Пространство сознания. Опыт практики

Илья Беляев

Пространство сознания. Опыт практики

Все ситуации — это одна ситуация. Все люди — это один человек. Прошлое, будущее и настоящее — одно и то же. Все состояния сознания — одно состояние. Боль и наслаждение не отличаются друг от друга. Не существует ни истины, ни заблуждения. Нет ни кармы, ни судьбы, ни рабства, ни освобождения. Нет никакой разницы между жизнью и смертью. Всё многообразие внутреннего и внешнего — это одна вещь. Абсолютно всё является лишь этой одной вещью. Она кажется несуществующей, но в ней заключен потенциал, становление и гибель всего сущего. Нет никого, кто мог бы постичь ее. Нет никого, кто не обладал бы ею во всей полноте. Можно сказать, что этой вещи нет. Можно сказать, что нет ничего, кроме нее. Слова не имеют значения. Пытаясь выразить невыразимое, мы искажаем его суть. Поэтому можно говорить, но лучше молчать. Люди рождаются в мир для того, чтобы исчерпать бытие и уйти в свет. Не понимая этого, они блуждают во тьме лабиринта жизни. Натыкаясь на углы, они просят огня. Когда огонь загорается, они отшатываются от него и вновь погружаются во мрак. Те немногие, что вышли из лабиринта, не вернутся назад. Они оставили знаки, указующие путь к выходу, но люди забыли, что эти знаки означают. Вместо того чтобы идти в указанном направлении, они обступили знаки и поклоняются им. Однако появляется все больше тех, кто интуитивно чувствует, куда нужно идти. Они идут сами и зовут за собой других. Ослепшие во мраке люди прислушиваются к их голосам. Услышавшие зов начинают идти в указанном направлении. Когда лабиринт опустеет, он разрушится. Игра будет закончена. Аум.

1. Начало практики

Практика начинается с сильного желания измениться, стать другим. Мы хотим постичь, кто мы такие на самом деле и что такое окружающий мир. Это желание должно быть сильным, оно должно преследовать нас неотступно, поскольку лишь в таком желании заключено достаточно энергии для начала серьёзной внутренней работы.

Если такого желания нет, а существует лишь любопытство в отношении духовного пути, то его лучше удовлетворить, читая книги или общаясь с людьми, ушедшими на этом пути дальше нас. Не стоит принимать серьёзных решений в отношении своей жизни, если желание внутреннего изменения не стало насущной и жгучей необходимостью.

В противном случае мы можем оказаться и не там и не здесь — мы не сможем ни полнокровно прожить человеческую жизнь, со всеми её радостями и горестями, ни достичь серьёзного уровня на пути внутреннего поиска, всегда связанного с какой-то степенью отречения. Разорванность между землёй и небом — большое несчастье.

Жизнь человека вырастает из его веры. Вера в высшую реальность требует мужества. Духовный путь — это полное пожертвование собой и всем, что у нас есть. Поэтому давайте подумаем, как мы хотим прожить остаток этой инкарнации. Если мы делаем выбор в пользу практики, мы должны будем отречься внутри жизни, в самой её гуще.

Отречение не подразумевает ухода куда-то. Уходить — значит убегать. Смысл настоящего отречения хорошо понимали суфии и кашмирские шиваиты, которые, оставаясь среди людей и ведя семейную жизнь, работали и помогали другим. Подлинное отречение — внутри.

На время уединение необходимо. Хотя пространство сознания присутствует в любой ситуации, в начале пути его легче ощутить, когда не беспокоят житейские проблемы. Глубокая гармония, царящая в природе, помогает восстановить утраченную гармонию внутри.

Можно уйти лес, отправиться в горы, на море, просто остаться одному в квартире. Есть ритритные центры, куда можно поехать и позаниматься практикой, но потом всё равно нужно возвращаться в жизнь. Оптимальный вариант — чередование периодов уединения с социальной активностью.

Если мы понимаем, что освобождение — это самая важная цель жизни, наш вектор направлен туда, куда нужно. Твердое решение практиковать приходит только при возникновении сильного желания освобождения. Это — стадия серьезной зрелости человека. Без этого желания самореализация невозможна, даже если искатель следует путем, указанным просветленным учителем. Слабое стремление к освобождению бессмысленно. Подлинное погружение в практику приходит, когда человек понимает, что все ничтожно по сравнению с освобождением души.

Мы живём ради этого и указываем дорогу нашим детям. Вся жизнь выстраивается в единственном направлении — превращении ежедневной суеты в практику. Потом идут семья, работа, обязанности, от которых нам не уйти. Но мы твердо знаем самое главное, мы знаем, зачем мы живем.

Подобная устремлённость вырабатывается усилием и внутренней дисциплиной. Большинство людей всю жизнь откладывают это на потом. Потом приходит смерть.

Таким образом, для практики нужно созреть. Один даосский мудрец сказал, что разница между обычным человеком и совершенномудрым заключается в том, что обычный человек всё время пытается улучшить себя, в то время как мудрец принимает себя таким, как он есть. Но это в конце пути.

Большая ошибка — путать конец пути с его началом. Усилия в начале необходимы. Если попытаться в самом начале расслабиться, успокоиться, смириться, принять все так, как есть, стать просто беспристрастным наблюдателем происходящего или, если мы верим в Бога, положиться на волю Всевышнего — то у нас, скорее всего, ничего не получится.

Какое-то время, нам, возможно, удастся обманывать себя. Мы можем научиться притворяться быть спокойным, отчасти казаться себе и другим благостными или смиренными — но всё это будет не то. Долго обманывать себя и других не удастся.

Внутри нас по-прежнему будет жить глубокая неудовлетворенность собой, своей судьбой, окружающими и несправедливым устройством мира. Рано или поздно, жизнь встряхнёт нас и весь дворец псевдодуховности, склеенный жидким клеем наших амбиций, надежд и фантазий, превратится в прах.

Это будет продолжаться до тех пор, пока не будут полностью вычищены авгиевы конюшни подсознания, в которых таятся страх, самолюбие, неверие и отчаяние.

Устройство человеческого сознания можно сравнить с домом, в тёмном подвале которого клубится мрак подсознания. Это эволюционная память, на витках которой записана вся история эволюции за миллионы лет нашего существования. Жилой этаж дома — это дневное сознание, и, наконец, верхний этаж, или мансарда — это то тонкое высшее состояние сознания, обретение которого и есть цель внутреннего поиска.

Цель эта не предполагает, однако, переезда наверх со всем нашим барахлом и домочадцами. Нет, нужно разобрать пол и потолок, чтобы идущий сверху свет осознанности залил и комнаты, и подвал, а впоследствии убрать и стены, чтобы свет внутри нашего «дома» слился со светом дня.

Тогда внутреннее пространство осознАет себя единым с пространством внешним. И то, и другое — один бесконечный, неделимый на внутреннее и внешнее океан сознания. Это и есть наш вечный дом.

Подобный демонтаж нашего существа предполагает сильнейшее устремление, мощь которого должна быть достаточной, чтобы сломить и перенаправить силу инерции, определяющей и регулирующей человеческую жизнь.

Эта инерция — сила привычек, из которых, большей частью, и состоит повседневная реальность каждого из нас. Цель этой силы — сохранить то более или менее привычное и комфортное существование, к которому мы привыкли. Но привычки никуда не ведут. Они водят по замкнутому кругу, создавая шаткую иллюзию спокойствия и комфорта, в то время как, по словам Будды, "дом наш горит".