не отняли, они обратились к Дексиппу, тому самому, который на пятидесятивесельном корабле тайно бежал из Трапезунта, и просили его сохранить скотину, часть взять себе, а остальное отдать им. (6) Дексипп тотчас же прогнал стоявших кругом солдат, утверждавших, что это общественное достояние, и, придя к Клеандру, сказал ему, будто солдаты пытаются его ограбить. Клеандр тогда приказал привести к нему вора. (7) Дексипп схватил какого-то солдата и повел его. Встретившийся ему по пути Агасий отнял солдата, так как тот был из его лоха. А другие присутствовавшие при этом солдаты принялись бросать в Дексиппа камнями, называя его изменником. Многие из приехавших на триэрах испугались и побежали к морю. Побежал и Клеандр. (8) А Ксенофонт и другие стратеги удерживали их и говорили Клеандру, что дело это пустяшное и причиной его является только постановление войска. (9) Но Клеандр, отчасти побуждаемый Дексиппом, отчасти и сам досадуя на себя за свой испуг, сказал, что он уедет и прикажет всем городам не принимать их, так как они являются врагами. Ведь в это время лакедемоняне властвовали над всеми эллинами. (10) Тогда эллины увидели, что дело принимает дурной оборот и попросили Клеандра не выполнять угрозы. Но он ответил, что так оно и будет, если только не выдадут ему зачинщика в бросании камней и того человека, который отнял вора. (11) Тот, выдачи которого он требовал, был Агасий, верный друг Ксенофонта; поэтому-то Дексипп и оклеветал его.

Тогда, ввиду создавшегося трудного положения, начальники собрали войско. Некоторые из них, правда, не придавали большого значения Клеандру, но Ксенофонт не считал этого случая маловажным. (12) Он выступил и сказал: "Воины, если Клеандр действительно уедет, составив себе такое мнение о нас, то это дело, как я думаю, не окажется пустяшным. Эллинские города, ведь, находятся близко, а в Элладе главенствуют лакедемоняне, и любой лакедемонянин может достигнуть в городах всего, чего он хочет. (13) Если Клеандр сперва не пустит нас в Византий, а затем прикажет и другим наместникам не принимать нас в города, как людей непослушных лакедемонянам и не признающих законов, и, если, наконец, эти речи дойдут до наварха Анаксибия, то нам трудно будет и остаться здесь и уехать. Ведь в настоящее время лакедемоняне властвуют на суше и на море. (14) Никоим образом нельзя допустить, чтобы из-за одного или двух человек мы, остальные, лишились Эллады; надо повиноваться любому приказу лакедемонян; ведь и те города, откуда мы родом повинуются им.

(15) "До меня дошли слухи, будто Дексипп сказал Клеандру, что Агасий не сделал бы этого без моего приказа, и я поэтому заявляю: в том случае, если сам Агасий подтвердит, что я в чем-либо виновен, то я сниму обвинение с вас и с него, и, если только я окажусь зачинщиком в бросании камней или в каком-либо ином насилии, я сам признаю себя достойным тягчайшего наказания и претерплю это наказание. (16) И я считаю, что любой человек, обвиняемый Клеандром, должен предать себя в его руки для суда. Таким только образом вы освободитесь от обвинения. При настоящих же условиях тяжело будет нам, считающим себя достойными получить в Элладе славу и почет, вместо этого оказаться даже в неравном с другими эллинами положении людей, не допускаемых в города".

(17) После этого выступил Агасий и сказал: "Солдаты, я клянусь всеми богами и богинями, что ни Ксенофонт, ни кто-либо другой из вас не внушал мне освободить этого человека из рук стражи. Когда я увидел доблестного воина из моего лоха во власти Дексиппа, которого вы считаете предателем, то мне это показалось возмутительным. И, признаюсь, я освободил его. (18) А вы не выдавайте меня Клеандру; я сам, как предлагает Ксенофонт, отцам себя ему на суд, как бы он ни намеревался со мной поступить. Не начинайте из-за этого дела войны с лакедемонянами, но спокойно поезжайте кто куда хочет. Пошлите вместе со мной к Клеандру нескольких человек из своей среды, чтобы они говорили и действовали за меня, если я о чем-нибудь позабуду".

(19) Тогда войско разрешило ему произвести выбор спутников по своему усмотрению. Он выбрал стратегов. После этого к Клеандру пошли: Агасий, стратеги и тот человек, которого отнял Агасий. (20) Стратеги сказали: "Войско послало нас, Клеандр, и оно просит тебя, если ты обвиняешь всех совокупно, быть единоличным судьей и поступить по своему усмотрению. Если же ты обвиняешь одного или двух, или нескольких человек, то, по мнению войска, они сами должны предать себя на твой суд. Если ты обвиняешь кого-нибудь из нас, то вот мы перед тобой, если кого-нибудь другого, то назови их, так как никто не решится ослушаться нас". (21) После этого Агасий выступил вперед и сказал: "Это я, Клеандр, отнял у Дексиппа того человека, которого он вел, и приказал бить Дексиппа. (22) Я знаю человека, схваченного из моего лоха как честного воина, а о Дексиппе мне известно, что после избрания его войском в качестве начальника пятидесятивесельного корабля, занятого у трапезунтпев для сбора судов, при помощи которых мы могли благополучно уехать, он тайно скрылся и тем самым предал тех самых солдат, вместе с которыми спасся. (23) Трапезунтцев мы таким образом лишили пятидесятивесельного кррабля и из-за этого оказались у них на дурном счету, но кроме того, мы и сами чуть было из-за этого не погибли. Также, как и все мы, он прекрасно знал, что нашему походу и благополучному возвращению в Элладу по сухому пути мешают непроходимые реки. Поскольку этот человек таков, я и отнял у него солдата. (24) Но если бы его вел ты или кто-нибудь из твоих людей, а не из лиц, тайно бежавших от нас, то, будь уверен, я не сделал бы ничего подобного. Итак, имей в ввиду: если ты теперь казнишь меня, то умертвишь честного человека из-за труса и негодяя".

(25) Выслушав это, Клеандр сказал, что он не одобряет Дексиппа, если тот действительно поступил таким образом. "Однако, -- сказал он, -- даже если Дексипп великий негодяй, то все же, по моему мнению, он не должен подвергаться насилию, а претерпеть наказание по постановлению суда, как и вы сами сейчас предлагаете поступить. (26) Однако теперь удалитесь, оставив здесь этого человека, а когда я потребую, явитесь на суд. Я не обвиняю ни войска, ни кого-нибудь другого, поскольку этот человек сознается в освобождении солдата". (27) Тогда тот, кто был освобожден Агасием, сказал: "Клеандр, если ты думаешь, что меня взяли за преступные действия, то знай: я никого не бил и ни в кого не бросал камней, но только говорил, что забранный скот принадлежит всем. (28) Ведь у солдат существует постановление, согласно которому добыча, забранная одним лицом во время общей вылазки, является общественным имуществом. Таковы были мои слова, и за это Дексипп схватил меня и повел, стремясь зажать всем рты и присвоить себе часть добычи, сохраненной им, вопреки постановлению, для грабителей". На это Клеандр сказал: "Раз ты в самом деле… ⁽²⁵⁵⁾ останься, чтобы нам посоветоваться и относительно тебя".