История татуировки. Знаки на теле: ритуалы, верования, табу

Почему один пол предпочитает, чтобы другой имел татуировки, понять трудно. Ни один из исследователей так и не сумел получить толкового ответа, помимо заявления, сделанного в Новой Ирландии: ни одна женщина не полюбит мужчину без татуировки, и наоборот. Ожидается, что отсутствие тату будет поводом для стыда; индивид будет чувствовать себя униженным, чтобы избежать столь явных отрицательных эмоций, он делает татуировку. Попытки продолжить расспросы туземцев увенчались частичным успехом только на Фиджи, где работал сэр Бэзил Томсон. Он утверждает, что незадолго до достижения половой зрелости все живущие там девочки получают татуировку. Операция явно выполняется не только для украшения, поскольку татуировка имеет вид широкой горизонтальной полосы, кое-где закрытой «лику», состоящей из пересекающихся линий и ромбов. Операцию делают три женщины, две из которых удерживают пациентку, лежащую на циновке за дверью хижины, а третья – орудует ланцетом. Режущий инструмент погружают в масло и красящее вещество, содержащееся в скорлупе кокосового ореха. Операция проходит во время работы всех мужчин в поле, после ее окончания родители девушки устраивают церемониальное торжество. В некоторых случаях к основному рисунку добавляются зигзаги и точки на пальцах – чтобы татуировку можно было продемонстрировать, подавая еду вождям. Г. Браун заметил, что сделанная, например, татуировка ягодиц имеет скрытый сексуальный смысл. Считается, что ее ввел бог Нденге (Ndengei). Люди верят, что в последнем путешествии Теней женщина без такого тату подвергнется разным унижениям. Таким образом, имеют место «тайная» операция, церемониальное празднество, небесный покровитель тату и вера в ее преимущества, даваемые после смерти. Страх перед насмешками и стыдом является главным мотивом, заставляющим девушку делать татуировку, иначе пойдут слухи и сплетни и ей будет очень трудно найти хорошего мужа. В попытке добраться до истоков предрассудка исследователь сделал попытку найти на побережье Ра древние песнопения, которые исполнялись в честь такой татуировки. Но или люди забыли текст, или сочли его неподходящим для повторения перед европейцем, в любом случае попытка оказалась неудачной. В конце концов, один юноша все-таки исполнил в высшей степени похотливую оду татуировке, без каких-либо религиозных мотивов. Ватуремба, вождь в холмах Тхоло, на расспросы лишь хитро усмехался, а потом сообщил, что есть большая разница между физической близостью с татуированной женщиной и нетатуированной. Идея брака с последней явно пришлась ему не по вкусу, и он сообщил, что тату – стимул, возбуждающий сексуальную страсть в самой женщине.

На Соломоновых островах у девушки нет шанса выйти замуж, если ее природные чары не усилены татуировкой. Ее выполняет колдун тиндало – дух. Название, вероятнее всего, означает некую связь с суевериями и смутное чувство благоговейного страха. Операция болезненная и длительная, делается под музыку, от заката до рассвета, а начинается под пение хора. Обычно пациентка страдает молча, не проронив ни звука. А уже на следующий день есть все основания для радости – она вступила в пору женственности и может выйти замуж. Ей находят мужчину, способного хорошо заплатить за невесту, после чего заключается брак. Среди гостей, приглашенных родителями девушки на брачную церемонию, обязательно должны присутствовать те, которые помогли оплатить стоимость операции татуировки.

Иногда знаки на теле женщины делают после ее замужества или при рождении ребенка – у североамериканских индейцев пима и африканского племени ниам-ниам существуют связанные с этим обычаи. А у других индейцев и невеста, и жених получают татуировки сразу после свадьбы, на Формозе жениха и невесту татуирует жрица, на Мабуиаге татуировка для невесты – это скорее временное украшение, чем постоянная метка, а для жениха – выражение союза. На Мабуиаге невеста зачерняет кожу, после чего добавляет красную или белую линии по обе стороны от носа и продлевает их через брови к ушам. Муж бенабенди выражает свою привязанность к жене, оплатив ей татуировку, причем среди татуировщиков существует большая конкуренция. Что касается айну, преподобный Бэтчелор в «Айну и их фольклоре» утверждает, что, как правило, мать внушает дочери мысль о необходимости тату. А по заявлению Ландора, иногда муж татуирует жену вскоре после брака. После рождения ребенка женщина Фиджи наносит на тело знак – полукруглые пятнышки татуируются в уголках рта, – считающийся признаком женской сдержанности. Иногда пятнышки соединяют линиями, татуированными вдоль губ. Женщина чукчей помечает своих дочерей десяти лет, а иногда и младше, продергивая черную нить под кожей. Бездетные женщины татуируют на обеих щеках три линии, равноудаленные друг от друга, идущие вокруг подбородка, – это амулет от бесплодия. Женщины и мужчины мтиопи делают на своих щеках линии. Для женщин это означает, что роды были неудачными, а плод был мужского пола. Возможно, в этом есть нечто от некого древнего искупительного ритуала, считавшегося необходимым, когда естественный ход событий – беременность и роды – оказывался нарушенным. Женщины тода при рождении ребенка должны подвергнуться церемониальной изоляции с сопутствующими ритуалами, среди которых – нанесение келоидного рубца на талию. На пятом месяце беременности женщина направляется жить в уединенную хижину, расположенную в некотором удалении от деревни – расстояние определяется святостью поселения. Она начинает путешествие в эту хижину в день новолуния, беря с собой святую воду, освященную ее пролитием на спину теленка. Женщина держит небольшой пучок ниток над огнем, пока те не обуглятся, и потом обжигает себе запястья. Всего делается четыре метки, по две – на каждой руке: одна – у основания большого пальца, другая – на выступе лучевой кости. Родственники стоят на расстоянии и спрашивают, все ли закончено. Создается впечатление, что все это часть своеобразной процедуры очищения.

РАЗНЫЕ ЗНАКИ, ЧТОБЫ УДОВЛЕТВОРИТЬ ЧУВСТВО ГОРДОСТИ

Самоутверждение, соперничество и задиристость всегда присутствуют среди примитивных людей в обществе, где существует соревнование за первенство во время охоты и за внимание противоположного пола. Кульминацией этих эмоций стало формирование у людей комплексного чувства гордости и желания зафиксировать любые полученные ими социальные отличия (иногда – уже на теле ребенка).

У моту убийца, которого вот-вот должны передать его врагам, покрывает тело краской и проводит последнюю ночь на пирушке. А у койта тот, кто убил, носит на теле знаки, слегка отличающиеся в зависимости от пола жертвы. Человеку, убившему убийцу, позволено иметь продольную линию вдоль спины с каждой стороны от середины и в двух дюймах от нее, а также рисунок в районе дельтовидных мышц предплечья и знак в форме буквы V на груди и плечах. Такой убийца – айна (эффективный) – отвергается, поскольку с ним опасно входить в контакт, поэтому он уединяется в лес. После этого соплеменники устраивают пиршество в его честь, рассказывая о его деяниях. Во время танцев, раньше исполнявшихся на каннибальских пиршествах, когда пойманных врагов съедали, чтобы получить их достоинства, юноши красили лица белой краской и проводили черную линию через центр лба, носа и подбородка. Такие знаки, вероятно, считаются украшениями для специальных случаев, временными показателями удовлетворения от поедания своего врага, поэтому они существенно отличаются от татуировки койта, которая является постоянным знаком заслуг индивида.

Саравакский каян, взявший голову своего врага, покрывает татуировками тыльные стороны ладоней. Если он имел только долю добычи, то получит татуировку только одного (или более, в зависимости от доли) пальца – обычно большого. Теоретически даяк, который совершил успешное нападение на врага, татуирует тыльные стороны рук, но на практике обычай соблюдается не только по отношению к храбрым воинам. Хоуз и Макдугалл видели мужчину с татуированными руками, который был бездельником и не пользовался авторитетом у своего народа. Прайер отметил, что среди дусунов мужчины, успешно охотившиеся за головами, обычно получали тату за каждый свой успех; на знаки, сделанные на руке, смотрели как на показатели мужества и силы, хотя, как правило, головы добывались самым трусливым способом – убийством слабой женщины или ребенка. В недавно опубликованной книге вице-губернатора Мюррея «Папуа» рассказывается, что, согласно расследованию многих убийств в Порт-Морсби, немалая часть охотников за головами – мужчины, желающие таким образом завоевать женщину. Девушке не может понравиться мужчина, который не совершил ничего подобного. У дусунов и каян считается нормальным добыть голову беззащитного человека. Обладание головой женщины или ребенка у них – безусловный знак отваги, означающий, что воин очень близко подобрался к укреплениям вражеского лагеря.