Сумма теологии. Том IX

Этому противоречит следующее; Григорий усваивает гневу именно этих дочерей [495].

Отвечаю: гнев можно рассматривать трояко. Во-первых, как находящийся в мысли, и следствием такого гнева являются два порока. Первый – со стороны того, на кого человек гневается, не считая, однако, его достойным того, чтобы как-либо на него воздействовать, и это называется «негодованием». Другой порок – со стороны самого гневающегося, который измышляет различные способы мести и заполняет подобными мыслями свой ум, согласно сказанному [в Писании]: «Станет ли мудрый… наполнять чрево своё ветром палящим» ( Иов. 15:2), и это называется «превознесением ума».

Во-вторых, гнев можно рассматривать как выраженный словесно, и вследствие такого гнева возникает двоякая неупорядоченность. Первой является та, что гнев человека проявляется в способе его речи, как, например, тогда, когда он говорит брату своему: «Рака!», о чём уже было сказано (5), и это называется «выражением недовольства» и означает неупорядоченную и сбивчивую речь. Другая неупорядоченность состоит в том, что человек разражается оскорбительными речами, и если они направлены против Бога, то это – «богохульство», а если против ближнего, то это – «оскорбление».

В-третьих, гнев можно рассматривать как нашедший своё продолжение в делах, и тогда он обусловливает «распри», под которыми до́лжно понимать все виды причинённого ближнему в гневе вреда.

Ответ на возражение 1. Осознанное человеком богохульство проистекает из гордости, посредством которой человек восстаёт против Бога, поскольку, согласно сказанному [в Писании]: «Начало гордости – удаление человека от Господа» ( Сир. 10:14), то есть отказ от Его почитания, который является первой частью гордости и из которого возникает богохульство. То же богохульство, в которое человек впадает из-за неупорядоченности ума, проистекает из гнева.

Ответ на возражение 2. Хотя ненависть подчас и возникает из гнева, тем не менее, у неё есть предшествующая причина, являющаяся непосредственной [причиной] её возникновения, а именно недовольство, равно как, с другой стороны, любовь порождается удовольствием. Затем, это недовольство в одних случаях подвигает человека к гневу, а в других – к ненависти. Поэтому ненависть была должным образом усвоена лени, а не гневу.

Ответ на возражение 3. Рассматриваемое в настоящем случае превознесение ума считается не тем же, что и гордость, но – своего рода усилием или отважной попыткой осуществить месть, а между тем отвага – это порок, который противен мужеству.

Раздел 8. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ПРОТИВОПОЛОЖНЫМ ГНЕВУ ПОРОКОМ ТОТ, КОТОРЫЙ ВОЗНИКАЕТ ИЗ НЕДОСТАТОЧНОСТИ ГНЕВА?

С восьмым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что у гнева нет противоположного ему порока, который возникал бы из недостаточности гнева. В самом деле, никакой порок не может уподобить нас Богу. Но человек, полностью избавившись от гнева, уподобляется Богу, Который судит «снисходительно» ( Прем. 12:18). Следовательно, полное отсутствие гневливости не является пороком.

Возражение 2. Далее, отсутствие того, в чём нет никакой пользы, не может являться пороком. Но в движении гнева, как доказывает Сенека в своей книге «О гневе», нет никакой пользы. Следовательно, похоже, что отсутствие гневливости не является пороком.

Возражение 3. Далее, согласно Дионисию, «человеческое зло есть безумие» [496]. Но суждение разума не ослабляется отсутствием тех или иных движений гнева. Следовательно, недостаточность гнева не является пороком.

Этому противоречит следующее: Златоуст говорит: «Тот, кто не гневается, когда до́лжно, грешит. Ибо неразумная терпеливость является рассадником многих пороков, потворствует небрежению и подстрекает к дурным поступкам не только злых, но часто и добрых».

Отвечаю: гнев можно понимать двояко. Во-первых, как простое движение воли, посредством которого наказание налагается не под влиянием страсти, а вследствие суждения разума, и в таком случае недостаточность гнева, несомненно, является грехом. Именно так понимает гнев Златоуст, поскольку говорит: «Если гнев обоснован, то это уже не гнев, а суждение. Ибо в строгом смысле слова гнев означает движение страсти» (ведь когда человек гневается обоснованно, его гнев уже не движется страстью, и потому он считает его суждением, а не гневом). Во-вторых, гнев можно понимать как движение чувственного пожелания, которое сопровождается обусловленной телесным изменением страстью. Это движение в человеке необходимо последует движению его воли, поскольку более низкое желание, если ему не препятствовать, непременно последует движению высшего. Поэтому движение гнева в чувственном пожелании является в целом недостаточным только тогда, когда движение воли недостаточно или слабо. Следовательно, недостаточность страсти гнева порочна в той же мере, в какой [порочна] недостаточность движения воли к причинению наказания в соответствии с суждением разума.

Ответ на возражение 1. Тот, кто не гневается даже тогда, когда должен гневаться, уподобляется Богу со стороны бесстрастности, но не со стороны божественного наказания в соответствии с [правым] суждением.

Ответ на возражение 2. Страсть гнева, равно как и все остальные движения чувственного пожелания, полезна постольку, поскольку способствует более быстрому исполнению того, что предписано разумом (иначе чувственное пожелание в человеке было бы бесполезным, а между тем «природа ничего не делает всуе» [497]).

Ответ на возражение 3. Неупорядоченность действий означает, что суждение человеческого разума обусловливает не только простое движение воли, но также и страсть в чувственном пожелании, о чём уже было сказано. И поскольку устранение следствия указывает на устранение причины, то недостаточность гнева указывает на недостаточность суждения разума.

Вопрос 159. О ЖЕСТОКОСТИ

Далее мы рассмотрим жестокость, под каковым заглавием наличествует два пункта:

1) противна ли жестокость мягкости;

2) сравнение её со свирепостью, или зверством.

Раздел 1. ПРОТИВНА ЛИ ЖЕСТОКОСТЬ МЯГКОСТИ?

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что жестокость не противна мягкости. Ведь сказал же Сенека, что «жестоким называют того, кто превышает меру в наказании», а это противно правосудности. Но мягкость считается частью не правосудности, а благоразумия. Следовательно, очевидно, что жестокость не противна мягкости.

Возражение 2. Далее, [в Писании] сказано: «Они – жестоки и немилосердны» ( Иер. 6:23), из чего можно заключить, что жестокость противна милосердию. Но мы уже показали (157, 4), что мягкость отличается от милосердия. Следовательно, жестокость не противна мягкости.

Возражение 3. Далее, мягкость, как было показано выше (157, 1), связана с причинением наказания, в то время как жестокость связана с лишением благодеяния, согласно сказанному [в Писании]: «Человек жестокосердый не благотворит даже душе своей» [498] ( Прит. 11:17). Следовательно, жестокость не противна мягкости.

Этому противоречит сказанное Сенекой о том, что «противоположностью мягкости является жестокость, которая есть не что иное, как жестокосердие при домогательстве наказания».