Систематическое богословие. Т. 3

Проблема, причиной которой являются неограниченные возможности технического производства, становится еще труднее, когда его последствия почти неизбежно являются разрушительными. Такие последствия обнару-

229

жились после Второй мировой войны и вызвали у большинства людей сильные эмоциональные и нравственные реакции - а особенно у тех, кто нес главную ответственность за те технические «структуры деструкции» — за атомное оружие, — которые, в соответствии с природой демонического, не могут быть ни отвергнуты, ни приняты. Тем самым реакция как этих людей, так и всех остальных на демонический характер, присущий колоссальным техническим возможностям атомных открытий, обернулась расколом. Под воздействием Духовного Присутствия разрушительная сторона этой человеческой возможности будет «скована» (этим термином,в книге Откровения выражается предварительное преодоление демонического)⁴⁰". И на сей раз это «сковывание» является не делом авторитарного ограничения технических возможностей, но переменой в отношении подхода, переменой воли производить те вещи, которые по самой своей природе амбивалентны и являются структурами деструкции. Никакого решения нельзя себе представить бездуховного Присутствия, поскольку амбивалентность производства и разрушения не может быть преодолена на горизонтальном уровне даже фрагментарно. Чтобы осознать это, следует вспомнить, что Духовное Присутствие не ограничено религиозной сферой (в более узком смысле слова «религия»), но может действовать даже через открытых противников религии и христианства.

От рассмотрения технической функции культуры и ее амбивалентно-стей мы обратились к личностной (и общественной) функции и амбива-лентностям самодетерминации, детерминации другим и личностного соучастия. Во всех этих трех случаях разрыв между субъектом и объектом, как и во всех культурных функциях, является и необходимым условием, и неизбежной причиной амбивалентностей. Амбивалентность самодетерминации коренится в том факте, что «я» как субъект и «я» как объект расколоты и что «я» как субъект пытается детерминировать «я» как объект в том направлении, от которого «я» как субъект само отчуждено. «Добрая воля» является амбивалентно доброй именно потому, что она не едина с «я» как с тем объектом, который ей полагается направлять. Никакое центрированное «я» в условиях существования полностью самому себе не тождественно. Когда бы Духовное Присутствие ни овладевало центрированной личностью, оно всегда неамбивалентно (хотя и фрагментарно) восстанавливает ее тождество. Тот «поиск тождества», который является подлинной проблемой нынешнего поколения, актуально является поиском Духовного Присутствия, поскольку раскол «я» на контролирующий субъект и контролируемый объект может быть преодолен лишь в том вертикальном направлении, где воссоединение дается, а не предписывается. То «я», которое обрело свое тождество, — это «я» того, кто «принят» в качестве единства вопреки своему не-единству.

Раскол между субъектом и объектом порождает еще и амбивалентности в воспитании другой личности и в руководстве ею. Осуществляя и то, и другое, необходимо (хотя и невозможно) проложить путь между самоограничением и самонавязыванием со стороны воспитателя или руководителя. Полное самоограничение, примеры которого дают некоторые типы прогрессивных школ, ведет к полной неэффективности. От объекта не требуют единства с субъектом в общем содержании, но оставляют его одного в рабстве самому себе и своим противоречиям как личности,

230

тогда как субъект вместо того, чтобы воспитывать или руководить, остается безучастным наблюдателем. Противоположный подход приводит к насилию над объектом воспитания и руководства, преобразуя его в объект без субъектности, который поэтому не способен воспитываться для своего самоосуществления или испытывать руководство ради своей предельной цели. Его можно лишь контролировать посредством идеологического внушения, приказов, хитростей, «промывания мозгов» и т. д., и, в экстремальных случаях, как в концентрационных лагерях, теми методами обесчеловечивания, которые лишают человека его субъектности, лишая его необходимых биологических и психологических условий для существования как личности. Они превращают его в отличный образчик действия принципа условных рефлексов. Дух освобождает как от чистой субъектности, так и от чистой объектности. Под воздействием Духовного Присутствия акт воспитания создает теономию в центрированной личности, посредством направления ее к тому предельному, от которого она получает независимость без внутреннего хаоса. Объединение свободы и формы принадлежит самой природе Духа. Если возникающая в процессе воспитания или руководства общность между личностью и личностью выводится Духовным Присутствием за пределы самой этой общности, то имеющийся в воспитании и руководстве раскол между субъектом и объектом фрагментарно преодолевается и фрагментарно достигается человечность.

То же самое можно сказать и о других встречах личности с личностью. Другой человек — это чужой, но чужой он лишь по видимости. Актуально он является отчужденной частью чьего-то «я». А если так, то чья-либо собственная человечность может быть реализована лишь в воссоединении с ним — в том воссоединении, которое является решающим и для реализации его человечности. В горизонтальном плане усилие преодолеть разрыв между субъектом и объектом во встрече личности с личностью (где каждая личность является как субъектом, так и объектом) приводит к двум возможным, но одинаково амбивалентным решениям — либо к принесению в жертву одного «я» другому, либо к принятию другого в свое «я». Оба способа постоянно испытывались (причем в различной степени преобладал один или другой элемент), но оба они оказались неудачными, поскольку вели к разрушению тех личностей, которые они пытались воссоединить. Ответ вновь приходит из вертикального измерения: обе стороны в этой встрече принадлежат чему-то третьему, что трансцендирует их обе. Ни жертва, ни подчинение не являются адекватными способами достичь другого. Другого вообще нельзя достичь непосредственно. Его можно достичь лишь посредством того, что возвышает его над его самосоотнесенностью. Утверждение Сартра о взаимной объективации людей во всех их встречах нельзя опровергнуть иначе, кроме как с точки зрения вертикального измерения. Только воздействием Духовного Присутствия пробивается скорлупа самозамыкания. Тот «чужой», который является отчужденной частью чьего-либо «я», перестает быть чужим тогда, когда он опытно воспринимается происходящим из того же основания, что и «я» другого. Теономия спасает человечность в каждой человеческой встрече.

231

в) Теономия: сила и справедливость. — В общественной сфере разрыв между субъектом и объектом также приводит к огромному множеству амбивалентностей. На некоторые из них мы уже ссылались и теперь должны показать, что происходит с ними под воздействием Духовного Присутствия. Где есть Дух, там они преодолеваются, хотя бы и фрагментарно. Первая проблема, которая возникает после установления любого типа сообщества, - это проблема той исключенное™, которая соответствует ограничению включенности в него. Подобно тому как всякая дружба исключает неисчислимое множество тех других, с кем дружбы нет, так и всякое племя, класс, город, нация и цивилизация исключают всех тех, кто к ним не принадлежит. Справедливость социальной сплоченности подразумевает несправедливость социальной отвергнутое™. Под воздействием Духовного Присутствия происходят две вещи, в которых преодолевается несправедливость в пределах общественной справедливости. Церкви - в той мере, в какой они представляют Духовное Сообщество -из религиозных сообществ с демонической исключенностью превращаются в священные сообщества с универсальной включенностью, не утрачивая при этом своей идентичности. То косвенное воздействие, которое это оказывает на сообщества секулярные, является одной из сторон действия Духовного Присутствия на общество. Другая сторона — это то прямое воздействие, которое оказывает Дух на понимание и актуализацию идеи справедливости. Амбивалентность сплоченности и отвергнуто-сти преодолевается созиданием более объемлющих образований, посредством которых те, кто отвергнут в силу неизбежной исключительности любой конкретной группы, включаются в большую группу и, в конечном счете, в человечество. На этой основе семейная исключительность фрагментарно преодолевается включенностью дружбы, отвергнутость дружбы - принятием в местные сообщества, классовая исключительность -национальной включенностью и т. д. Такова, безусловно, постоянная борьба Духовного Присутствия не только против исключительности, но также и против такой включенности, которая разобщает подлинное сообщество и лишает его идентичности (как это иногда выражается в массовом обществе).