О себе

В этом весь мой личный подход к Майяваде. В моем освободившемся сознании Нирвана оказалась началом духовного опыта, первым шагом к полной реализации, а не единственным истинным достижением и тем более не финальной кульминацией. Я не просил об этом переживании, не искал его, но тем не менее приветствовал его. Прежде у меня не было ни малейшего представления о Майяваде, никакой склонности к ней – и более того, на самом деле я стремился в совершенно противоположную сторону, я хотел найти духовную силу, чтобы помочь миру и чтобы делать в нем свою работу, – но оно тем не менее пришло без каких бы то ни было «можно войти» или «с вашего позволения». Оно просто случилось и осталось во мне, поселившись будто бы навсегда или будто всегда во мне было. А потом оно медленно стало перерастать в нечто не меньшее, а большее, чем то, чем показалось вначале. Как бы я мог теперь принять Майяваду и тем самым противопоставить себя Истине, низошедшей в меня свыше, несмотря на всю логичность Шанкары [82] ?

Но я не настаиваю на том, что все должны идти моим путем и следовать той Истине, которая открывается в моем опыте. Я ничего не имею против того, что кто-нибудь может принять Майяваду как свою истину души, или свою истину ума, или как свой способ справиться с проблемами нашего мира. Я возражаю, только когда это пытаются навязать мне, да и миру силой как единственно возможный, единственно удовлетворительный ответ на все вопросы. Что совсем не соответствует истине. Есть много других вероятных объяснений, а Майявада как раз отнюдь не удовлетворительный ответ, поскольку в конечном итоге ничего не объясняет, поскольку – как это и должно быть, исходя из ее внутренней логики – она не всёобъясняющая, а всёисключающая. Но это не главное. Теория может быть неверной или, по меньшей мере, односторонней и несовершенной, но тем не менее в высшей степени практической и полезной. Это наглядно продемонстрировано историей науки. Действительно, теория, философская или научная, есть не что иное как инструмент, практическое средство для работы ума с объектом – как палка, которая служит опорой на трудном пути, чтобы можно было идти уверенней. Построенная на исключении, односторонняя Майявада представляет собой и такую опору, и мощный стимул для тех духовных усилий, которым нужны односторонность, радикальность и исключения. Майявада помогает Уму отрешиться от себя и от Жизни и найти кратчайший путь к сверхсознательному. В теории она предлагает для этого путь, который состоит в том, чтобы ум отверг все свои рассуждения и все ощущения витального и отнесся бы к ним как к иллюзии. На практике, когда ум отвлекается от себя самого, он легко вступает в безотносительный покой, где ничто не имеет значения, поскольку для абсолютного покоя не существует ментальных или витальных ценностей, – и тогда может быстро отыскать кратчайший путь, который ведет в сверхсознательный, безмысленный транс, сушупти (suṣupti). В сравнении с глубиной этого переживания всё, что ум знал раньше, становится нереальным – иллюзией, Майей. Так он движется к своему полному растворению в Брахмане.

Таким образом, Майявада с ее обращением исключительно к Нирване, несмотря на все несовершенства ментальных теоретических построений, в итоге служит важной духовной цели и как путь способна вести очень высоко и далеко. Я даже бы не возражал против того, чтобы признать ее единственным путем, если бы Ум был последним рубежом и за ним не стояло бы ничего, кроме чистого Духа. Поскольку то, что здесь, в нашем мире, натворили ум с его рассуждениями и витал с его желаниями, это сплошной кошмар, и если больше ничего нет и не на что надеяться, то чем раньше уйти, тем лучше. Однако мой опыт говорит, что есть что-то и кроме Ума, что Ум не главное творение Духа. Ум есть сознание-незнание, и его рассуждения не могут не быть ложными, смешанными и несовершенными, поскольку даже когда они верны, то отражают лишь часть Истины, а не всю целиком. Но существует также Сознание-Истина, которая есть не только статичная и обращенная на себя саму, но также динамичная и творческая, и я предпочитаю обращаться к нему и слушать, что говорит оно, и быть способным сделать что-нибудь, кроме как поскорее уйти, считая, что только так и можно положить конец Незнанию.

Я не строю свою йогу на сомнительном утверждении, будто «Я» (не душа) вечно свободно. Такое утверждение либо никуда не приводит, либо, если брать его за отправную точку, может привести к выводу, что творчество и творение не имеют значения или ценности. Но вопрос состоит не только в значимости творения, а в том, существует ли такое Высшее, которое было бы не просто чистым недифференцированным Сознанием и Бытием, но источником и основой динамической энергии творения, и имеет ли космическое существование для Него значение и ценность? Вот этот вопрос можно решить в рамках не метафизической логики, оперирующей словами и идеями, а духовного опыта, который выводит нас за пределы Ума в реальность Духа. Всякий ум удовлетворяется собственной аргументацией, но для духовного опыта она удовлетворяет только в отношении вопроса, как далеко и до какого предела готов на данный момент двигаться ум в область духовного знания. Если ваша аргументация подвигает вас к идее Шанкары о Высшем, то, возможно, это есть подтверждение тому, что Адвайта-веданта (Майявада) и есть ваш путь.

Моя йога признает ценность нашего мира и считает его реальностью; ее задача – проникнуть в более высокое Сознание-Истину или, иначе говоря, в Божественное супраментальное Сознание, где творчество и творение есть выражение не незнания и несовершенства, а Истины, Света, Божественной Ананды. Но для этого требуется подчинить человеческий ум, жизнь и тело этому Высшему Сознанию, поскольку иначе человеку очень трудно постичь то, что лежит за пределами разума – супраментальное Сознание, сила которого имеет не ментальную, а совсем иную природу. Вступать на путь этой йоги следует только тому, кто в состоянии принять необходимость такого изменения.

Адвайта может быть как иллюзионистская, так и вполне реалистическая. В «Жизни Божественной» приводится пример Адвайты с реалистической позицией. Мир есть проявление Реального и, следовательно, сам реален. Наша реальность есть воплощение бесконечного и вечного Божественного, бесконечного и вечного Бытия, Сознания-Силы и Блаженства. Это Божественное сотворило своей энергией наш мир или, скорее, проявило его в своем бесконечном Бытии. Но здесь, в материальном мире, в основе материального мира, оно скрыто под тем, что кажется его противоположностями: Небытием, Бессознательным и Неодушевленным. Бессознательным мы сейчас, в наши дни, называем то, что, как кажется, создало наш материальный мир своей бессознательной Энергией, однако это только лишь видимость, поскольку в конечном итоге мы приходим к тому, что всё строение вселенной могло быть создано не иначе как скрытым от нас высшим Разумом. Бытие, скрытое в том, что нам представляется неодушевленной пустотой, проявило себя в нашем мире сначала через Материю, затем через Жизнь, затем как Разум и в конечном итоге как Дух. Внешне бессознательная, созидательная Энергия на самом деле есть Сознание-Сила Божественного, и этот аспект сознания, скрытый в Материи, начинает проявлять себя в Жизни, затем в большей степени в Разуме и обнаруживает свою подлинную сущность в духовном сознании, а затем – в супраментальном Сознании, через которое мы постигаем Реальность, входим в нее и соединяемся с ней. Вот что мы называем эволюцией, которая, в сущности, является эволюцией Сознания и Духа и только внешне выглядит эволюцией видов. Точно так же: радость существования происходит сначала из первоначально неодушевленной природы, начинает проявлять себя в противоположных формах боли и удовольствия, а затем приходит к блаженству Духа или, как это названо в Упанишадах, к блаженству Брахмана. Такова основная идея, объясняющая смысл существования универсума в «Жизни Божественной».