Второе пришествие апокрифов. Проповедь о «порче» вместо проповеди о Христе.
Второе пришествие апокрифов. Проповедь о «порче» вместо проповеди о Христе. читать книгу онлайн
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Более того – это заклинание сопровождалось еще более странным: "Аще же преслушаете мене и преступите клятву, еюже заклинах вас, не имате ко мне смиренному и малейшему Трифону [72], но к Богу Авраама и Исаака и Иакова, грядущему судити живым и мертвым. Тем же, якоже предрех вам, идите на дивыя горы, на безплодныя древа. Аще не послушаете мене, молити имам Человеколюбца Бога еже послати ангела Своего, иже над зверьми, и железом и свинцом свяжет вас и убиет, зане клятв и молитв мене “смиренного” отвергостеся Трифона; но и птицы, посылаемые моею молитвою, да снедят вас. Еще заклинаю вас великим именем, на камне написанном и не носившем, но разшедшемся, яко воск от лица огня, изыдите от мест наших” (Чин бываемый на нивах или винограде или вертограде, аще случится вредитися от гадов или иных видов. Заклинание св. мученика Трифона). Что это за “ангел иже над зверьми”? Почему ангел действует “железом и свинцом”? Зачем упоминать о никиих таинственно-неизреченных именах, если Христос уже открыл имя Божие человекам (см.: Ин. 17,6) и если уже нет иного спасительного имени под небесами, кроме имени Иисуса Христа (см.: Деян. 4,12)?
Откуда пришло это заклинание – неясно [73]. Его нет у старообрядцев и оно используется ими как предмет для нападок на никониан и их новизны [74]. Не было его и в “Большом требнике” киевского митрополита Петра Могилы (который вообще-то содержит – в отличие от современных чинопоследований – немалое число упоминаний о вреде от чародеев) [75].
Но в целом церковное богословие призывало относиться к вере в “порчу” как к суеверию. Я раскрыл несколько книг, дающих практические советы священникам [76] – но нигде я не нашел упоминаний о “порче” и рекомендаций о том, как священник должен ее “снимать” и как он должен защищать свою паству от чародейств. В них говорится о том, как священник должен защищать своих прихожан от веры в действенность чародейства: “Бороться с русалками и языческими обрядами, если они не имеют безнравственного характера, малоплодоносное дело. Нужно бороться с предрассудками и суевериями наиболее жизненно вредными, особенно родящими вражду: сглаз, знахарские способы лечения” [77].
Итак, народные представления действительно в центр религиозной жизни ставят борьбу “белой” и “черной” магий. А церковное богословие поступает совершенно недемократично и к голосу народа в этом вопросе все же не прислушивается [78]. Почему?
Дело в том, что если принять эту народную веру всерьез, то придется приписать колдунам немалую силу. И тогда в сердце поселится страх. Тогда надо будет опасаться колдунов и бояться “порчи”.
А это станет полным забвением основной евангельской заповеди. На страницах Евангелий чаще всего из уст Спасителя и Божиих вестников мы слышим призыв: “Не бойтесь!” От благовестия Ангела Захарии, будущему отцу Иоанна Предтечи до пасхального явления Христа апостолам через все евангельское повествование проходит этот непрестанный клич: “Не бойтесь!” Но нынешние апокрифы насаждают страх и ужас: всего бойся! всего остерегайся! всюду порча и когти антихриста! Даже Причастие не защищает! Не препятствует колдунам даже то, что человек причащается Крови Господа. Колдунья сильнее: если захочет, то повредит частичке тела Христова. И наша послепричастная молитва – “пройди во уды моя” – на деле бессильна. Напрасно мы ежевечерне поем: “Иже крестом ограждаеми, врагу противляемся, не боящеся того коварства и ловительства…”. По уверению З. Ждановой, все же боимся. И как их не бояться, если даже святая бессильна защитить себя от колдунов, “которые обступали ее, а она от них болела” [79].
Что ж, попробуем более спокойно посмотреть на “порчу”. Это вопрос о том, каким может быть влияние языческой магии на жизнь христианина, который сам к этой магии не обращается и придерживается христианских принципов.
При рассмотрении любого духовно-богословского вопроса для православного христианина естественно обращаться прежде всего к Писанию, к слову Божию, затем к свидетельствам церковного предания.
Слова “порча” и “сглаз” отсутствуют в Библии. В греческом тексте Нового Завета встречаются слова и (в русском переводе “волхвование” и “волхв”[Деян. 8, 9; 8,11; 13, 6 – 8; Мф. 2,1,7,16]). Посмотрите эти места, и увидите, что из них никак не следует призыв “Бойтесь колдунов!”. Маги бессильны навредить чем-либо христианам.
Есть в новозаветном греческом языке слово , которое может быть переведено на славянский как “порча” [80]. Оно один раз встречается у апостола Павла (перечисление восемнадцати грехов, которые делают невозможным наследование Царства Небесного[Гал. 5, 19 – 21]). И пять раз оно встречается в Откровении Иоанна Богослова.
Откр. 9, 20 – 21: “Прочие же люди, не раскаялись в делах рук своих, так чтобы не поклоняться бесам и “идолам”. И не раскаялись они в убийствах своих, ни в чародействах своих, ни в блудодеянии своем, ни в воровстве своем”.
Откр. 21, 8: “Боязливых же и неверных… и любодеев и чародеев, и идолослужителей и всех лжецов участь в озере, горящем огнем и серою”.
Откр. (22,15) говорит, что вне Града Божия будут “чародеи, и любодеи, и убийцы, и идолослужители, и всякий любящий и делающий неправду”.
Как видим, Писание упоминает о чародействе лишь как об одной из разновидностей тяжких грехов. Занятия чародейством – то, что вредит самому грешнику, но не то, что приносит беду тем, с кем этот несчастный грешник находится во вражде. Ничто в Писании не дает нам оснований считать, что колдовской грех соседа может повлиять на христианина.
Только Откр. (18, 23) предполагает, что от волшебства может быть вред другим. В этом стихе говорится о действии духа заблуждения и обмана, исходящем от Вавилона: “волшебством твоим введены в заблуждение все народы”. Однако вспомним, что слово лишь вторичным своим значением имеет “волшебство”. Первичное его значение – отравление, яд. Вавилон отравляет окружающие народы. Чем? Скажем ли на языке магии: мол, колдовскими чарами вавилонские колдуны подчиняют себе волю и умы окружающих людей? Скажем ли на современном жаргоне: Вавилон “зомбирует” их сознание? Или речь идет об отраве идеологической, о лжи, распространяемой из мировой столицы? Именно в последнем смысле понимает это место “Толковая Библия”: вина Вавилона “в волшебстве, то есть в его развращающей политике” [81].
Слово “чародеи” есть в славянском переводе Писания (2 Тим. 3, 13): “Лукавии же человецы и чародее преуспеют на горшее, прельщающе и прельщаеми”. Русский текст говорит о “злых людях и обманщиках”. Греческое может означать и колдунов, и шарлатанов. Латинский перевод говорит о seductores – “соблазнителях”. Важно отметить, что как для апостола Павла, так и для его переводчиков опасность “чародеев” состоит не в том, что они “вредительствуют”, а в том, что они вводят в заблуждение, соблазняют, прельщают. Поэтому вполне обоснованно свт. Феофан поясняет, что под чародеями славянского перевода “должно разуметь не волхвов и магов, а лица, очаровывающие представлением лжи красною и увлекающие в след ее… Лукавии человецы и чародеи будет посему: лукавые и обольстительные проповедники лжи” [82]. “Чародейство” опасно не своим “колдовским” наполнением, а тем, что оно несет с собой обман и прельщение.
Так что нигде в апостольских текстах нет призывов бояться силы языческой магии. И даже на страницах Ветхого Завета мы не видим магической власти языческих жрецов над Израилем. Например, мы видим, что Сатана испросил у Бога дозволения коснуться болезнью и горем Иова, но мы не видим, чтобы он это сделал через посредство языческого жреца или колдуна.