Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться

Милость Божия буди с Вами!

Ну вот! Не успела отойти первая тягота, как подготовлена уж и другая – тончайшая и опаснейшая. Кто это у Вас там разглагольствовал?! Ведь сколько наврал и сколько дрянного хламу набросал он Вам в голову?! Метил веру поколебать и не только от Христа Господа отклонить, но и совсем безбожницею сделать. Это враг подослал Вам такого мудреца разумного.

Вы хорошо порешили всячески избегать разговоров с неверами и всякой с ними встречи. Злые беседы растлевают добрые настроения души. Поди после борись и восстановляй расстроенное. Но ведь не упасешься. Эти злые твари шныряют всюду. Глядишь, он тут и есть. Так вперед вот как поступайте: когда невзначай придется услышать что противное вере, всячески старайтесь не допускать до сердца слышанного, а направлять то из одного уха в другое. В то же время, отклоняя внимание от речей невера, позаботьтесь занять сердце убеждением, что вера наша непреложно истинна во всех своих пунктах и что если есть противники ей, то это от непонимания дела. Возражать можно на все, даже на то, существуем ли мы. Восстановленное в сердце убеждение при мысли о недалекости ума и недоброкачественности сердца говорящего сделает душу Вашу камнем, о который ударяясь, дурные речи будут отскакивать, не оставляя следа. Если несмотря на то, все-таки западет что-либо недоброе в душу, обратитесь к молитве тут же, как сделали у преподобного Сергия: взывайте к Ангелу-хранителю, Матери Божией, паче же к Самому Господу Спасителю. И Они развеют навеваемый мрак. После или сами обсудите запавшее недоумение, или в книге какой ищите опровержения его, или поговорите с кем, но непременно сделайте, чтобы и следа его не оставалось в душе. Оставленный след все будет мутить душу и будто камни подбрасывать под ноги идущему.

Пишите и ко мне. Вы добре сделали, что прописали все слышанное. Хоть у Вас не было колебания и уже отошло все, что засело было в мысли от речей тех, скажу, однако ж, против них слово-другое.

«Веру воспитание набивает.» Не набивает, а развивает и дает ей определенный вид. Всякий вновь рождающийся вступает в общество, имеющее веру. Вера общества становится его верою, как и все прочее. Но способность к вере и ее потребность для души не обществом набивается. Все одно как и в отношении к познаниям: общество чрез воспитание передает новому члену своему добытые им познания, но не дает ему способности познавать. Эта способность есть неотъемлемая принадлежность души. Так и вера в бытие Бога и Его вседержительство есть неотъемлемая принадлежность духа, которая с силою и обнаруживается у всякого, как только разовьются его способности. Общество передает только образ веры своей, а не самую верующую силу и потребность ее.

Общество чрез воспитание набивает веру. А в общество-то откуда она зашла?! Что ни входит в общество, все то выходит из души. Оно есть хранилище, как бы бассейн, куда стекает все выходящее из души. Таким образом, в обществе есть вера, потому что она наперед есть в душе. Из души она вышла и оселась в обществе. Вера старше общества и семьи, а следовательно, и самого воспитания. Воспитание отдает новорожденному то, что прежде внесено в семью и общество из души.

Так извольте покрепче установить в уме убеждение, что воспитание развивает лишь то, что есть в природе человека, но ничего не влагает в него нового. Если оно развивает веру, то потому, что она в природе человека. Знать Бога и поклоняться Ему никто бы научить не мог, если бы в духе человека не лежало это неотложным законом. И вот видим, что во всем роде человеческом есть вера. У самых диких она есть, потому что без нее человек – не человек. Если которые не верят из многоученых, то это не значит, что они шагнули далеко вперед или высоко махнули ввысь, а значит, что они выступили из природы человеческой, исказили себя и изуродовали, как бы кто глаза себе выколол или отрезал нос. Если все имеют веру – следует, что норма жизни человеческой неотложно содержит и веру. Следовательно, кто не имеет веры, тот отступает от сей нормы и есть нравственный урод – такого ранга суть все неверы.

«Человек, с детства попавший в круг животных, делается и сам таким же, как они.» Это писалось во французских повестях и романах конца прошлого столетия. Было ли что подобное на деле, не знаю. Человек – везде человек. Пусть и между животными он вырастет, все свое уж возьмет он непременно. Но пусть и бывало так, как говорят; возьмите вы этого человека, выросшего среди животных, и штуки две из этих животных и введите в свой круг. Чрез неделю увидите, как далеко уйдет человек от животных. Отчего? Оттого что в нем есть зародыши высшей жизни. И вера у него появится. Она в нем есть уже, но темна, забита. С первых же указаний пробудится и скоро придет в силу. Животные же все останутся животными.

Неверам, выступившим из нормы человеческого естества, обычно в подтверждение своего неверия обращаться к ненормальностям. Таково, кроме выдуманного ими ненормального воспитания человека среди животных, указание их на дурачков от природы. И чего-чего они при этом не наговорят?! И Бога нет, и души нет. Между тем как, здраво судя, из этих случаев ничего выводить не следует, потому что сами эти случаи еще не объяснены. Извольте вот как рассуждать о них. Душа у них есть так же, как и у всех людей, но не имеет возможности проявлять себя вполне: связана. Применяйте это вот к каким действиям промысла Божия. Бывает, что кому-либо угрожает опасность от имеющих сплестись впереди обстоятельств, если он будет в них действователем. Бог посылает на него болезнь, и, пока он лежит в постели, обстоятельства те проходят без его участия. Так спасается он от беды. А будь он здоров, непременно вплелся бы в дела и попал в беду. Так рассуждайте и о дурачках от природы. У них души связаны на весь период земного их бытия, потому что, если бы развязать их, не обобраться бы бед от них – ни другим, ни им самим. В другой жизни откроется, что это так. Их души перейдут туда, как души умирающих младенцев. Оправдается ли или нет такое верование, увидим на том свете. Но на том свете и возражение устроится из сего обстоятельства, если можно ему устроиться. А на этом ничего из него выводить нельзя.