Пир мудрецов

35. Подобно этому и Фемисон с Кипра, любовник царя (290) Антиоха (как говорит Питерм Эфесский в восьмой книге "Истории" [FHG.IV.488]), не только провозглашался на праздниках как "Фемисон, македонянин, Геракл царя Антиоха", но и принимал жертвы, приносимые всеми жителями "Гераклу Фемисону", а если жертвователь был знатный, то присутствовал и сам, возлегая на ложе в львиной шкуре, со скифским луком и палицей.

Так вот, даже этот Менекрат, будучи таким, как о нем сказано, не мог и приблизиться в своей гордыне к вышеупомянутому повару:

[b] В руках моих - бессмертье: даже мертвые,

Мою понюхав кухню, к жизни тянутся.

36. Такая хвастливость присуща всему поварскому племени - о том свидетельствует и Гегесипп в "Братьях", когда выводит повара со словами [Kock.III.312; cp.405d]:

- О ремесле кухарском много многими,

Поведано - поэтому доказывай,

Что с новым словом ты пришел, а ежели

Не так - проваливай.

- О да, поверь мне, Сир!

В кулинарии я один всеведущий!

Не кое-как, не пару лет учился я:

Весь век свой на ее потратил отрасли!

Всех овощей изведал существующих

Я все сорта, познал все разновидности

[с] Рыбешки мелкой, вкусы всевозможные

Похлебки чечевичной. Хочешь меру знать

Моих умений? Иногда случается

Обеды поминальные обслуживать,

Так вот, когда приходят приглашенные

В одеждах темных, возвращаясь с выноса

Покойника, я крышку лишь сниму с горшка, -

И плачущие светятся улыбками,

По телу пробегает щекотание,

Так что поминки свадьбою покажутся.

- И это всё, похлебку чечевичную

С бембрадами сварив? Давай рассказывай!

- Да это пустяки, но, если нужное

[d] Я получаю и могу по-своему

Устроить кухню, Сир, тогда увидишь ты

Дела, что некогда в былые времена

Сирен творились, ныне возрожденные.

Ведь никому не даст благоухание

Пройти здесь мимо: прямо к двери кухонной

Любой прохожий припадет немедленно

И будет там стоять со ртом разинутым,

Безгласный и как будто приколоченный,

Пока его приятель с носом заткнутым {24}

{24 ...с носом заткнутым... — Пародия на подвиг Одиссея, спасшего спутников от гибельных песен Сирен, заткнув им уши воском: в данном случае уязвимый орган — нос, и его затыкают, чтобы не поддасться гастрономическому соблазну.}

Не подбежит и не оттащит бедного.

- Так ты великий мастер!

- Сам не знаешь, брат,

С кем говоришь: из этих наших зрителей

[e] Уж многие проели всё имущество,

И я тому виновник.

Как по-вашему, не таковы ли были пиндаровские "чаровательницы", {25} которые, подобно Сиренам, заставляли слушателей забыть свое отечество и чахнуть от наслаждения?

{25 ...пиндаровские «чаровательницы»... — Речь идет о шести золотых птицах, которые украшали фронтон в третий раз возведенного (из бронзы Афиной и Гефестом) храма в Дельфах и которые так завораживали посетителей, что те забывали о всех своих нуждах и чувствах и умирали. Согласно восьмому пеану Пиндара, Зевс разгневался и поразил злосчастный для посетителей храм перуном, убив птиц и спрятав храм от людских глаз. Конец этой истории неясен: по одной из версий Афина затем наделила ворожей пророческим даром и, вероятно, так появились пифии.}

37. Никомах в "Илифии" также выводит повара, похваляющегося пуще дионисовых мастеров. {26} Вот что говорит он нанимателю [Kock.III.386]:

{26 ...дионисовых мастеров. — т. е. актеров трагедии и комедии.}

- Ты мужем просвещенным показал себя

[f] И мягким; одного не разузнал.

- Чего?

- Каков я есть в искусстве кулинарии.

Спросил ли ты у знатоков?

- Увы мне, нет.

- Так, может быть, тебе досель неведомо,

Чем повар отличается от повара?

- Узнаю, если объяснишь толково мне.

- Да приготовить рыбу, ту, что куплена

Другими, обслужить, искусно выставить

По силам ли посредственности?

(291) - О Геракл!

- Иное дело - кулинар обученный

И совершенный! Многими искусствами,

Великими владеть ты должен, ими же

Весьма непросто овладеть желающим.

Сперва должны мы живопись исследовать, {27}

{27 ...живопись исследовать... — Примерно так же думал и великий французский повар начала XIX в. Антонин Карем (готовивший впоследствии и для Наполеона, и для Александра I), просиживая в юности в период работы подмастерьем каждую свободную минуту в кабинете гравюр парижской национальной библиотеки.}

Затем с другими надобно искусствами

Знакомиться нам прежде кулинарного

(Да и тебе их надо было б выучить,

[b] Потом уж к разговору приступать со мной),

Запомни: медицина, геометрия

И астрология! Из них узнаешь ты

Всех рыб особенности и возможности.

Исследуй время, ибо пища рыбная

Бывает невпопад и своевременна,

И вкус их от разброса так меняется,

Что и боак первей тунца становится.

- Я понял; но при чем здесь геометрия?

- Представим кухню совершенной сферою

И, надвое деля последовательно,

Для каждого кухонного занятия

[с] Определим в ней точку наилучшую:

Принадлежит сей метод геометрии.

- Постой-ка, парень, больше слов не надо мне;

Всё понял я, но вот о медицине что?

- Иная пища в брюхе ветры вызовет,

[d] Живот расстроит - наказанье сущее!

Ведь человек, питаясь вредной пищею,

Становится несдержан, непочтителен

И вздорен. Отыскать противоядия

Подобной снеди в медицине должен ты.

А чтоб разумно всё и согласованно

Расположилось, надобно военное

Искусство: знать и место, и число, и счет.

Никто со мною в этом не сравняется.

- Теперь меня послушай.

- Что?

- Отстань, прошу,

И дай нам без забот дожить до вечера.

38. У Филемона же младшего повар походит на школьного учителя, [e] когда болтает следующим образом [Kock.II.540]:

Оставьте всё как есть, лишь только сделайте

Огонь как бы для жарки: и не слабенький

(На слабом снедь не варится, а жарится),

И не большой, - ведь на большом наружные

Все части подгорят, но не проникнет он

Внутрь мяса. Повар ведь не тот, кто явится

К нанявшему с ножом и уполовником,

Не тот, кто по кастрюлям разбросает рыб, -

[f] Нет, в ремесле потребно разумение.

39. В "Живописце" Дифила повар поучает товарища и о том, к кому следует наниматься. Говорит он следующее [Kock.II.553]:

Драконт, не бойся: мы с тобой не пустимся

Туда, где, целый вечер прохозяйничав,

(292) Так ничего и не найдешь хорошего.

Я к пиру ни на шаг, пока не сведаю,

Кто празднует, и в честь кого он празднует,

И что за гости у него на пиршестве.

Есть роспись у меня для всяких случаев,

Когда идти, когда нейти к зовущему.

Вот, например, как быть с людьми торговыми?

Допустим, корабельщик жертвой празднует,

Что, потерявши мачту, поломавши руль,

Повыбросивши груз, он всё же выплыл цел.

К нему - ни-ни: он не для удовольствия

Пирует, а как будто исполняет долг.

[b] Он и за возлияньем меж попутчиков

Об их убытках с ними препирается,

И сам себя грызет, а не еду свою.

А вот другой: приплыл он из Византия

На третий день, с попутным ветром, радостный,

Нажив на каждой мине по двенадцать драхм,

Так и рыгает фрахтами и займами,

Так и берет за грудки девок сводничьих -

Ему я сразу подмигну на пристани,

[с] Ударю по рукам во имя Зевсово,

Сражу его насквозь своей готовностью.

Вот так сужу я! Ежели влюбленный мот

Швыряет так и сяк добро отцовское -

К нему бегу я сразу; если ж в складчину

Затеян пир, в прокат взяты посудины,

И слышен крик над рыночного завалью:

"Эй, кто сготовит нам обед из этого?" -

То пусть кричат: всю ночь на них потрудишься,