Избранные комедии

Ты? А чем, скажи!

Как чем? Когда стратеги перетрусили,

Поплывши в Пилос, приволок я пленников.

А я, шатаясь этак же, из лавочки

Стянул похлебку, что другой замешивал.

(Народу)

Так объяви немедленно собрание,

Народ мой, и увидишь, кто сильней тебя

И пламеннее любит, а потом суди!

Да, да, суди, прекрасно, не на Пниксе лишь!

Ну нет, не стану заседать я иначе.

750Пойдем на Пникс, как исстари заведено.

(про себя)

Пропал, пропал я, бедный! Ведь старик таков,

Что дома он куда как рассудителен.

Но чуть на этих камешках усядется,

Зевать он начинает и ворон считать.

Идут к орхестре. Народ располагается на ступеньках Пникса.

Ода

Теперь на полных парусах ты в море выйти должен.

Воинственным и грозным будь,

В речи неотступным,

Чтобы противника разбить.

Он хитер и ловок.

Непроходимою тропой пройти он умудрится.

760Так налети же на него стремительно и рьяно!

Только будь осторожен! И, прежде чем он на тебя нападет, наготове

И багры, и крюки, и дельфины 56держи, и спасательный бот на канатах.

Эпиррема

Я владычицу Деву-Афину молю, что хранит этот город и землю,

Если верно заслуги мои велики пред народом афинским (Лисиклу,

Салабакхо и Кинне равняюсь я в них) 57, пусть меня, как сейчас, в Пританее

Будут зря угощать. Если ж я тебе враг, если ж я за тебя не сражаюсь

Против многих — один, пусть меня раскроят на ремни, на подвязки разрежут.

О Народ мой! Меня ж, если я тебе враг и тебя не люблю, на кусочки

Пусть покрошат, сварят и в колбасы набьют. А когда ты мне все же не веришь,

770Пусть на этом лотке изотрут в порошок и, как сыром, приправят оладьи

И, мясницким крюком вот сюда подцепив, хоронить в Керамик 58поволочат.

О Народ! Как же может другой гражданин тебя жарче любить и сильнее?

Ведь с тех пор, как сижу я в Совете, казну я деньгами наполнил доверху.

Я одних заморил, а других задушил, запугал, обобрал и опутал,

Никого не жалел я из граждан, тебе одному угодить помышляя.

О Народ! В этом подвига нету ничуть. Что ж, и я услужу тебе так же

И, стащив у других из-под носа кусок, поднесу тебе: «Милый, покушай!»

А что враг он тебе и не предан совсем, это тотчас тебе докажу я:

780У твоих уголечков погреться он рад, на тебя ж наплевать ему вовсе!

А что ты, кто когда-то индийскую рать отразил на полях Марафона

И, победой прославившись, нам завещал похвальбу и трескучие речи,

Что на голых камнях тебе жестко сидеть, это вовсе его не заботит.

Ну, а я не таков! Я подушку набил и тебе подношу ее! Встань же!

Будешь мягко сидеть ты, и то отдохнет, что страдало в бою Саламинском.

(Подносит Народу подушку.)

(садится на подушку)

Кто такой ты, о муж? Не Гармодия 59ль ты, демократа, достойный потомок?

Ведь и вправду деянье твое велико, благородно, народолюбиво.

(Народу)

За какую пустую и жалкую лесть полюбил ты пройдоху и плута?

(Клеону)

Что же в том? На приманки похуже ловить ты его до сих пор ухитрялся.

Повторяю я все ж: коль найдется другой, кто б Народу был пламенней предан,

790Кто б страстнее и жарче тебя обожал, так меня с головой ему выдай!

Хороша же любовь! Ты ведь видишь его, ведь восьмую он зиму ютится

В подземельях, и в бочках, и в башнях сырых, в погребах, в ястребиных гнездовьях.

И не жалко тебе! Лишь сильнее еще ты его потрошишь, притесняешь.

Архиптолем к нам с миром пришел, так его ты прогнал, да и всех, кто приносит

Договоры и мир, подзатыльника дав, за ворота ты гонишь бесчестно.

Все затем, чтоб владыкой Эллады он стал. Суждено ему, знай, в прорицаньях

Стать в Аркадии дивной присяжным судьей, пять грошей всякий день получая,

Если вытерпит он. А пока я его и поить и кормить не устану

800И не правдой, так кривдой добуду ему трехгрошовый паек ежедневный.

Не о том, чтоб в Аркадии стал он судьей, ты заботишься, Зевс мне свидетель!

Но чтоб грабить ты мог, города прижимать, вымогать приношенья и взятки.

Чтоб Народ в суете и в угаре войны не видал твоих подлых проделок

И глядел тебе в рот, в нищете и беде, и подачек просил, голодая.

Но когда он вернется в деревню домой, и по-старому вновь запирует,

И на каше отъестся, и в силу придет, на бобы и на брюкву наляжет, —

Вот тогда он увидит, какое добро за твои отдавал он подачки.

По-мужицки сердит он придет и тебя провалить, голосуя, сумеет.

Это знаешь ты сам, и затем-то его надуваешь и снами морочишь.

810Не обидно ль мне слышать, как грязью чернишь и меня облыгаешь бесстыдно

Пред Народом и всеми Афинами ты? А ведь я перед городом больше

Заслужил, госпожою Деметрой клянусь, чем и сам Фемистокл ваш любезный!

О Аргивяне! Слову внимайте его, с Фемистоклом себя ты равняешь?

С Фемистоклом самим, что наш город нашел отощалым и сытым оставил,

Да вдобавок к тому и приморский Пирей примесил, как закуску на завтрак.

И, из прежних богатств не отняв ничего, угостил нас невиданным блюдом.

Ну, а ты, — ты афинян в мещан обратить, в торгашей мелочных замышляешь,

Прорицанья шепча и валы городя. Вот каков Фемистокла соперник!

Помни также, в изгнанье погиб Фемистокл, ты же руки о пряники чистишь!