Рок-музыка в СССР: Опыт популярной энциклопедии

Тем более печально то, что случилось в дальнейшем. Крайне настороженное, а часто и открыто негативное отношение культурных и идеологических инстанций к року привело к тому, что жанр ушел в подполье, а вскоре и вовсе зачах. Ростки очередной волны рок-музыки в Армении стали пробиваться лишь во второй половине 80-х. "Новоромантическая" группа "Олис" с успехом выступила на вильнюсской "Литуанике-86". "Металлический" "Аспарез" принял участие в "Рок-панораме-87" и "Хэви-Саммер" в Таллинне. Группа "Айне” привлекла внимание экспертов интересным сочетанием тяжелого рока и традиций армянской духовной музыки.

А. Троицкий

"Арсенал" (Москва). В 1973 в одном из московских клубов Алексей Козлов собрал молодых музыкантов из неофициальных рок-групп, студентов столичной консерватории и училища им. Гнесиных. Так возник "А." Название отражало большой выбор средств — как жанрово-стилистических (джаз, рок, фанк, фольклор, камерная музыка), так и выразительных (от традиционных духовых и древних народных инструментов до современной электронной аппаратуры). Кроме того, в нем есть определенная игра слов: ”арс” по-латыни — искусство.

В первой программе "А." была концертная версия рок-оперы "Иисус Христос — суперзвезда”, ряд джаз-роковых композиций. С весны 1976 "А.” приобрел статус профессионального ансамбля, и архитектор Козлов становится музыкантом не только по призванию, но и по профессии. "А." начинает активно гастролировать по стране и за рубежом: в Польше, Чехословакии, Венгрии, Западном Берлине, ФРГ, Индии… В "арсенале" "А." — 6 грампластинок, выпущенных фирмой "Мелодия" (одна из них вышла и на американской фирме "Ист уинд").

Было время, когда стиль "А." определяли как джаз-рок, затем — как фьюжн, постепенно стилевой диапазон стал еще шире, однако никакие поиски и новые обретения не меняли главного — целостной художественной концепции ансамбля и его лидера. Для музыкантов равно ценен и равно значим каждый элемент мировой музыкальной культуры. На концертах "А." мы слышим наигрыш на древнеиндийском ситаре, и тихое соло акустической гитары, напоминающее традиции домашнего музицирования в Европе, и виртуозные пассажи саксофона в сочетании с импульсивной игрой ритм-секции (классический джаз-рок), и мистические "хоровые" звучности синтезатора, и, наконец, нестареющий темпераментный блюз… Музыкантов "А." отличает знание истоков рок-музыки, в частности блюза. "Сильвер-блюз" и "Блюз для Ивана" (или "Голубоглазый блюз") — замечательное доказательство Коз-лова-композитора и его партнеров-импровизаторов того, что без хорошей школы не существует ни экспериментов, ни прогнозов. Глубоко постигнув возможности состава, Козлов всегда точно рассчитывает композиционное и импровизационное начала своих пьес, дает возможность коллегам прочувствовать стройность архитектоники целого и в то же время ощутить сиюминутное дыхание живого музыкального творчества в момент исполнения. Его партнеры (1989) — Иван Смирнов (акустическая гитара, электрогитара), Андрей Денисов (клавишные), Анатолий Куликов (бас), Игорь Джавад-заде (ударные), Валерий Демин (перкуссия) и Александр Пищиков (тенор-саксофон) — блестяще демонстрируют и ансамблевое чутье, и способности солистов-инструменталистов. Кстати, принципиально для музыкантов "А." убеждение, что острота, актуальность и современность программы не зависят только от текстов, от выбора музыки со словами. Современной может быть и музыка без слов! Это подтверждает, к примеру, посвященная Юрию Олеше композиция "Зависть", в которой чисто музыкальными средствами воплощается тема человеческой совести, неприятия лжи, опасности потери собственного "я” в атмосфере предательств, словопрений и демагогии… Поражает, как одно только саксофонное соло Козлова передает всю эту гамму чувств.

Но "А.” не чужд и роскошный, декоративно-импозантный способ выстраивания инструментальных композиций. Так, в пьесе "Воспоминания об Атлантиде", где царят пейзажность, романтическая грусть, полутона, целое, однако, напоминает развернутое живописное полотно, все детали которого прописаны мастером. Опять-таки романтическое начало, но уже в сочетании с ностальгическими настроениями, характерно для пьесы, которая так и называется —"Ностальгия". Вроде бы непритязательный поначалу шлягер с красивой, прихотливо вьющейся мелодией, томительными гармоническими сдвигами вырастает в настоящую поэму, смысл которой гораздо шире шлягерного мотива.

Дискография: Арсенал, 1979; Своими руками, 1983; Пульс-3,1985; Второе дыхание, 1986; Арсенал-5; Арсенал-6, 1989.

Т. Диденко

Арт-рок. В буквальном переводе с английского — "художественный рок”, а более конкретно — рок с элементами старинной, классической, современной камерной и симфонической музыки. Первые наивные примеры советского А.-р. явили латышская группа "2+ВВМ" Им. Калныньша и эстонская "Звук Подвала" (впоследствии "Шарманка") еще в 1968–1969. В начале 70-х при повсеместной популярности "Эмерсон, Лэйк и Палмер", Рика Уэйкмана и т. д. советский А.-р. стремительно вышел на серьезные рубежи. Впереди была Эстония: группа "Месс" Свена Грюнберга удивила всех первыми самодельными синтезаторами, "Руя” Рейна Раннапа исполняла небольшие кантаты с молодежным хором, Паап Кылар и "Психо" выступали с симфоническим оркестром. Московские группы А.-р. — "Високосное Лето", "Виктория", позднее "Аракс" — уступали в популярности разве что "Машине Времени", однако, строго говоря, их стиль имел немало общего и с обычным хард-роком. Единственой "радикальной" арт-группой в Москве был "Бумеранг" композитора-клавишника Эдуарда Артемьева и гитариста-звукорежиссера Юрия Богданова, однако этот интригующий проект оказался недолговечным (1978–1980). Интереснейшим ансамблем был свердловский "Сонанс" пианиста Александра Пантыкина, чья творческая концепция шла не от "Йес" и "Пинк Флойд", как у большинства, а от Прокофьева и Шостаковича.

На фестивале "Тбилиси-80" А.-р. уже представлен обильно: "Автограф" (Москва), "Диалог" (в то время — Донецк), "Лабиринт" (Грузия), "Время" (Горький), "Вторая Половина" (Курск) — и щедро поощрен жюри. Однако бума не последовало. Лишь первые 2 из перечисленных ансамблей продолжали оставаться на виду после фестиваля, шаг за шагом при этом отходя от А.-р. к более "демократичным формам". Суверенным центром А.-р. в 80-е стала Прибалтика. Литовцы при этом тяготеют к электронной музыке ("Арго" Гедрюса Купрявичуса, "Катарсис" и "Ад Либитум” П. Пошкуса, "Солнечные Часы” Г. Ракаускаса), латыши — к камерно-вокальным жанрам ("Сиполи" Мартиньша Браунса, возрожденный "Зодиак" Яниса Лусенса, "Турайдская Роза" ветерана Имантса Калныньша), эстонцы — к средневековой музыке ("Ин Спе" Эркки-Свен Тююра, "Куллер"). Необходимо упомянуть и блестящую "концептуальную" группу Пеетера Волконски "Е=МС²".

Во второй половине 80-х балтийский А.-р. вступил в полосу кризиса: большинство из названных групп распались или прекратили активные выступления. Тем не менее они сказали свое слово — в отличие от российских музыкантов. Более чем скромные достижения А.-р. в центрах академической музыкальной культуры — Москве и Ленинграде — поистине удивительны. Фактически, за исключением "Сонанса", ни одна из российских рок-групп не попыталась всерьез и творчески осмыслить наше классическое музыкальное наследие (электронные "обработки" "Полета шмеля" или "Танца с саблями" в счет, конечно, не идут). Правда, в 1989–1990 А.-р. — сцена несколько оживилась. Из новых групп достойны упоминания "Клуб Кавалера Глюка” (Ленинград), "Бонита Байда" (Киев), "Про” (Горький), "Чистое серебро" (Минск), "Лунный Пьеро” и "До Мажор" (Москва).