Загляни в себя. Ни воды, ни луны

Того, кто слишком увлечен сексом, еда не очень-то беспокоит. Энергия того, кто не является поклонником секса, полностью устремлена на еду. Следовательно, все садху - те, кто отвергли секс - всегда становятся чревоугодниками. Взгляните на индусских садху, индусских саньясинов с большими животами. Что случилось? Почему эти толстобрюхие индусы - саньясины? Они непрестанно едят, едят и едят - и это естественное явление; следует понимать, почему так происходит. Они отреклись от секса - а как же быть с той энергией, которая предназначена для секса; куда ей теперь устремиться?

Еда и секс - это основа. Еда более фундаментальна, нежели секс: без секса прожить можно, а без еды нельзя. Жизнь без секса совсем не проблема. В самом деле, те, кто живут половой жизнью, находят, что без секса жить легче, ведь если есть секс, то в вашу жизнь входит другой человек, который создает новые проблемы. Вам достаточно своих трудностей, а другой их еще увеличивает. Когда два человека вступают в сексуальный контакт, мало сказать, что число проблем удваивается, нет, - оно умножается. Не простое сложение, а умножение.

Итак, тот, кто предпочел секс, хорошо знает, что сексуальные отношения творят проблем больше, чем решают. Однако такое знание приходит не сразу, и к тому времени вы успеваете настолько окунуться во все это, что выбраться уже невозможно. Вот в чем проблема: опыт приходит через опыт, но теперь он уже бесполезен, вы окончательно в этом. И когда вы говорите это кому-то, кто еще не имеет такого опыта, он не станет вас слушать, он, в свою очередь, скажет вам, как трудно быть одному, что ему так нужен кто-то, кто разделил бы с ним его одиночество. Он не подозревает, что произойдет, когда он начнет “делить с кем-то свое одиночество”. Теперь двое делят общие проблемы - больше делить нечего.

Еда важнее секса. Еда нужна ребенку с первого момента после его рождения, а секс - нет. Ребенок может жить до 14 лет без всякого секса. Но с первого дня, с первой минуты, с первым криком ребенок требует еды, потому что пища - это фундамент вашего биологического существования. Секс не является основой вашего биологического существования, секс - это основа биологического существования общества - но не вас.

Без секса общество исчезнет; вы можете жить без секса, но не можете размножаться, не будут рождаться дети, общество исчезнет.

Если каждый станет брахмачарием, что, конечно, невозможно, воцарится всеобщий мир, истинный мир, потому что никого не останется. Это будет всеобщее самоубийство. Но вы лично можете прожить без секса, это не такая уж большая проблема.

Итак, как только энергия, предназначенная для секса, остановлена, та же самая энергия направляется на еду. Это основа всего.

Индусские саньясины и другие едят очень много. Поэтому в каждом писании - джайнском, буддийском, индуистском - для саньясинов введено правило: не есть много. Почему? Потому что они прекратили сексуальную деятельность, а им известно, что теперь они будут есть слишком много. Создано множество правил, цель которых - защитить саньясина, иначе он станет обжорой, он будет есть, есть и есть и свихнется на этом.

Еда может доставить сексуальное наслаждение, потому что рот и сексуальный центр взаимосвязаны. Именно поэтому поцелуй так сексуален. А иначе почему же? Как только вы сливаетесь с кем-то в страстном поцелуе, вы моментально ощущаете подъем сексуальной энергии. В чем дело? Разве есть какая-то связь между ртом и сексом? Есть. Они взаимосвязаны, это два полюса одной энергии.

Следовательно, как только вы лишаете пищи ваш сексуальный полюс, вся энергия направляется ко рту. Вы будете вынуждены больше есть, жевать резинку, пан или еще что-нибудь. Или, на худой конец, вы будете вынуждены непрерывно болтать, потому что рот работает, когда вы говорите. Вот почему люди болтают целый день без остановки. Им даже дня не хватает: если вы окажетесь с ними рядом ночью, вы увидите, что и ночью они разговаривают.

Мулла Насреддин пришел к врачу и сказал: “Сделайте что-нибудь. Это действует мне на нервы. Моя жена болтает всю ночь напролет”.

Тогда врач сказал: “Где же ваша жена? Приведите ее, я попытаюсь что-нибудь сделать”.

Мулла Насреддин сказал: “Вы не понимаете меня. С ней не нужно ничего делать. Сделайте что-нибудь со мной, чтобы я не спал! Это настолько интересно! Я обычно засыпаю, когда она разговаривает, а любопытно бы послушать. Она говорит такие милые вещи и выдает такие забавные секреты. Когда она не спит, то несет всякий вздор и не говорит ничего подобного. Так дайте мне что-нибудь, чтобы я оставался начеку и мог подслушать”.

Если вы понаблюдаете за людьми, то увидите, что они разговаривают всю ночь не переставая. Их рты шевелятся, они издают звуки и делают еще много всего. Если один из энергетических полюсов прекращает работу, другой начинает действовать, потому что энергия должна высвобождаться, так или иначе. Вы не в состоянии сдерживать ее. Это все равно, как если бы вы ели и прекратили испражняться; что произойдет в этом случае? Вас вырвет, другого пути нет, потому что, если вы едите, остатки пищеварения должны быть выброшены. Если вы едите, вы накапливаете сексуальную энергию, и теперь должен произойти ее выброс. Если вы не используете секс в качестве выхода для этой энергии, тогда приходится искать другой выход.

Мамия наверняка слишком пристрастился к еде. Мастер говорит: “Ты очень привязан к еде, к богатству, к вещам, к этому звуку”.

Для человека, мыслящего стереотипами, зависящего от своих привязанностей, ничего не изменится, даже если он покинет мир. Он может бросить все, но привязанность останется, изменится лишь ее направленность. Вы можете покинуть дворец и не иметь в своем распоряжении ничего, кроме двух платьев, но вы будете привязаны к этим платьям. Энергия идет на привязанность к этим двум платьям. Нет никакой разницы. Вы можете отбрасывать вещи, но привязанность останется неизменной.

Мамия пришел в монастырь, он оставил свою прежнюю жизнь. Он стал буддийским монахом, у него больше не было ничего лишнего. Буддийскому монаху не разрешается иметь много вещей: одна чашка для еды и питья, три платья, коврик для сна - вот и все, и ничего больше, о чем бы надо было беспокоиться. Он может взвалить все это на спину и отправиться в путь, потому что буддийский монах должен быть странником и обязан сам носить свои пожитки. Никто не может носить за него его вещи. Будда сделал это правилом для того, чтобы вы не занимались накопительством. Если кто-то понесет ваши вещи вместо вас, вы сможете продолжить их накопление.

Так мало вещей - и все-таки привязанность! Мастер сказал: “Ты все еще привязан к еде, к богатству...” У него больше нет богатства, но привязанность к богатству остается даже при отсутствии такового, потому что привязанность - это понятие не объективное, а субъективное.

“...и к этому звуку...”

Если вы слишком привязаны к медитации, медитация становится вашим миром. Если вы чересчур привязаны к молитве, молитва становится барьером.

В хасидской литературе есть прекрасный анекдот. Хасиды - одни из самых прекрасных людей в мире: еврейские бунтовщики. У них есть традиция, бесценная традиция, она заключается в следующем: что бы ни потребовал ваш ум, не давайте ему этого. Ждите! Если же вы захотите дать, дайте только тогда, когда ум перестанет настаивать. Если ум говорит: “Хочу есть”, - не давайте ему пищи. Ждите! А когда он перестал настаивать, покормите его; не поддавайтесь требованиям ума, не идите у него на поводу, и тогда вы останетесь хозяином.

Случилось так. Один из учеников Баал Шема заболел, он был почти при смерти. Умирая, человек должен сотворить последнюю молитву перед тем, как покинуть свое тело: последняя молитва и благодарения Богу. Лежа на своем смертном одре, ученик был очень беспокоен, ворочался с боку на бок. Баал Шем, придя повидать его и попрощаться, спросил: “Чем ты обеспокоен?”

Тот ответил: “Меня беспокоит то, что мой ум говорит: +Читай молитву!+, - а я не могу сделать этого, пока ум не перестанет быть таким настойчивым. Когда он прекратит требовать, тогда я и помолюсь, но я не знаю, буду ли я к тому времени жив или уже мертв! Вот я и ворочаюсь, чтобы оставаться живым, а ум все не унимается”.