Сумма теологии. Том XII

Ответ на возражение 1. Бог «сочетал Свое Божество», то есть Свою божественную силу, с хлебом и вином не в том смысле, что они в этом таинстве сохраняются, но чтобы сотворить из них Свои тело и кровь.

Ответ на возражение 2. В других таинствах, в отличие от этого, Христос не присутствует в действительности, и потому субстанция материи в других таинствах сохраняется, а в этом – нет.

Ответ на возражение 3. Для обозначения в этом таинстве достаточно того, что сохраняются виды, о чем мы поговорим ниже (5), поскольку природа субстанции познается по ее акциденциям.

Раздел 3. УНИЧТОЖАЮТСЯ ЛИ ПОСЛЕ ОСВЯЩЕНИЯ В ЭТОМ ТАИНСТВЕ СУБСТАНЦИИ ХЛЕБА И ВИНА ИЛИ ЖЕ ОНИ РАЗЛАГАЮТСЯ В СВОЮ ИЗНАЧАЛЬНУЮ МАТЕРИЮ?

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что после освящения в этом таинстве субстанция хлеба уничтожается или же разлагается в свою изначальную материю. В самом деле, все телесное должно где-то быть. Но субстанция хлеба, которая телесна, как мы уже показали (2), в этом таинстве не сохраняется, и при этом нельзя указать такого места, где бы она могла быть. Выходит, что после освящения она суть ничто. Следовательно, она или уничтожается, или разлагается в свою изначальную материю.

Возражение 2. Далее, то, что при любом изменении является пределом «откуда», остается существовать разве что в возможности материи; так, например, когда воздух изменяется в огонь, форма воздуха сохраняется только в возможности материи, и то же самое происходит при изменении белого в черное. Но в этом таинстве субстанции хлеба и вина суть пределы «откуда», тогда как тело и кровь Христа – пределы «куда», в связи с чем Амвросий в [своей книге] «Об обязанностях священнослужителей» говорит: «До благословения вид и именование различны, после же благословения означается тело Христа». Следовательно, после освящения субстанции хлеба и вина либо больше не сохраняются, либо же разлагаются в свою [изначальную] материю.

Возражение 3. Далее, истинной может быть только одна из двух противоположностей. Но суждение: «После освящения субстанции хлеба и вина есть нечто», ложно. Следовательно, истинным является суждение: «Субстанции хлеба и вина – ничто».

Этому противоречит сказанное Августином о том, что «Бог не является причиной движения к небытию» [137]. Но это таинство совершается посредством божественной силы. Следовательно, в этом таинстве субстанции хлеба и вина не уничтожаются.

Отвечаю: поскольку субстанции хлеба и вина в этом таинстве не сохраняются, некоторые, полагая, что субстанции хлеба и вина не могут превратиться в плоть и кровь Христа, утверждали, что вследствие освящения субстанции хлеба и вина либо разлагаются в изначальную материю, либо уничтожаются.

Затем, изначальная материя, в которую могут разложиться смешанные тела, – это четыре элемента. В самом деле, разложение в первичную материю не может закончиться тем, что субъект будет существовать без формы, поскольку материя не может существовать без формы. Но так как после освящения из видов таинства не остается ничего помимо тела и крови Христа, то пришлось бы признать, что элементы, на которые разлагаются субстанции хлеба и вина, покидают [свое прежнее] место посредством пространственного движения, которое может восприниматься чувствами. И точно так же [им пришлось бы признать, что] субстанции хлеба и вина сохраняются вплоть до последнего момента освящения, поскольку в последний момент освящения уже налицо субстанции тела и крови Христа, что подобно тому, как форма начинает присутствовать в последний момент возникновения. Но в таком случае определить то мгновение, в которое там появляется изначальная материя, невозможно. Ведь нельзя же сказать, что субстанции хлеба и вина разлагаются в изначальную материю постепенно или что они постепенно теряют свой вид, поскольку если бы это начинало происходить в последний момент освящения, то в таком случае в гостии одновременно наличествовали бы и тело Христа, и субстанция хлеба, что противоречит тому, что было доказано выше (2). А если бы это начинало происходить до освящения, то тогда какое-то время в гостии не было бы ни субстанции хлеба, ни тела Христа, что совершенно нелепо. Впрочем, они, похоже, учли это обстоятельство, поскольку прибегли к альтернативному суждению, а именно что субстанции могут уничтожаться. Но и это мнение необоснованно, поскольку не объясняет, каким образом может начать быть в этом таинстве истинное тело Христа помимо изменения в него субстанции хлеба, каковое изменение при допущении уничтожения субстанции хлеба или разложения ее в изначальную материю исключается. И точно так же они не могут привести никакой причины для такого разложения или уничтожения с точки зрения [словесной] формы, посредством которой указывается следствие этого таинства [а именно]: «Сие есть тело Мое». Отсюда понятно, что вышеприведенное мнение ошибочно.

Ответ на возражение 1. Субстанции хлеба и вина после освящения не сохраняются ни как виды таинства, ни в каком-либо другом месте, но из этого вовсе не следует, что они уничтожаются, поскольку они прелагаются [138] в тело Христа, что подобно тому, как из того, что воздух, из которого производится огонь, не находится в том же или в каком-то другом месте, вовсе не следует, что он уничтожен.

Ответ на возражение 2. Форма, которая является пределом «откуда», не изменяется в другую форму, но одна форма субъекта последует другой, по каковой причине первая форма сохраняется только в возможности материи. Но в нашем случае, как было показано выше, субстанция хлеба прелагается в тело Христа. Поэтому сделанный вывод безоснователен.

Ответ на возражение 3. Хотя после освящения суждение: «Субстанции хлеба и вина есть нечто», ложно, тем не менее, то, во что преложилась субстанция хлеба, есть нечто, и потому субстанция хлеба не уничтожается.

Раздел 4. МОЖЕТ ЛИ ХЛЕБ ПРЕЛОЖИТЬСЯ В ТЕЛО ХРИСТА?

С четвертым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что хлеб не может преложиться в тело Христа. В самом деле, любое превращение является своего рода изменением. Но в каждом изменении должен наличествовать некий субъект, который приводится от возможности к действительности, в связи с чем в третьей [книге] «Физики» сказано, что «движение есть действительность существующего в возможности» [139]. Но нет такого субъекта, который мог бы быть усвоен субстанции хлеба и телу Христа, а между тем, как сказано во второй [главе] «Категорий», самой природе субстанции присуще «не быть отдельно от субъекта». Следовательно, преложение всей субстанции хлеба в тело Христа невозможно.

Возражение 2. Далее, форма того, во что превращается что-то другое, начинает по-новому быть в материи превратившегося; так, когда воздух изменяется в не существовавший прежде огонь, форма огня начинает по-новому быть в материи воздуха, и точно так же когда пища превращается в не существовавшего прежде человека, форма человека начинает по-новому быть в материи пищи. Поэтому если бы хлеб изменялся в тело Христа, форма тела Христа непременно должна было бы начать быть в материи хлеба, что очевидно не так. Следовательно, хлеб не изменяется в субстанцию тела Христа.

Возражение 3. Далее, из сказанного в первой [книге] «Физики» очевидно, что когда две вещи различны, одна из них никогда не станет другой, как [например] белизна никогда не станет чернотой. Но как две противоположные формы, будучи началами формального различения, сами по себе различны, так и две означенные материи, будучи началами материального различения, сами по себе различны. Следовательно, невозможно, чтобы эта вот материя хлеба стала тою материей, которая индивидуализирует тело Христа, и точно так же невозможно, чтобы эта вот субстанция хлеба изменилась в субстанцию тела Христа.