Путь дурака

- Искренне благодари, нечего тут театр разыгрывать, - почувствовали фальшь рулониты.

- Ты пойми, что Сантоша тебя спас, давай целуй ему ноги, благодари, кланяйся, - сказала Элен. Нарада стал тыкаться носом в ноги Сантоши, типа целуя:

- Спасибо, спасибо, что вы спасли меня, я такой дурак, такое ничтожество, - выл Нарада.

Но в этот момент от него не чувствовалось искренности, это была хорошая игра актера, не больше. Сам же Нарада продолжал культивировать мысли, что он все правильно делает, что это в Эгрегоре что-то не так, что его, долбоеба, недооценили и прочую хуйню. Вместо того, чтобы начать видеть себя реально, он продолжал обольщаться собой и миром, так мышиное болото его и засосало.

После того, как Нараде не удалось быть изгнанным «злым Мастером» на волю для своего говна, он впал в еще большее унынье, т.к. уже успел навоображать, как он сейчас вырвется на свободу и начнет с наслаждением свинить-свинить-свинить... Но что-то все же в нем еще оставалось духовное, чувствовалась еще какая-то слабая привязанность к Мастеру, к его Мудрости, поэтому он решил еще попытать счастья на духовном пути и остался.

После этого случая Нарада стал пользоваться особой «популярностью» среди обитателей штаб-квартиры. Была дана новая практика яростно гнать Нараду от себя, как только он окажется где-то поблизости. И вот, как только этот придурок случайно оказывался рядом с кем-нибудь, как тут же с дикими воплями этот кто-то начинал гнать его взашей, фукая и плюясь, осыпая его проклятьями:

Мерзкий иуда, пошел нахуй, предатель, лживая тварь!!!

Однажды, когда была встреча с Мастером, и все уселись на свои места, ожидая появления Великого Рулона, Нарада тоже приполз и хотел было устроиться на своем месте, но его начали гнать от себя все, рядом с кем он оказывался.

Ну-ка, говнюк, вали отсюда! – орала чу-Чандра.

Пошел вон, свинья! – гнал ублюдка Гурун.

Иди нахуй, гниль! Пшел вон!!! – бесились все, толкая и пихая его то рукой, то ногой, то еще чем-нибудь.

По местным законам фэн-шуй выходило, что во всей комнате нет места для такого чмошника, как Нарада. Так его гоняли из угла в угол, пока Гурун не придумал выход:

Иди вон под стол!!! Там для тебя есть местечко!

Нарада с жалким видом полез под маленький столик, который стоял возле стены у балкона. Там он мог только полулежать, загнувшись раком. Когда появился Рулон и стал расспрашивать, как проходят практики просветления, он обратил внимание на забитого Нараду, который некоторыми частями своего скелета торчал из-под столика.

О! А кто это там сидит? – спросил Рулон удивленно.

Это Нарада дыры затыкает! – радостно ответила Элен.

А почему? – спросил Мастер, недоумевая.

А никто не хочет с ним рядом сидеть, и все его гонят от себя.

А-ха-ха! – обрадовался Рулон. – Да-а, вот как бывает! Ну, ладно, зато есть теперь, через что просветлевать, над чем поработать. Вели-и-икие практики начались! Да, Сантоша?

Да, Гуру Рулон! – ответил всегда бравый Сантоша.

Кот тоже любит так сидеть, да, котик? – сказал Мастер, поглаживая кота, который устроился у него на коленях.

После встречи Муду дали гору белья для глажки. Он засел в комнате и начал наглаживать полотенца и наволочки, то и дело пощелкивая еблищем. В этой же комнате сидела Вонь и возилась с видеокассетами. Тут в комнату вошел Сантоша и подсел к Мудерю. Муд сразу сел на измену и насторожился.

Мудя, ты понял, как ты греховен? – спросил его Сантоша.

Да, - отвели Мудон, чморясь.

Почему ты спишь с Дыркой?

Мудерь опешил и начал оправдываться:

Я уже не сплю.

Сантоша промолчал, но было видно, что он нихуя не ведется на это.

Почему ты портишь людей? – снова спросил он.

Как порчу? – стал раздражаться Мудила.

Ты спишь с ними, - невозмутимо ответил Сантоша.

Муд обиженно замолчал, не зная, как еще оправдываться. Когда его спрашивали об отношениях с Дыркой, с которой он обычно ездил по заданиям, то он сразу начинал внутренне беситься и раздражаться, потому что боялся, что ему не дадут спокойно заниматься поебенью.

Ты сейчас должен искренне раскаяться и рассказать о своем говне, - сказал Сантоша.

Кое-как преодолевая дискомфорт, Мудила стал пиздеть о своем свинстве, но, как всегда, мягко обходя стороной самые душещипательные моменты своего говнизма. Сантоша молча выслушал его, а потом сказал:

Это все не то. Ты должен искренне раскаяться. Поэтому тебе нужно со злорадством ругать себя, смеяться над собой.

Ну, я ведь уже ругал только что! – раздражение поперло наружу из Мудака.

Ты плохо ругал, - заключил Сантоша.

Муд на минуту заткнулся и обиженно уставился в кучу белья. Он попытался установить зазор и увидел, как вся его рожа натянулась и покраснела, стала тяжеловесной и неповоротливой, потому что ложная личность яростно сопротивлялась, ни в какую не желая разрушить свой покойчик.

Почему ты все время строишь из себя отрешенного Будду? – спросил вдруг Сантоша. – Всегда сидишь с улыбочкой, хочешь показать, что ты все принимаешь, а на самом деле ты плохо принимаешь. Вот видишь, как ты сейчас не можешь посмеяться над собой. – Сантоша стал говорить уже более жестко и обвиняюще. – Мастер сказал, чтобы ты не позорил род рулонитов!

Мудю задели эти слова правды, и он никак не мог настроиться на правильное состояние. Он ощущал, как червь обиды и самосожаления гложет в области груди и не дает сделаться открытым и искренним. «Да еще эта Вонь тут расселась! – раздраженно подумал Мудон. – Нашла время с кассетами возиться тут! – нашел придурок крайнюю. – Я не хочу при ней себя ругать, пусть сначала свалит отседа!» Так идиот бесился на ни в чем не повинную Вонь, боясь, что кто-то узнает о его говне, которое он мнил чем-то очень дорогим и важным. Но на самом деле вся эта херня, которой он так дорожил и с которой не хотел расстаться, была просто ничем. Даже кусок замерзшей мочи казался более значимым по сравнению с ентими погаными чувствишками самосожаления и собственной важности.

Постепенно долбоеб усе-таки очухалси и вспомнил, шо он же рулонит, как никак, ебит твою за ногу, и надо же, в натуре, не посрамиться.

Сука я! – заорал Мудон, кое-как преодолевая ебанутую ложную личность, коя так натянулась, шо было трудно даже шевелить челюстями. – Гандон! Держусь за свою гордость и нихуя не могу преодолеть себя!!!

Тут дебил вспомнил, как Рулон ему объяснял, что лучшее средство от гнилых чувствишек и важности – енто злая радость.

Ха-а-а!!! – начал гадко ржать Муд, пытаясь сутрировать свое говняное состояние. – Вот мразь! Вот чмо! Ха-ха!!! Отождествился со своей ебанутой важностью, но нахуя спрашивается?!!! Че она мне дает?! Только, ссука, кут мою жрет!!! – злобно выкрикивал Мудила. – Иди в жопу, сволочь! Ну я козел! Ленивая свинья, нихера уже нормально делать не могу, целый день поебенью маюсь, о просветлении не думаю, о деле не думаю, говнюк!!!

Мудерь стал корчить рожи и злобно ржать, старясь выместить из себя всю гордость, весь страх и всю гниль.

Через десять минут Сантоша остановил придурка:

Хватит. Так и надо было сразу, а ты начал болезненно прислушиваться к своей обиде и гордости, и они сделали из тебя говно, которое уже ничего не слышит и не понимает.

Ага, – уже радостно ответил Мудила.

А теперь самому легче стало, да? – спросил Сантоша.

Ага, – кивнула свинья, потому как и вправду ощутил огромное облегчение.

Распятие Нарады

Начался костер, на котором должны были разрушиться очередные иллюзии, вся ложь, которая была внутри учеников, чтобы развитие пошло быстрее. Подобные встречи Рулон устраивал время от времени, вещал истину, а ближайшие ученики проводили просветляющие практики второму кругу учеников, которые разъезжали по всему Миру с рулонитовскими семинарами. И вдали от Просветленного Мастера ученики успевали даже за небольшой срок расслабиться и полностью уснуть в отождествлениях со своей ложной личностью. Но Гуру Рулон никогда не смирялся со свинством, а вовремя давал толчок и будил каждого. Кто хотел развиваться и изменяться, тот беспрекословно выполнял все практики, которые давал Гуру и становился более целостным и совершенным, а кто держался за прошлое, за мамочкины установки, тот возвращался на помойку.