Пир мудрецов

[О тощих]

75. Насколько же лучше, любезный Тим о крат, (551) быть тощим бедняком, одним из тех, кого перечисляет Гермипп в "Керкопах", нежели сверхбогачом, танагрским чудищем, {126} как вышеперечисленные персоны.

{126 ...танагрским чудищем... — Павсаний (IX.20.4) рассказывает о чудовищном тритоне, напавшем на танагрских женщин.}

А Гермипп, обращаясь к Дионису, говорит так [Kock.I.332]:

...Уж бедняками начаты

Закланья для тебя скотинки порченой,

Тощей Леотрофида и Фумантия.

И Аристофан перечисляет в "Геритадах" худых, которых, по его мнению, поэты должны отправить послами в Аид к тамошним поэтам. Вот [b] что он пишет [Kock.I.428]:

- Ко прагу ночи, в смертные урочища [Эврипид "Гекуба" 1 ]

Кто смел войти?

- По одному искуснику

От трех искусств на общей сходке избраны

Три мужа, адоходцами слывущие

И к миру преисподнему причастные.

- Средь вас есть адоходцы?

- Зевс свидетелем:

Как фракоходцы - что идут во Фракию,

Ну да!

- А кто они?

- Поэт комедии

[c] Саннирион, Мелет {127} - гонец от трагиков,

{127 Мелет — отец обвинителя Сократа.}

Кинесий, дифирамбы сочиняющий.

И далее он продолжает:

Надежды ваши, вижу, очень тощие.

Прослабит их - и враз поносной жижею

Плеснет и смоет всех троих посланников.

О Саннирионе упоминает в "Захолодавших" и Страттид [Kock.I.727]:

Саннириончик с кожаной подмогою.

Про Мелета же сам Саннирион в "Смехе" выражается так [Kock.I.793]:

Мелет, мертвец Ленейский.

76. КИНЕСИЙ был действительно так тщедушен и долговяз, что [d] Страттид написал о нем целую комедию [Коск.I.717], где называет его "Ахиллом Фтийским", потому что тот часто употреблял слово "фтий-ский"; за это о нем и говорится с намеком на его наружность: "Ахилл Фтийский" (как бы "выдохшийся"). Другие, как и Аристофан ["Птицы" 1377], часто называли его "липовым Кинесием", потому что он привязывал к телу липовые доски, чтобы не сгибаться от худобы и роста. О том, что Кинесий был болезненным и злым человеком, и многое другое [e] сказано оратором Лисием в речи, озаглавленной "В защиту Фания от обвинения в противозаконности", где он говорит, что Кинесий забросил свое искусство и разбогател, став соглядатаем. То, что речь идет именно о поэте и ни о ком другом, ясно из того, что в комедиях его осмеивают за безбожие, и о том же говорится в речи Лисия [frag.53 Thalbeim]: "Я удивляюсь, как вы сносите спокойно, что Кинесий является в роли защитника законов, - Кинесий, вы ведь знаете, что он самый беззаконный и нечестивый [f] человек на свете. Не он ли совершает по отношению к богам такие преступления, о которых всем и говорить-то стыдно, но о которых вы каждый год слышите в комедиях. {128} Не с ним ли пировали однажды Аполлофан, Мисталид и Лисифей, выбравши себе для этого несчастливый день {129} и нарочно назвавши себя не "новолунниками", а "злополучниками", - и не зря, как показала их участь. Они-то хотели не беду себе (552) напророчить, а только посмеяться над богами и нашими законами; но вот все трое уже погибли, как и следовало ожидать; а этого Кинесия, самого из них известного, боги довели до того, что враги желают ему жизни, а не смерти. Это пример людям, чтобы все знали: кто восстает на богов, тем [b] не всегда боги отсрочивают наказание до потомства, но губят их самих, насылая на них несчастья и болезни тяжелее и хуже, чем на всех. Смерть или обычная болезнь - это общий наш удел; но тянуть так долго, и каждый день умирать, не умея умереть, - это наказание только для тех, кто повинен в таких преступлениях, как он". Так оратор Лисий говорит о Кинесий.

{128 ...слышите в комедиях. ~ См. Аристофан. «Лягушки». 366.}

{129 ...несчастливый день... — Последние три дня месяца были посвящены усопшим и подземным богам и считались в государственном и частном быту «несчастливыми».}

77. Очень худ был и Косский поэт ФИЛИТ: {130} чтобы его не опрокидывало ветром, он был вынужден привязывать к ногам свинцовые гири. [с] А землеописатель Полемон в книге "О чудесах" [frag.84 Preller] {131} пишет, что когда враги схватили прорицателя АРХЕСТРАТА и бросили его на весы, то оказалось, что он весит всего обол! - такой он был тощий. Тот же Полемон пишет, что ПАНАРЕТ никогда не обращался к врачу (этот Панарет был учеником философа Аркесилая, жил при дворе Птолемея Эвергета, получая по двенадцать талантов в год); несмотря на необычайную худобу он никогда не болел. Метродор из Скепсиса во [d] второй книге "Об упражнениях" пишет [FHG.III.205], что поэт ГИППОНАКТ был не только мал, но и худ; однако обладал большой физической силой и мог, не говоря уже о другом, очень далеко забросить даже пустой сосудец, - а ведь легкие предметы не имеют силы рассекать воздух, и поэтому сообщить им большую скорость очень трудно. Худ был и ФИЛИППИД, против которого направлена речь Гиперида; в ней о нем говорится как об одном из политических деятелей. В частности, Гиперид говорит, что из-за своей худобы тот был на редкость невзрачен. {132} То же утверждает в "Феспротах" и Алексид [Kock.II. 325]: {133}

{130 ...поэт Филит... — Ср. Элиан. «Пестрые рассказы». IX.14.}

{131 ...в книге «О чудесах»... — Ср. Элиан. «Пестрые рассказы». X. 6.}

{132 ...на редкость невзрачен. — Вероятно поэтому он мог «откалывать коленца и валять дурака». См. Гиперид. «Речи». II.7.}

{133 Ср.230с = 503а, 238с.}

Гермес, зеница Ночи в черном саване,

[e] Вожатый мертвых, ждущий Филиппида в путь.

И Аристофонт в "Платоне" [Kock.II.279]:

- В три дня он Филиппидом станет высохшим.

- В три дня скелет из человека сделаешь?!

И Менандр в "Гневе" [Kock.III.106]:

Покажет голод, обглодав красавчика,

Что он худей скелета Филиппидова.

Говорили даже "офилиппидиться" в значении "страшно исхудать", -так у Алексида в "Мандрагорщице" [Kock.II.349]:

- Ужасный вид! Как воробей ощипанный!

[f] Свидетель Зевс, совсем офилиппидился!

- Не сочиняй словечки: я ни жив, ни мертв.

- Вот горе-то, несчастье! Ах ты бедненький!

И все-таки куда лучше быть таким, чем как тот, о котором Антифан говорит в "Эоле" [Kock.II. 17]:

За пьянство и за тушу толстомясую

Его здесь бурдюком прозвали местные.

[Об умащениях]

Гераклид Понтийский говорит в книге "О наслаждении" [Voss 37], что торговец умащениями по имени Диний, пустившись по склонности к излишествам в любовные приключения, разорился на них, лишился нужных сил и от горя сам себе отрезал срамные части: вот до чего (553) доводит разнузданность в наслаждениях.

78. Как пишет Кефисодор в "Трофонии", в Афинах у роскошествующих было в обычае даже стопы умащать благовонными маслами [Kock.I.800; 689f]:

Потом купи мне, Ксанфий, умащения,

Ирисовое, розовое, быстренько!

Для стоп отдельно прикупи присыпочки. {134}

{134 ...присыпочки. — См.: 690a-d. Баккарида (нардовое благовоние); по-видимому, это была присыпка, т.к. Афиней (690с) сам сомневается, было ли оно мазью.}

Эвбул пишет [об этом] в "Карионосфинксе" [Kock.II.203]:

[Ты бы увидел], как сладко я в опочивальне разлегся,

Девочки-душки вокруг толпятся игриво и нежно,

Ноги мои натирают амаракинтовой {135} миррой.

{135 ...амаракинтовой... — возможно, майорановой.}

А в "Прокриде" кто-то говорит об уходе за собачкой Прокриды, и о [b] собаке выражается, как о человеке {136} [Kock.II. 195]:

{136 ...как о человеке... — Об этой молосской собаке, которую Зевс наделил душой, см. Поллукс 39; Овидий. «Метаморфозы». VII.754.}

- Итак, собачке постелите мягкую

Постельку: подложите шерсть милетскую,

Прикройте сверху тонкою попонкою.