Поэтический словарь

ГУСА’Н — народный певец в Армении, исполняющий народные песни под аккомпанемент музыкального инструмента.

ГУСЛЯ’Р — древнерусский певец-профессионал, исполнявший былины и песни под звон «яровчатых» гуслей. В 20 в.в России артисты-гусляры исполняли русские народные песни под гусельный аккомпанемент.

ДА’ЙНИ (ед.ч. да́йня) — древнейшая форма латышских народных песен, получившая свое наибольшее развитие в 13—18 вв., в эпоху владычества немецких захватчиков в Латвии. Систематические записи, сбор и классификация Д. произведены в 19 в. Кришьянисом Бароном. В Д. отражена жизнь простого латышского крестьянина — труд в поле, в огороде, труд рыбаков, их семейная жизнь. Большое место в Д. занимает тема борьбы латышского народа с германскими рыцарями, позднее — с немецкими колонистами и, наконец, с гитлеровскими захватчиками. До форме Д. представляют собой обычно четверостишие преимущественно хореического размера с рифмами или без рифм. Пример латышских Д.:

Если б золото мне дали,

Что на дне морском лежит,

Я дворец купил бы в Риге,

Вместе с немцами, как есть.

Я бы сделал немцу то же,

Что от немца сам терплю:

Днем велел бы в лес поехать,

Ночью в риге попотеть.

Тощ — пускай он месит глину,

Толст — пускай корчует пни.

Вот тогда узнаешь, дьявол,

Как мужицкий горек хлеб.

(пер. А. Глобы)

ДАЙНЫ’ (ед.ч. дайна́) — литовские народные лирические песни обрядового, бытового и общественно-политического характера. Происхождение Д. очень древнее. Они отражают многие стороны жизни литовского народа, в особенности крестьянства, в разные исторические периоды.

По своему строению каждая дайна — строфа, без рифм или с женскими рифмами. Вот образец старинных литовских Д.:

Голубки из лужи пили,

Призадумались немного:

Будем пить, иль пить не будем,

Или крыльями помашем?

Будем пить, дружочек милый,

А попьем, тогда помашем.

Братья ехали дорогой,

Призадумались немного:

Ехать нам или не ехать

Иль коней мы расседлаем?

Нет, поедем, брат, поедем,

Как доедем — расседлаем.

Шили в горнице сестрицы,

Призадумались немного:

Будем шить мы, иль не будем,

Иль несшитое подарим?

Будем, будем шить, сестрица,

Как сошьем, тогда подарим.

В три угла шелка вплетали,

А в четвертый — свое имя.

(пер. А. Прокофьева и А. Чепурова)

ДАКТИЛИ’ЧЕСКАЯ РИ’ФМА — рифма с ударением на третьем от конца слоге, например:

Тучки небесные, вечные стра́нники!

Степью лазурною, цепью жемчу́жною

Мчитесь вы, будто как я же, изгна́нники,

С милого севера в сторону ю́жную.

(М. Лермонтов)

Чаще других русских поэтов Д. р. пользовался Н. Некрасов; его творчество близко к народной поэзии, произведения которой в большинстве своем построены на трехсложной клаузуле:

В полном разгаре страда деревенская...

Доля ты! — русская долюшка женская!

Вряд ли труднее сыскать.

Немудрено, что ты вянешь до времени,

Все выносящего русского племени

Многострадальная мать!

(Н. Некрасов)

ДА’КТИЛО-ХОРЕИ’ЧЕСКИЙ СТИХ — в старой поэтике название русского гекзаметра. Помимо женской клаузулы, здесь встречается женская цезура с однодольной паузой после цезурного слога или стопа с протяжением слога ◡́‾◡‾◡, а также стопы с однодольной паузой ◡́◡∧ или ◡́∧◡. Наличие двух слогов в трехдольной стопе дало В. Тредиаковскому основание назвать эти неполносложные стопы хореическими, а весь гекзаметр в целом — Д.-х. с. Так, в «Учебной книге русской словесности» Н. Греча (СПБ, 1830), в главе о российском стихосложении сказано: «Экзаметры, или шестистопные дактило-хореические стихи. Они состоят из шести стоп, из коих четыре первые дактили или хореи, пятая обыкновенно дактиль, а шестая непременно хорей... Он есть подражание экзаметру греческому и латинскому и отличается от него только тем, что вместо спондеев, в русском языке не существующих, употребляются хореи». Паузные ритмические ходы допускали в трехдольных гекзаметрах В. Тредиаковский, В. Жуковский и Н. Гнедич; в особенности мастерски делал это Тредиаковский, ритмика гекзаметров которого, несмотря на тяжелый местами язык, гораздо выразительнее однообразных трехсложий Жуковского и Гнедича. Вот, например, двухстрочие из «Телемахиды», которым восхищался А. Пушкин и в котором все три вышеуказанные неполносложные стопы дактиля:

|И непре|станно смот|ря ∧ ту|да, где ко|рабль Одис|сеев, ∧|

|Бе-егом| волны де|ля, из о|чей ∧ у|шел и со|крылся. ∧|

А. Радищев написал большую специальную работу «Памятник дактило-хореическому витязю», где проводится тонкий технологический анализ строения стиха в «Телемахиде» Тредиаковского.

ДА’КТИЛЬ (греч. δάκτυλος, букв. — палец) — 1) античная четырехдольная стопа о трех слогах, из которых первый — долгий (двудольный), а остальные два — короткие, однодольные ◡‾◡‾◡◡. Свое название эта стопа получила именно потому, что строением она напоминает фигуру пальца, у которого три фаланги (три слога), из них большая фаланга (долгая) равна по длине двум коротким. Ритмическое великолепие Д. настолько поразило слух древних греков, что их неистощимая фантазия приписывала изобретение этой стопы богу Дионису, беседовавшему с людьми стихами («язык богов»), сложенными в дактилическом метре. История присваивает этому стиху еще другое название — политикос. В стихах, составленных Д., допускалась замена дактилической стопы изометричной стопой — спондеем ◡‾◡‾◡‾◡‾. Из Д. и спондеев составляется гекзаметр.

2) В европейской поэтике Д. называется трехдольная стопа о трех же слогах с словесным ударением на первом слоге. Попытка М. Смотрицкого ввести в России античный дактиль не получила практической поддержки (см.Гекзаметр). Трехдольным Д. писал В. Тредиаковский свои примечательные гекзаметры. Большую роль в разработке Д. в русской поэзии сыграл А. Сумароков, а за ним Г. Державин, А. Пушкин, Н. Щербина, А. Фет, А. Майков и др. В русской народной поэзии силлабо-тонические дактили не встречаются, хотя примеры трехдольных размеров там имеются. Вот примеры силлабо-тонического Д. в русской поэзии.