Сумма теологии. Том II

Ответ на возражение 1. Бог, конечно, и «доныне делает», но не в смысле создания новых тварей, а в смысле промысла и сохранения сотворенного.

Ответ на возражение 2. В данном случае покой противоположен не труду или движению, но – созданию новых тварей и желанию, направленному на внешний объект.

Ответ на возражение 3. Как Бог почивает и блажен единственно в самом Себе, почему и наше единственное блаженство состоит в наслаждении Богом, так же точно Он побуждает нас искать в Нем покой и от Его работ, и от наших. Поэтому нет ничего неразумного в том, чтобы говорить, что покой Бога – это побуждение к покою нас. Однако подобное толкование не исключает других, тем более что главным является приведенное ранее.

Раздел 3. Приличествует ли благословение и освящение дню седьмому?

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что благословение и освящение не приличествуют дню седьмому. В самом деле, время принято называть благословенным или священным тогда, когда в нем происходит нечто хорошее или когда удается избегнуть какого-то зла. Но делает ли что-либо Бог, или прекращает делание, ничто не прибавляется к Нему и ничто не теряется. Поэтому день седьмой не заслуживает никакого особого благословения или освящения.

Возражение 2. Далее, слово «благословение» происходит от слова «благость». Но самая природа блага, как указывает Дионисий, состоит в том, чтобы распространять и сообщать себя [всему сущему] [428]. Таким образом, те дни, в которые Бог создал все тварное, скорее заслуживают благословения, нежели день, в который Он прекратил творить.

Возражение 3. Далее, каждая тварь получила благословение, поскольку после совершения каждого дела говорится: «Увидел Бог, что это – хорошо». Поэтому нет никакой необходимости в том, чтобы по совершении всех дел был благословлен день седьмой.

Этому противоречит сказанное [в Писании]: «И благословил Бог седьмой день, и освятил его, ибо в оный почил от всех дел Своих» ( Быт. 2:3).

Отвечаю: как было показано выше (2), покой Бога в седьмой день может быть понят двояко. Во-первых, в смысле прекращения совершения Им новых дел, хотя и доныне Он сохраняет и промышляет обо всем соделанном. Во-вторых, в смысле того, что по совершении всех дел Он почил в самом Себе. Таким образом, согласно первому толкованию благословение приличествует дню седьмому постольку, поскольку, как мы уже разъясняли (72), благословение являлось приданием энергий размножения, по каковой причине Бог говорил благословляемым тварям: «Плодитесь и размножайтесь». Но это размножение обусловливается промыслом Бога обо всем сотворенном, обеспечивающем порождение подобного подобным. Согласно же второму толкованию освящение седьмого дня не вызывает сомнений, поскольку особым освящением для каждой твари является ее успокоение в Боге. По этой причине посвященные Богу вещи считаются освященными.

Ответ на возражение 1. О дне седьмом так говорится не потому что к Богу может что-либо прибавляться или отниматься, но потому что нечто было добавлено к тварям, а именно их размножение и их успокоение в Боге.

Ответ на возражение 2. В первые шесть дней твари были произведены в своих первых причинах, а после этого производства они были приумножены и сохранены, и эти дела также принадлежат божественной благости. И совершенство этой благости наиболее очевидно проявляется в нашем знании о том, что мы можем обрести свой покой только при достижении того покоя, которым Бог обладает в Себе самом.

Ответ на возражение 3. Благо, упомянутое в связи с делами каждого дня, относится к первому основанию природы, а благословение, отнесенное к дню седьмому, к ее распространению.

Вопрос 74. Обо всех семи днях вместе

Теперь нам надлежит рассмотреть все семь дней вместе, в связи, с чем будет исследовано три пункта: 1) о достаточности этих дней; 2) о том, являются ли все они одним днем или несколькими; 3) о модусах речи, к которым прибегает Священное Писание при повествовании о делах тех шести дней.

Раздел 1. Является ли перечисление всех этих дней достаточным?

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что перечисление этих дней недостаточно. Ибо дела сотворения не менее отличаются отдел различения и украшения, чем эти два дела – друг от друга. Но различению и украшению приписаны отдельные дни, следовательно, отдельные дни должны быть приписаны и сотворению.

Возражение 2. Далее, воздух и огонь являются более возвышенными элементами, чем земля и вода. Но различению воды и земли отводится по дню. Следовательно, по дню должно быть отведено и для различения огня и воздуха.

Возражение 3. Далее, рыбы отличаются от птиц не меньше, чем птицы отличаются от земных зверей; что же касается человека, то он отличается от других животных гораздо больше, чем все животные отличаются друг от друга. Но один день посвящен сотворению рыб и еще один – сотворению земных зверей. Следовательно, еще один день должен быть отведен для сотворения птиц и еще один – для сотворения человека.

Возражение 4. Далее, с другой стороны, похоже, что некоторые из этих дней излишни. Свет, например, относится к светилам как акциденция к субъекту. Но субъект возникает тогда же, когда и присущая ему акциденция. Поэтому свет и светила не должны были быть сотворенными в различные дни.

Возражение 5. Кроме того, эти дни посвящены первому основанию мира. Но коль скоро в день седьмой никакого основания не происходило, этот день не должно перечислять вместе с другими.

Отвечаю: в чем состоит причина отличия этих дней – очевидно из вышесказанного (70, 1), а именно в том, что части мира сперва должны были быть различены, а затем каждая из частей – украшена и заполнена населяющими ее сущностями. Затем, частей, отведенных телесным тварям, всего по числу три, и большинство святых авторов согласны в том, что эти части суть небо, или наивысшая из частей, вода, или средняя часть, и земля, самая низкая из всех. [Тут следует вспомнить, что] еще пифагорейцы учили, что совершенство состоит из трех частей: начала, середины и конца. Таким образом, первая часть была различена в день первый и украшена в четвертый, средняя часть различена в средний день [различения] и украшена в пятый, а третья часть различена в третий день и украшена в шестой. Со своей стороны Августин, соглашаясь с другими авторами относительно последних трех дней, расходится с ними во мнении относительно трех первых, поскольку считает, что в первый день были оформлены духовные твари, а в два последующих – твари телесные, причем более возвышенные тела были оформлены в первый из этих двух дней, а более низкие – во второй. В таком случае совершенство божественных дел выражается через совершенство числа шесть, и как это число является суммой своих кратных частей – единицы, двойки и тройки, – так и там один день был определен для оформления духовных тварей, два – для оформления телесных тварей и три – для дел украшения.

Ответ на возражение 1. Согласно Августину, дела сотворения были связаны с созданием бесформенной материи и бесформенной духовной природы, которые, по его словам, пребывали вне времени [429]. Таким образом, сотворение происходило прежде всякого дня. Если же следовать другим святым авторам, то можно сказать, что дела различения и украшения подразумевают определенные изменения в сотворенном, и эти изменения могут быть измерены временем, тогда как дела сотворения осуществлялись божественным действием, производящим субстанцию существ мгновенно. По этой причине о каждом деле различения и украшения говорят как о происходящем «в дне», а о делах сотворения – как [о произошедших] «в начале», что обозначает нечто неделимое.