Лучшие мысли и изречения древних в одном томе

«Риторика», II, 2, 1379b

Умеющие перенести шутку и прилично пошутить ‹…› доставляют одинаковое удовольствие своему ближнему.

«Риторика», II, 4, 1381a

Никто не любит того, кого боится.

«Риторика», II, 4, 1381b

Гнев врачуется временем, ненависть же неизлечима.

«Риторика», II, 4, 1381b

Страшны и обиженные ‹…›, потому что всегда выжидают удобного случая [отомстить]. Страшны и обидевшие, ‹…› потому что они боятся возмездия.

«Риторика», II, 5, 10, 1382b

[Для того чтобы испытывать страх,] человек должен испытывать некоторую надежду на спасение того, за что он тревожится; доказательством этому служит то, что страх заставляет людей размышлять, между тем как о безнадежном никто не размышляет.

«Риторика», II, 5, 1383a

Смелость есть надежда, причем спасение представляется близким, а все страшное – далеким.

«Риторика», II, 5, 1383a

Во время морского путешествия смело смотрят на предстоящие опасности люди, незнакомые с бурями, и люди, по своей опытности знающие средства к спасению.

«Риторика», II, 5, 1383a

Больше стыдятся того, что делают на глазах у других и явно, откуда и пословица «стыд находится в глазах».

«Риторика», II, 6, 1384a

Разглашать склонны люди обиженные.

«Риторика», II, 6, 1384a

Мы ‹…› стыдимся не одного и того же перед знакомыми и незнакомыми.

«Риторика», II, 6, 1384a

Сострадание [есть] некоторого рода печаль при виде бедствия ‹…›, которое могло бы постигнуть или нас самих, или кого-нибудь из наших близких. ‹…› Потому-то люди, совершенно погибшие, не испытывают сострадания: они полагают, что больше ничего не могут потерпеть, ибо все уже потерпели.

«Риторика», II, 8, 1385b

Мы чувствуем сострадание к людям знакомым, если они не очень близки нам, к очень же близким относимся так же, как если бы нам самим предстояло несчастье; потому-то и Амазис, как рассказывают, не плакал, видя, как его сына ведут на смерть, но заплакал при виде друга, просящего милостыню: последнее возбудило в нем сострадание, а первое ужас.

«Риторика», II, 8, 1386a

Ужасное ‹…› уничтожает сострадание и часто способствует возникновению противоположной страсти.

«Риторика», II, 8, 1386a

Люди малодушные завистливы, потому что им все представляется великим.

«Риторика», II, 10, 1387b

Люди завидуют тем, кто к ним близок по времени, по месту, по возрасту и по славе.

«Риторика», II, 10, 1388a

Юноши ‹…› любят почет, но еще больше любят победу, потому что юность жаждет превосходства.

«Риторика», II, 12, 1389a

Юноши ‹…› добродушны, потому что еще не видели многих низостей. Они легковерны, потому что еще не во многом были обмануты. ‹…› Они великодушны, потому что жизнь еще не унизила их и они не испытали нужды.

«Риторика», II, 12, 1389a

У юношей будущее продолжительно, прошедшее же кратко: в первый день не о чем помнить, надеяться же можно на все.

«Риторика», II, 12, 1389a

Юноши ‹…› легко доступны состраданию, потому что считают всех честными и слишком хорошими: они мерят своих ближних своей собственной неиспорченностью.

«Риторика», II, 12, 1389b

Остроумие есть отшлифованное высокомерие.

«Риторика», II, 12, 1389b

[Старики] сильно не любят и не ненавидят, но, согласно совету Бианта: любят, как бы готовясь возненавидеть, и ненавидят, как бы намереваясь полюбить.

«Риторика», II, 13, 1389b

[Старики] подозрительны вследствие своей недоверчивости, а недоверчивы вследствие своей опытности.

«Риторика», II, 13, 1389b

Старость пролагает дорогу трусости, ибо страх есть охлаждение.

«Риторика», II, 13, 1389b

[Старики] привязаны к жизни, и чем ближе к последнему дню, тем больше.

«Риторика», II, 13, 1389b

Полезное есть благо для самого человека, а прекрасное есть безотносительное благо.

«Риторика», II, 13, 1390a

[Старики] более живут воспоминанием, чем надеждой, потому что для них остающаяся жизнь коротка, прошедшая длинна ‹…›. В этом же причины их болтливости: они постоянно говорят о прошедшем, потому что испытывают наслаждение, предаваясь воспоминаниям.

«Риторика», II, 13, 1390a

И старики доступны состраданию, но не по той самой причине, по какой ему доступны юноши: эти последние – вследствие человеколюбия, а первые – по своему бессилию, потому что на все бедствия они смотрят, как на близкие к ним.

«Риторика», II, 13, 1390a

Ворчливое противоположно смешному.

«Риторика», II, 13, 1390a

Тело достигает цветущей поры от тридцати до тридцати пяти лет, а душа – около сорока девяти лет.

«Риторика», II, 14, 1390b

Характер, сообщаемый богатством, есть характер человека неразумного и счастливого.

«Риторика», II, 16, 1391a

Быть вновь разбогатевшим значит как бы быть невоспитанным богачом.

«Риторика», II, 16, 1391a

По большей части будущее подобно прошедшему.

«Риторика», II, 20, 1394a

Пользоваться изречениями прилично ‹…› относительно того, в чем человек опытен ‹…›, употребление же изречений по поводу того, в чем человек неопытен, есть признак неразумия и невоспитанности.

«Риторика», II, 21, 1395a

Люди необразованные в глазах толпы кажутся более убедительными, чем образованные.

«Риторика», II, 22, 1395b

Одна жрица не позволяла своему сыну говорить политические речи, сказав: «Если ты будешь говорить справедливое, тебя возненавидят люди, если несправедливое – боги». Но можно также сказать, что до́лжно говорить такие речи, ибо если ты будешь говорить справедливое, тебя полюбят боги, если несправедливое – люди.

«Риторика», II, 23, 1399a

Прорицатели выражаются о деле общими фразами именно потому, что здесь менее всего возможна ошибка. Как в игре в «чет и нечет» скорее можно выиграть, говоря просто «чет» или «нечет», чем точно обозначая число.

«Риторика», III, 5, 1407b

Написанное должно быть удобочитаемо и удобопонимаемо, а это – одно и то же.

«Риторика», III, 5, 1407b

Речь должна обладать ритмом, но не метром, так как в последнем случае получатся стихи.

«Риторика», III, 8, 1408b

Ямб есть ‹…› форма речи большинства людей.

«Риторика», III, 8, 1408b

Стиль речи письменной – самый точный, а речи полемической – самый актерский.

«Риторика», III, 12, 1413b