Духовный лик Польши. Католики и католичество

Вот и все существенные выдержки. Без всякого предубеждения ясно, что это не только не похоже на «главенство пап», но и несомненно является страшным материалом в обличение ему. По крайней мере, не только слова, но и весь дух совершенно противоречит теперешней психике их.

Посему, — замечательно, — когда я прочитал эти выдержки Любичеву (русский студент, перешедший в католичество), не указывая автора, и спросил: «Кто писал, как Вы думаете?», [он ответил]: «Вероятно, русские иерархи «вселенскому», то есть Константинопольскому патриарху.

«Увы! Это папа так говорил, да ещё и святой… Григорий Великий!» [- ответил я].

Большое удивление, хотя и скрываемое.

А другое лицо (капитан А.Я.О-в) на этот же вопрос, когда узнал, кто автор, буквально поразился, ибо был совершенно уверен, что кто-то обличает специально папство.

И даже о. иезуит граф Тышкевич, почувствовав всю определённость позиции святого Григория, (я ему заранее сказал об авторе) и решительность протеста и в тоне, и в словах против «вселенскости», уклончиво избрал было удобный для богословствования путь, что-де нужно не на букву, а на дух обращать внимание, не на отдельные места, а на всё мировоззрение в целости.

— Конечно, конечно! Но уж тут и вовсе капут притязаниям. Если и можно ещё придираться к фразам, раздувая их, как делает необъективный историк; то уж дух-то истинно святой, а не папский (Тогда он сказал, что, может быть, святой Григорий восстаёт против приписывания титула и присвоения прав тому, кто не имеет на это Божественного полномочия? — Увы! «Никогда никому», «ни мне, никому», «ни даже апостолу Петру», — его слова.). Меня даже удивляет, как это историк осмелился выписывать и то, что я привёл здесь.

…Теперь для меня понятно, почему святой один восстал против другого святого. Для одного — казалась опасность вере в титуле, способном разделить; для другого — было больно уже [то], что на Западе вступили на этот самый путь, и нужно было им что-либо противопоставлять, дабы из излишнего смирения они не сделали вывода о признании несуществующих прав; да и столица этого требовала, а вопрос был действительно не важный (при желании), особенно для византийцев, говоривших превыспренне (благочестивейшего, самодержавнейшего, великого и т. д.). Мы и сейчас пишем патриарху Константинопольскому и называем его «вселенским», а прав не признаём.

А можно подписываться — «слуга служителей» и всё же отстаивать права, — это папы: слово, но дело… Пожалуй, что Господь допустил этот инцидент между святыми для пользы: обоим урок, но особенно Западу. Слава Богу!

«Мимоходом» О СВ. ГРИГОРИИ ВЕЛИКОМ FILIOQUE

В исповедании веры, написанном им к восточным патриархам, святой Григорий говорит: и в «Святого Духа… исходящего от Отца и Сына (р.234).

ОТНОШЕНИЕ К СВЯТОМУ ИОАННУ ПОСТНИКУ

В письме по поводу своего избрания, а затем утверждения Византийским императором Маврикием [он писал]:

«Я знаю (В то время св. Григорий был представителем папы при Византийском Дворе в сане диакона и знал лично Иоанна Постника), с какой пламенностью Вы сами хотели убежать от обязанности (тяготы) епископства, а между тем, Вы не воспрепятствовали (n'avez pas empeche) ничем, чтобы оно было возложено на меня (То есть влиянием при Дворе императора не воспользовались). Следовательно, Вы не любите меня, как самого себя, — как это требуется законом любви» (р.235) (Ер. 4. у Migne, P.l. m.77, 447).

Вот как ласково переписывались. Кстати, титул «вселенский» был употреблён ещё при его предшественнике Пелагии.

И К ИМПЕРАТОРУ НЕТ ВРАЖДЫ У СВЯТОГО ГРИГОРИЯ ВЕЛИКОГО

Император должен будет винить самого себя за все мои недостатки (ошибки — defauts) и моё небрежение (упущения), потому что он доверил (lui, qui а соnfie) столь великое служение лицу, столь немощному (р. 235. Письмо к сестре императора Феоктисте).

Католики отстаивают независимость. Хорошо. Но предел есть. Да и фактически лишь разговоров больше: в Польше назначали с согласия русской власти. Во Франции по конкордатам также влияние государства допускалось. Даже в 1920 году при возобновлении сношений ставился этот вопрос (я читал в Journal des debats, Aout?..).

Вопрос это большой и опять не столь существенный.

СИЛЬНЫЙ ТОН В ПИСЬМЕ К ИОАННУ

«Верьте мне, мой достопочтенный брат, Вы должны начать исправлять это (Титул и нашептывания льстецов, о чем было выше); ибо если Вы будете продолжать слушать их, то не сможете сохранить мира с братьями Вашими. Говорю Вам по совести, я не желаю иметь столкновения (scandale) ни с кем и даже избегаю этого, сколько могу. Я в высшей степени желаю иметь мир со всеми, в особенности же — с Вами, которого я так сильно (si fort) люблю, если, впрочем, Вы всё ещё таков, каким я Вас знал, ибо если Вы не соблюдаете канонов, если Вы желаете ниспровергать постановления отцов, тогда я не знаю: что же Вы такое?» (р. 282)

Поводом было следующее. Папа Григорий Великий написал Иоанну Постнику какое-то письмо по поводу одного священника Иоанна и исаврийских монахов, обвинявшихся в ереси, один из которых в храме Константинополя был избит даже, имя ему — Анастасий. Патриарх Иоанн ответил, что он не знает об этом. Святой Григорий упрекает и т. д.

Скажут: вот явное доказательство вмешательства и начальства. Да! Но вот и ответ получился: «Не знаю», — то есть, может быть, наше дело. Впрочем, даже если бы допустить подобное вмешательство, его можно объяснить и братским отношением, и интересом правды и т. д. Митрополит Петроградский мог писать любому архиерею гораздо более строго, и всё же он не был главой. Даже патриарх теперь может требовать отчета, и всё же и он не глава, в том смысле, как говорят католики про папу (догмат). Наконец, даже если допустить и то, что сначала (мотивы выше) папы вмешивались и в чужие епархии, как мог и обязан был вмешиваться всякий митрополит областной (например, Василий Великий и Иоанн Златоуст) в свою митрополию (диоцез), только более расширенно. Ну, что же? Было да прошло. Условия изменились, потребовалась и новая форма внешней жизни. То была одна центральная власть в России (Синод, а после и патриарх), а можно дать самостоятельное «автокефальное» управление и Украине, и Грузии, если уж до того дело дойдёт. Это не погибель ещё. Опасность может; но и рассудить: что хуже? Вообще этот вопрос, по православному воззрению, — не догматический, конечно. Это ясно.

НАКОНЕЦ, ЕЩЁ ОДНА МЫСЛЬ:

И святые могли немного погрешать, — говорит святой Иоанн Кассиан Римлянин, — хотя бы «bona fide», то есть субъективно они были хорошо настроены, а объективно могли спутать нечто; особенно, если воспитались в воззрениях, укоренившихся в обществе, или под влиянием авторитетов. Един Свят Господь (см. Варсонофий Великий о святом Григории Нисском).

Так и святой Григорий Великий, но в общем — хороший.

ДОПОЛНЕНИЯ

Взял Migne, P.L., Т. XXVII сверить французский перевод с латинским подлинником. Рорбахер, католик, не только оказался историком, но и полемистом.

LIBER V, ЕР. 18. САМОЕ ВАЖНОЕ ПИСЬМО

Перевожу пропущенное во французском переводе, но характерное.

«Итак, драгоценнейший брат, возлюби всем (visceribus) смирение, посредством которого может сохраниться и согласие братьев (братское), и единство всей Христианской Церкви. Известно, что когда апостол Павел услышал, что некоторые говорят: «Я — Павлов, я — Аполлосов, а я — Петров» (IKop. 1, 15) и этим разделяют (dilacerationem) Тело Господне, так как члены Его некоторым образом привязывались (se…sociabant) к иным главам, то, возмутившись (per horrescens — ужаснувшись) этим сильнейшим образом, воскликнул так: «Разве Павел за вас распялся? Или разве вы во имя Павлово крестились?» (ibid. 13) Следовательно, если он так исключительно (partialiter- особенно, сильно) избегал того, чтобы члены тела Христова подчинялись (subjici) другим (certis — известным, «оным», но Ватиканские списки А и Б — «caeteris»), кроме Христа, главам, хотя бы то были даже сами апостолы, то как же ты то, что лишь Христу, сей (scilicet — ясно) главе всей Церкви принадлежит, пытаешься себе приложить (титул «вселенский»).