Словарь современного жаргона российских политиков и журналистов

Виртуальная экономика в России возникла как приспособительная реакция нерыночного сектора на рыночные реформы. <…> Виртуальная экономика дала время на адаптацию тем, кто имел шанс. Правда, что она продлила жизнь и тем, кто все равно погибнет.

С 1994 г. денежная масса в России (агрегат М2) ни разу не превышала величины, равной 15 % валового внутреннего продукта (ВВП). <…> Этому феномену было дано следующее объяснение: если денежная масса и кредиты реальны, то тогда виртуальной является та часть ВВП, производство которой ими не покрывается. ВВП, по мнению сторонников виртуальности в экономике, обеспечивается и определяется денежной массой в обращении и кредитованием. Все остальное — это объем фиктивных бартерных сделок или же совокупность фиктивных бартерных цен.

Разница, как утверждал специалист, приходится не только на «теневую», но и на «виртуальную» экономику, т. е. на сознательное отражение в документах искаженных данных по объемам производства, ценам на выпускаемую продукцию и т. п.

Многое зависит от того, согласится ли Сергей Шойгу оставить пост министра и перейти на работу в Думу. Если это случится, он может стать одним из главных кандидатов на место спикера. Правда, занять это кресло ему может помешать слишком очевидный кремлевский бэктраунд. Левая половина парламента едва ли захочет быть управляемой виртуальным политиком, в которого вдохнули жизнь Кремль и Старая площадь.

Появился в ходе прошлогодней президентской кампании также термин «виртуальный политик». Это когда трезвое, самостоятельное, здравое восприятие политиков в сознании россиян замещается искусственными, лубочными картинками, созданными СМИ.

В американских средствах массовой информации в эти дни нет недостатка в рассуждениях о «феномене Путина», «загадке и уроке Путина», о «Путине-сверхшпионе», «Путине-дофине», о «Путине — новом царе», о «Путине — бледном трудоголике», о «Путине — виртуальном политике». Такие, не всегда утруждающие себя особыми доказательствами и поиском фактов, газеты, как «Вашингтон таймс», «Дейли ньюс», «Нью-Йорк пост», пытаются по-своему осмыслять биографию Путина.

Видел Маклюэн (канадский социолог. — Прим. авт.) и опасность виртуальной политики, будущих политтехнологий: «В конце концов живых политиков окончательно вытеснят их образы в СМИ. И первым останется только благодарить вторых за свое изгнание из эфира, поскольку зажившие своей жизнью образы в масс-медиа смогут сделать столько, сколько политику-человеку и не снилось».

Год назад никому из политиков не выказывали доверия, по данным ВЦИОМ, 38 % россиян. К этому показателю даже близко не может приблизиться в опросах и рейтингах ни один политик. Что такое эти 38 %? Это около 40 млн отрицающих сегодняшних политиков людей, наделенных избирательным правом. Эти люди могут либо совсем не пойти на выборы, либо проголосовать против всех. То есть за никого. Этот Никто, человек-невидимка, человек без качеств, оказывается в опросах самостоятельным действующим лицом. Отчего зависит рейтинг этого виртуального политика, имеющего на сегодняшний день самые реальные перспективы собрать половину голосов избирателей? Давайте посмотрим. 23 марта 1998 года грянула отставка стабильнейшего правительства Черномырдина и началось броуновское движение карьер. И что? Картина опроса по сравнению с прошлым месяцем принципиально не меняется. Рейтинг г-на Никто падает на 1 % (то, что социологи считают допустимой погрешностью). Назначение Кириенко и решительные шаги его правительства снижают показатель недоверия на 5 %. Означает ли это, что часть голосующих против всех нашла наконец своего кандидата? Нет. Показатель меняется за счет того, что в список включаются новые лица, которые оттягивают на себя жалкие доли процентов. Потом дефолт и страшные перспективы, возникшие после 17 августа, — холодная и голодная зима, смутные ожидания запрета хождения доллара, волна увольнений, инфляция… И никакого изменения общественного фона. Отказывающихся голосовать за кого-либо остается столько же — плюс-минус процент (все в пределах погрешности). На политической сцене появляются Примаков, Маслюков, Боос, Кулик. МВФ, бюджеты и проекты, скандалы и разоблачения. Старые герои, «молодые реформаторы» создают правый блок. Лужков собирает «Отечество». И что? К январю 1999 года г-н Никто недосчитался 7 %. Но опять-таки. Эти проценты не унес какой-то внезапно внушивший доверие россиянам кандидат. Они вновь разошлись мизерными процентами по пополнившим список кандидатам. Вывод неутешителен: «популярности» г-на Никто пока ничто не угрожает. Ситуация усугубляется тем, что сам г-н Никто президентом становиться не собирается.

«Глухарь» — так на милицейском жаргоне называют нераскрытое преступление. К сожалению, в последнее время эта «птица» все чаще гнездится в прокуратурах города и области. Основная причина в том, что убийства и другие тяжкие преступления готовятся хладнокровно и тщательно. Порою и сами потерпевшие или их окружение отказываются помогать следствию.

Похоже, убийство Сергея Юшенкова имеет все шансы стать очередным громким «глухарем». Об этом говорит практически все — даже наезженный годами путь, по которому пошла следственная бригада. Ноль улик, особый контроль, сомнительные фотороботы.

Напряженность на мировых рынках, особенно emerging markets, не спадает. Латиноамериканские экономисты уже прозвали давление на их рынки под воздействием событий в России vodka effect. Интересно, что министр финансов Мексики, беря пример с Бориса Ельцина, обвинившего во всем мировой кризис, назвал события в нашей стране главной причиной атак на мексиканскую валюту. Среди наших восточных соседей в первых рядах пострадавших от очередного кризиса в России находится Южная Корея, срочно запросившая очередной кредит у Японии.