Алмаз Мандукья

Кон вернулся в родной город после того, как провел много лет за рубежом. «Надеюсь, - сказал приходской священник, - что ты сохранил свою веру, пока был за рубежом».

«Определенно, отец, я сохранил. Я лгал, боролся, проклинал, грабил и общался с женщинами, но ни на одно мгновение я не забывал о своей религии!»

Люди только говорят, но ничего не может быть сделано, потому что христианство перевернуло все вверх дном.

Один магазинчик торговал религиозными принадлежностями в Римской католической церкви, и в ней продавались статуи многих святых. Один протестантский священник с остервенением обрушил на них град уларов своим посохом. В суде он сказал: «Милорд, я не мог пройти мимо этого места и ничего не сделать. Единственное, то я так ненавижу в жизни, так это фанатизм».

Оскар Манн, ты спрашиваешь меня:

«Когда я помогаю другим вылечиться от болезней, мне это, кажется, не дает летать».

Если ты не можешь летать, ты не можешь опираться о землю вместе с этим. Вопроса о синтезе не возникает. Дерево пустило корни в землю. Чем глубже его корни, тем выше растут его ветви. Дерево можете беседовать с облаками лишь в том случае, если его корни уходят очень глубоко в землю. Пропорция одинаковая: чем выше дерево, тем глубже его корни вошли в землю. Существует равновесие. Дерево может коснуться звезд, но для этого корни должны дойти до самого дна.

Я не вижу того, что может возникнуть вопрос о синтезе между полетами и пребыванием на земле. На самом деле, если дерево имеет только корни, это не дерево. Корни уродливы, вот почему природа сделал так, что они спрятаны в землю. Но дерево, у которого нет корней, не может выжить, ни на единое мгновение. Оно не может расти, оно мгновенно умрет. Оно не может цвести, оно может цвести лишь том случае, если у него есть корни.

Ты спрашиваешь меня, как будто бы можно выбирать между тем, чтобы летать и оставаться на земле. Я хочу сказать тебе, что одно без другого не возможно. Ты не можешь делать что-то одно.

Если ты чувствуешь магию этого места, погрузись в это волшебство, будь пьяным от него! И тогда однажды, возможно, ты сможешь оказывать помощь человечеству.

Торговый представитель очень напряженно трудился целую неделю в сельской местности. В субботу вечером он был настолько утомлен, что поехал в местный бар, чтобы пропустить стаканчик перед тем, как поехать домой.

«Дайте мне что-нибудь для встряски», - сказал он.

«Бренди, водку, джин, виски?»

«Нет, нет, мне нужно нечто другое».

«Хорошо, - сказал продавец с сомнением, - единственное, что тут поможет, это нечто особенное от нашего Багавана».

Прекрасно, я хочу попробовать, - сказал торговый представитель. И он вынужден был признать что после первой порции, он почувствовал себя человеком, а после второй и третьей порции, он начал парить в воздухе.

Он сказал об этом своему другу. «Это просто потрясающе!» - сказал он. И на следующее утро я выпрыгнул из кровати и покормил всю семью завтраком, закинул их в машину и повез их в ашрам Шри Раджнеша, в Будда Холл. Там мы послушали странную проповедь, которая была направлена против Иисуса Христа, и увидели странных людей в оранжевых одеждах. Я не мог поверить своим глазам! Все выглядело таким странным, мне даже казалось, что я сплю. И после того, как мы выбрались из этого места, начались наши несчастья.

«Какие несчастья?» - спросил меня друг.

«Конечно, несчастья были, потому что мы не последователи Раджнеша, мы христиане!»

Попытайтесь понять это, потому что мы не немцы!

Вопрос:

«Ошо, когда вы начинали, вы были одиноки на вашем пути, вы восставали против того, чтобы принадлежать какой-то отдельной семье, группе, общине, стране, обществу. Теперь вы основали общину и довольны своим существованием. Вокруг вас образовалась община, и вместе с ней появились семена определенной организации. Теперь, я хочу быть близким к вам, к источнику, но я восстаю против того, чтобы быть частью этой толпы, группы (невежественной), и лидеров этой группы (полу спящих). Я слышу, как ваш голос говорит: «Это община - община отдельных индивидуальностей, но ...» Здесь я снова сижу рядом с рекой, слушаю пение птиц, вижу как они летают и играют, и ко мне приходит медитация. Но теперь та часть во мне, которая восстала, говорит, знаю ли я точно, что природа - это то место для духовного роста, которое нужно для терапии и медитации. Почему я снова должен входить в какую-то группу? Если я знаю об ограничении, которое существует в моем уме, почему же я, все же, ищу общества этой толпы? Мне не хочется слушать полу зеркало.

Первое, я никогда никого не спрашивал. Потому что в тот миг, в который вы задаете вопросы, вы попадаете в общество, это обязательно происходит! Я никогда никого не спрашивал.

И ты ошибаешься, когда говоришь:

«Когда вы начинали, вы были одиноки на вашем пути, вы восставали против того, чтобы принадлежать какой-то отдельной семье, группе, общине, стране, обществу».

Если ты хочешь восстать против семьи, группы, общины, организации, сначала ты должен принадлежать им! Я никогда не принадлежал! Я никогда не становился частью группы, общества, организации. Поэтому вопрос о восстании не возникает.

Одна женщина спрашивала у другой: «Ты веришь в освобождение женщин?»

Та отвечает ей: «Да, верю!»

Первая выглядит смущенной и говорит: «Тогда почему ты вышла за муж?»

Та отвечает: «Нот перед тем, как обрести свободу, должна ее потерять! Иначе как я могу стать освобожденной?»

Освобождение нуждается в заключении. Я никогда не восставал против кого-либо. Я просто никогда не принадлежал.

Вы восстали...

Это означает, что вы принадлежите! Для чего ты создаешь ненужные беспокойства? Сначала выходишь за муж, и после того прикладываешь усилия к тому, чтобы освободиться! Просто будь свободным!

Вчера я читал определение холостяка: холостяк - это тот, кто не совершает одной и той же ошибки дважды. Поэтому будьте холостяками! Кто мешает вам? Мы не даем возможности людям войти, но мы никогда не препятствуем им выйти. Если кто-то хочет выйти, мы помогаем ему всевозможными способами. Мы создали препятствия для людей, чтобы они входили, но мы даем им всевозможные возможности для того, чтобы они вышли. Но если они хотят, чтобы их поймали, что мы можем сделать? Они свободны, и мы не можем постоянно препятствовать им. Если мы будем препятствовать им, они попадут в ловушку где-нибудь в Другом месте. Если они так решительно настроены стать заключенными, они станут заключенными где-нибудь в другом месте в любом случае. Тогда это место - лучшее для того, чтобы стать заключенными. Потому что ворота открыты, вас всегда толкают и подталкивают к тому, чтобы вы ушли, чем быстрее, тем лучше.

В других местах вам не мешают войти, но не дают возможности выйти.

Кто говорит тебе, чтобы ты был здесь? Но вы все понимаете по своему.

Ты говоришь:

«Ошо, когда вы начинали, вы были одиноки на вашем пути».

Не только в ранние годы. Я всегда был одинок на своем пути. Даже сегодня я совершенно одинок. То, что вы здесь, не меняет ничего. Мое уединение незыблемо. Потому что это присущее свойство внутренней природы человека. Никто не может войти в ваше уединение. Вы можете быть в толпе, но вы можете быть одни, не со всеми. И вы можете сидеть в уединенной гималайской пещере, и все еще думать о толпе, о подружке и друзьях, о мире и о том, что там происходит.

Я путешествовал в Гималаях, посетил множество людей, которые жили в пещерах годами: тридцать лет, сорок лет. Когда мы встречались, первое, что они спрашивали, что там произошло? Они все еще ждут новостей. Тогда что плохого в том, чтобы читать газеты? Если первый вопрос: «Что там произошло? Расскажи нам что-нибудь о мире, что там происходит сейчас?» Значит ум такого человека в миру.

Вы можете быть одни, но ваше уединение не истинное. Это может быть просто одиночество, вы можете фантазировать. Мечтать о всем, что угодно.