История

89. Афиняне же достигли подобного могущества вот каким образом. После ухода мидян из Европы, разбитых эллинами на море и на суше (бежавшие на кораблях в Микалу остатки их войска были уничтожены)¹, Леотихид², царь лакедемонян (предводитель эллинов при Микале), возвратился со своими пелопоннесскими союзниками на родину. Афиняне же вместе с отпавшими от царя союзниками из Ионии и Геллеспонта остались для осады Сеста³ (где мидяне еще держались). Проведя там зиму, союзники после ухода варваров захватили город, а, затем все они отплыли из Геллеспонта на родину в свои города. Сразу же после отступления варваров из Аттики афинские власти⁴ велели перевезти в город женщин и детей с остатками домашнего имущества из тех мест⁵, куда их отправили ради безопасности, и начали отстраивать город и восстанавливать стены6. Ведь от окружной стены сохранились лишь незначительные остатки; большая часть жилищ также лежала в развалинах (осталось лишь немного домов, которые были заняты знатными персами).

1 Ср.: Herod. IX100—105. Мыкала — отвесный горный хребет в северной части Милетской бухты.

2 Геродот дает более подробный рассказ (IX106,4; 114,2): пелопоннесцы поплыли с афинянами и ионянами в Геллеспонт, но, обнаружив мост разрушенным, отплыли домой. Афиняне же и ионяне остались осаждать Сеет (479–478 гг. до н. э).

3 Ср.: Herod. IX 114–118; Diod. XI37,5. Фукидид почти дословно цитирует здесь Геродота (IX114,2).

4 Опять цитата из Геродота (IX 117).

5 По Геродоту (VIII41,1), это были: Трезен, Эгина и Саламин.

6 Ср.: Plut. Them. 19; Diod. XI39 — 40. Восстановление стен происходило в 478–477 гг. до н. э.

90. Прослышав об этом намерении афинян, лакедемоняне отправили послов в Афины, чтобы помешать возведению стен. Они и сами предпочли бы видеть Афины и другие города неукрепленными, и к тому же побуждали их союзники, которые опасались новоявленного морского могущества афинян и отваги, проявленной ими в мидийской войне. Поэтому-то лакедемоняне и требовали от афинян отказаться от укрепления их города и даже предложили помочь им разрушить существующие стены в других городах вне Пелопоннеса. Своих собственных замыслов и подозрений против афинян они, впрочем, не открывали, а ссылались на то, что если Варвар когда-нибудь вздумает вновь напасть на Элладу, то не найдет себе уже никакого опорного пункта (каким в теперешней войне для персов служили Фивы), а всем эллинам достаточным убежищем и опорным пунктом для их военных операций будет Пелопоннес. Афиняне же по совету Фемистокла дали ответ, что сами отправят к ним посольство по этому делу, и отпустили лакедемонских послов. Тогда Фемистокл предложил немедленно отправить его самого послом в Лакедемон, остальных же послов не отпускать вместе с ним, но задержать в Афинах до тех пор, пока воздвигаемая стена не достигнет высоты, достаточной для обороны. Весь город поголовно — мужчины, женщины и дети — должен был строить стены, не щадя при этом ни частных, ни общественных зданий, а просто снося их, если это могло ускорить работы. После этих распоряжений Фемистокл добавил, что о дальнейшем он позаботится сам в Лакедемоне, и уехал¹. Прибыв в Лакедемон, он не явился сразу же к властям, но под разными предлогами постоянно откладывал посещение. И всякий раз, когда власти спрашивали, почему он не обращается к ним, Фемистокл отвечал, что ожидает товарищей послов, которые случайно задержались и скоро прибудут.

1 Диодор (XI39,4–5) сообщает, что Фемистокл советовал афинянам сохранять спокойствие и не провоцировать Спарту, а затем сообщил свой план в секретном заседании совета.

91. Лакедемоняне, выслушивая Фемистокла, из дружелюбия верили ему. Но когда стали прибывать из Афин очевидцы¹ со сведениями о том, что там идет строительство стен, которые достигли уже порядочной высоты, не могли и к этому отнестись с недоверием. Фемистокл, узнав об этом, просил не верить россказням, а послать в Афины несколько надежных людей разузнать об этом и доставить верные сведения. Лакедемоняне так и поступили. Фемистокл же, опасаясь, что, узнав правду, лакедемоняне не отпустят их всех на родину, тайно сообщил об этом посольстве афинянам, советуя им, не предавая дело огласке, задержать послов и не отпускать до тех пор, пока афинские послы не вернутся из Лакедемона. Итак, по его совету афиняне задержали послов. Между тем и остальные послы — Аброних, сын Лисикла², и Аристид, сын Лисимаха³, — успели прибыть к нему в Лакедемон с известием, что возведены уже достаточно высокие стены. Тогда наконец Фемистокл откровенно заявил лакедемонянам, что стены уже готовы и Афины достаточно укреплены, чтобы защищать своих жителей. Если же лакедемоняне или союзники, добавил Фемистокл, когда-нибудь вновь отправят послов в Афины по какому-либо делу, то найдут там людей, которых не придется учить тому, что полезнее для них и что — для всей Эллады. Ведь ранее афиняне без чужой помощи на свой страх и риск решили, что разумнее будет покинуть свой город и сесть на корабли, и на общих совещаниях с лакедемонянами снова показали, что они не глупее других. Так и теперь афиняне решили, что для них самое лучшее укрепить свой город стеной, что, по их мнению, будет полезно всем союзникам не менее, чем самим афинянам. Ведь без единой системы безопасности союзники не в состоянии принимать одинаково важные и ценные решения на общее благо. Итак, сказал в заключение Фемистокл, либо всем союзникам следует запретить укрепление своих городов, либо и в данном случае действия афинян следует признать правильными.

1 Принимаем чтение Шиллето.

2 Он осуществлял связь эллинской армии у Фермопил с флотом, стоявшим у Артемисия (ср.: Herod. VIII21)

3 Знаменитый соперник Фемистокла.

92. Выслушав эти слова, лакедемоняне открыто не показали афинянам своего недовольства¹ (ведь они, по их словам, отправляли посольство, вовсе не ставя себе целью возражать против возведения стен, а желая к общему благу повлиять на решение афинян; к тому же лакедемоняне относились тогда к афинянам особенно дружественно из-за их усердия и мужества во время войны с Мидянином). Впрочем, втайне лакедемоняне очень досадовали, что им не удалось достичь своей цели. Послам же обе стороны разрешили возвратиться домой без всяких претензий.

1 По Диодору (XI39), спартанцы заключили Фемистокла с товарищами под стражу, а афиняне в ответ арестовали спартанских послов в Афинах. По Феопомпу (Plut. Them. 191), Фемистокл подкупил спартанских противников восстановления стен крупной взяткой.

93. Таким образом, за короткое время афиняне успели восстановить городские стены. И теперь еще заметны следы поспешности при строительстве стен¹. Действительно, нижние слои сложены из разных и кое-где даже необтесанных камней, то есть их укладывали в том виде, как они были доставлены. Много также было вложено в стену могильных плит и камней, приготовленных ранее для других целей. Так как окружная стена всюду была расширена (по сравнению с прежней)², то весь пригодный для строительства материал в спешке приходилось брать откуда попало. По настоянию Фемистокла были возобновлены работы в оставшейся еще не укрепленной части Пирея³ (где работы были начаты уже прежде, в течение года его архонтства). По его мнению, именно это место с тремя естественными гаванями⁴ могло дать афинянам (когда они станут морской державой) огромные преимущества для дальнейшего роста их мощи. Фемистокл впервые высказал великую мысль о том, что будущее афинян на море, и положил таким образом начало⁵ строительству и укреплению Пирея, взяв это дело в свои руки тотчас же после постановления. По его совету стены, возведенные вокруг Пирея, были такой толщины (как это можно видеть еще и теперь)⁶, что две встречные повозки с камнем могли там разъехаться. Внутри стен для скрепления плит не было заложено ни щебня, ни глины, но огромные прямоугольные на обтесанной стороне каменные плиты были плотно подогнаны друг к другу и с внешней стороны скреплены железными и свинцовыми скобами. Правда, по окончании постройки высота стен оказалась равной только половине высоты, задуманной Фемистоклом. Ведь Фемистокл хотел возвести стены настолько высокие и толстые, чтобы враг не смел даже и помыслить о нападении на них, и для охраны их было достаточно горстки людей и даже инвалидов; всех же остальных граждан можно было посадить на корабли. Действительно, Фемистокл особенно заботился о флоте, как мне кажется, оттого, что персидскому войску, по его мнению, легче напасть на Элладу с моря, нежели с суши. Поэтому и Пирей в его глазах был важнее верхнего города, и он непрестанно советовал афинянам в случае неудачи на суше спуститься в Пирей и оттуда на кораблях сражаться против любого врага. Таким образом, афиняне тотчас после ухода мидян стали укреплять свой город стенами и занялись прочими военными приготовлениями.