Тайные писания первых христиан

Естественно, что такая власть не могла справиться с охватившими государство волнениями: восставали рабы, крестьяне боролись за землю, покоренные Римом области (провинции) за освобождение от власти Рима, самые разные слои римского населения - за расширение народоправства. Вот как описывает римский историк Саллюстий положение в римской республике во время гражданских войн: "Произволом горстки людей вершились мир и война, одни и те же руки держали казначейство, провинции, высшие должности, славу, триумфы, а народ изнемогал под бременем военной службы и нужды. И в то время, как командующие со своими приближенными расхищали добычу, солдатских родителей и малых детей сгоняли с насиженного места, если случался рядом сильный сосед.

Так бок о бок с мощью явилась алчность, безмерная и ненасытная, она сквернила и крушила все, ни о чем не тревожилась и ничем не дорожила, пока сама не сломала себе шею.

В результате длительной и ожесточенной борьбы власть старой знати была сломлена, но вместе с ней погибла и республика. Последним этапом гражданских войн в римской державе была борьба за единоличную диктатуру отдельных полководцев.

В 40-е годы I в. до н. э. выдающийся военачальник и политический деятель Гай Юлий Цезарь, победив своих соперников, стал диктатором в Риме. Но его правление продолжалось недолго: он был убит сторонниками старой, сенатской республики. Однако и после этого убийства продолжалась борьба за единоличную власть. Победителем в этой борьбе вышел внучатый племянник Цезаря - Октавиан, получивший почетное прозвище Август (эпитет, употреблявшийся по отношению к божеству) и титул императора (императором первоначально назывался победоносный полководец). По существу, была создана особая форма монархии, опирающейся на военную силу, - империя. Исторической задачей, стоявшей перед империей, было создание политической системы, соответствующей потребностям огромной средиземноморской державы, интересам господствующего класса всех областей, входивших в ее состав.

Сохраняя старые республиканские должности, императоры создавали свой централизованный аппарат управления, к службе в котором привлекались незнатные жители Италии, вольноотпущенники, а также жители провинций. Таким образом, длительная социальная и политическая борьба закончилась не демократизацией римского государства, а созданием своего рода военной диктатуры. Но императоры не провозгласили себя царями: идея монархии была еще неприемлема для римлян того времени, привыкших считать себя, невзирая на все фактические различия в положении, равноправными гражданами города-государства. В античном мире традиции полиса - гражданской общины были слишком сильны, чтобы ими можно было пренебречь. Императоры считали себя (и внушали это своим подданным) не царями, а "первыми гражданами", а свою власть - не отрицанием, а продолжением республики - "общественного дела" (дословное значение латинского res publicae). Они не уничтожили выборных органов, но фактически поставили их под свой контроль, поскольку сосредоточили в своих руках и военную власть, и ряд гражданских должностей, на которые неоднократно "выбирались".

Для ранней империи характерен противоречивый характер власти принцепсов (как официально называли себя императоры I-II вв.), говоривших о возвращении свободы "республике, угнетенной заговорами и распрями" (слова из политического завещания Августа) и правивших, опираясь на военную силу. Законный путь передачи власти от одного императора к другому отсутствовал. Прямое наследование власти не могло быть открыто провозглашено, так как формально сохранялась республика. В то же время невозможно было выбирать правителей, так как фактически она была уничтожена. Неудивительно, что в этих условиях императоры применяли насилие по отношению и к своим возможным соперникам, и к сторонникам республики. Время правления преемников Августа, императоров из династии Юлиев-Клавдиев, заполнено политическими процессами, казнями, тайными убийствами. Ф. Энгельс, говоря об этом периоде римской истории, подчеркивал, что по отношению к государству, т. е. к императору, свободные люди были почти так же бесправны, как рабы по отношению к своим господам. "Материальной опорой правительства было войско, которое гораздо более походило уже на армию ландскнехтов, чем на старое римское крестьянское войско, а моральной опорой - всеобщее убеждение, что из этого положения нет выхода, что если не тот или другой император, то основанная на военном господстве императорская власть является неотвратимой необходимостью" {Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 19, с. 310-311.}.

Противоречия между внешними формами жизни и их содержанием были присущи не только Риму и Италии, но и провинциям. Остановимся прежде всего на восточных провинциях, где христианство появилось раньше и где, по-видимому, и была создана основная апокрифическая литература.

Во II-I вв. до н. э. попытки жителей Азии и Греции освободиться от римского господства кончились разгромом восставших и жестоким наказанием целых городов, принимавших участие в восстаниях. В период борьбы римских полководцев за власть восточные районы становились ареной военных действий. Полководцы грабили эти районы, чтобы пополнить свои денежные и продовольственные ресурсы. Если какой-либо город, часто вынужденно, оказывал поддержку полководцу, потерпевшему затем поражение, то ему грозила расправа со стороны победителя. Но грабили и разоряли не только военачальники. Наместники и сборщики налогов опустошали некогда богатые восточные области не меньше, чем проходившие по ним войска. Римские власти по своему произволу перекраивали городские территории. Там, где затрагивались их интересы, они не считались ни с местным самоуправлением, ни с местными правовыми традициями.

После установления централизованной власти жизнь в провинциях стала упорядочиваться. Складывается определенная система внутреннего деления империи, имперский аппарат управления. Императоры посылали в провинции своих представителей, которые следили за сбором налогов в казну, за действиями наместников провинций, как правило происходивших из знати. Прокураторы подбирались из людей незнатных, зависящих от милости императора и готовых безоговорочно выполнить любые его приказы.

В первые века нашей эры восточные провинции постепенно восстанавливались после опустошительных войн и грабежей предшествующего периода. Единая золотая и серебряная монета (местные центры могли чеканить только мелкую медную монету), прекрасные дороги, строившиеся римлянами во всех частях империи, позволяли развивать широкие торговые связи. В городах Востока возводились новые общественные здания, площади украшались статуями богов и императоров. Во время пышных празднеств устраивались общественные пиры, на которые допускались самые разные группы городского населения, иногда даже рабы.

Но за всем этим скрывались глубокие политические и социальные противоречия. На землях императоров, городов, частных лиц жили земледельцы-общинники и арендаторы, платившие подати владельцам земли. Особенно трудным было положение земледельцев в имениях императоров: сборщики налогов обирали их, брали взятки, заставляли подчас работать на себя. В городских ремесленных мастерских и на рудниках использовался труд рабов. Работа на рудниках была исключительно тяжелой, поэтому она служила формой наказания за особо тяжкие преступления. Наряду с рабами в ремесле работали и свободные. Они, как правило, объединялись по профессиям: портные, валяльщики шерсти, ткачи и т. п. Такие объединения назывались коллегиями. Коллегии существовали с разрешения и под контролем властей; деятельность их была ограничена религиозными и благотворительными целями. Свободные ремесленники также испытывали на себе гнет налоговой системы и произвол властей.

Простой люд восточных провинций страдал от двойного ига провинциальной знати и римских властей. Провинциалы имели право предъявлять обвинение в злоупотреблениях наместникам провинций, но исход такого дела, разбиравшегося римским сенатом, часто бывал не в пользу истца. Известно, например, что одна из малоазийских провинций добивалась от наместника возвращения незаконно присвоенных им денег, но, как пишет историк Тацит, "давление покровительствовавших ему оказалось столь могущественным, что некоторые из его обвинителей были наказаны ссылкою, как вознамерившиеся погубить ни в чем не повинного человека" ("Анналы", XIII, 33).