В деснице благодати

Неверно.

Третьи настаивают, что Он слишком любит нас, чтобы гневаться на совершаемое

нами зло.

Они не понимают, что любовь всегда гневается на зло.

Бог вправе гневаться

Многие отрицают Божий гнев, потому что путают гнев Божий и гнев человеческий.

А общего здесь мало. Гневающийся человек обычно сам себя распаляет, наш гнев

проявляется как раздражительность и агрессивность. Мы выходим из себя, когда нас ни

во что не ставят, оскорбляют или обманывают. Таков гнев человеческий. Но это не гнев

Божий.

Бог не гневается просто из-за того, что мы пошли наперекор Ему. Он гневается, потому что ослушание всегда ведет к самоуничтожению. А какой же отец будет сидеть

сложа руки, видя, что его ребенок вот-вот покалечится?

И какой же Бог поступил бы так? Мы же не думаем, что Он посмеивается над

супружескими изменами и улыбается убийцам? И уж не надеетесь ли вы, что Он просто

отворачивается от наших телешоу о греховных наслаждениях? Качает головой, приговаривая: «На то они и люди»?

Я так не думаю. Подчеркните это красным карандашом. Бог гневается праведно.

Бог свят. Наши грехи оскорбляют Его святость. Пророк говорит: «Чистым очам Твоим

несвойственно глядеть на злодеяния, и смотреть на притеснение Ты не можешь...» (Авв.

1:13).

Бог гневается на зло, которое вредит Его детям. «Пока Бог остается Богом, Он не

может с безразличием смотреть, как уничтожают Его творение, а Его святую волю

попирают ногами»1.

Нам нечем оправдаться

Примерно так же мой отец относился к алкоголю. Джек Лукадо ненавидел

пьянство во всех его проявлениях, ведь он знал, насколько оно губительно. При всем

своем мягком характере он просто свирепел, когда речь заходила о выпивке. Отец не

оставил у меня ни малейших сомнений, что он ненавидит пьянство и хочет, чтобы его

дети не имели с этим делом ничего общего.

Но дети не всегда слушаются родителей. В пятнадцать лет я захотел напиться и

сделал это. Я пил пиво, пока взгляд мой совсем не затуманился, а потом пришел домой

и извергал пиво в раковину, пока не смог наконец разогнуться. Отец зашел в ванную, почуял запах пива, кинул в мою сторону полотенце и с отвращением вышел. Я кое- как

добрался до кровати, понимая, что крепко влип.

Отец разбудил меня рано утром (мне не удалось мирно проспать все ужасы

похмельного синдрома). Под душем я пытался придумать себе оправдание: «меня

втянули в это дело приятели», или «это вышло случайно», или «наверное, кто-то подлил

виски в мой лимонад». Но вариант с неведением я даже не рассматривал. Мне бы и в

голову не пришло сказать: «Ты никогда не говорил мне, что напиваться плохо».

Это была бы не просто ложь, а клевета на моего отца. Разве он не говорил мне?

Разве не предупреждал меня? Разве не пытался научить меня, как себя вести? Я

прекрасно знал, что он прекрасно знает, что я все прекрасно знал.

У меня не было оправданий. Как пишет Павел, у всех нас их нет. В одном из самых

важных мест Библии он говорит:

Ибо, что можно знать о Боге, явно для них, потому что Бог явил им. Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы,

так что они безответны.

Рим. 1:19-20, курсив мой. — М. Л.

Нам нечем оправдаться, потому что Бог раскрыл нам Себя в Своем творении.

Псалмопевец говорит: «Небеса проповедуют славу Божию, и о делах рук Его

вещает твердь. День дню передает речь, и ночь ночи открывает знание. Нет языка, и нет

наречия, где не слышался бы голос их. По всей земле проходит звук их, и до пределов

вселенной слова их» (Пс. 18:2-5).

Каждая звезда — это объявление. Каждая травинка — напоминание. Ледники —

мегафоны, времена года — главы, облака — плакаты. Природа — это гимн из многих

частей, но у всех них одна тема, один смысл: Бог есть. Много веков назад Тертуллиан

написал:

Не перо Моисея положило начало знанию о Создателе... Огромное большинство

человечества — хотя они не слыхали имени Моисея, — не говоря уже о его книге, — тем

не менее знают Бога Моисея. ...Природа — учитель; душа — ученик. ...Уже сам по себе

один цветок живой изгороди... одна морская раковина... одно перо болотной птицы...

разве они могут сказать вам что-либо плохое о Создателе? ...Если я предложу вам розу, вы

не можете презирать ее Создателя 2.

Творение — это первый миссионер Бога. Есть те, которые никогда не держали в

руках Библию и не слышали ни слова из Писания. Есть те, кто умерли, прежде чем Слово

Божье перевели на их родной язык. Есть миллионы тех, кто жили в древние времена, до

Христа, или жили в дальних странах, далеко от христиан. Есть простые люди, для

понимания которых благовестие слишком сложно. Что ждет в грядущем людей, никогда не слышавших о Боге?

И снова ответ Павла прост и ясен. Сердце человеческое способно познать Бога

через творение Его рук в природе. Если это все, что когда-либо видел человек, этого

достаточно. Нужно лишь откликнуться на то, что дано. И если дано только

свидетельство творения, этого вполне достаточно.

Проблема не в том, что Бог не говорит с нами, а в том, что мы не слушаем. Бог

говорит, что Его гнев направлен на все и на всех, что и кто подавляют знание истины.

Бог любит Своих детей и ненавидит то, что их губит. Это не значит, что Он злится или что

Он вспыльчив и непредсказуем. Это значит, что Он любит вас и ненавидит то, во что вы

превратитесь, отвернувшись от Него.

Назовем это священной враждой. Праведной ненавистью ко греху. Божественным

неприятием зла, губящего Его детей.

Вопрос не в том, как может любящий Бог гневаться, а в том, может ли любящий

Бог не испытывать гнев.

3

Рим. 1:21-32

БЕЗБОЖНАЯ ЖИЗНЬ

...И славу нетленного Бога изменили в образ, подобный тленному

человеку, и птицам, и четвероногим, и пресмыкающимся

И поклонялись, и служили твари вместо Творца...

Рим. 1:23, 25

Способен ли сверчок постичь таинство причастия? Я размышляю над этим

вопросом с прошлого воскресенья, когда столкнулся и со сверчком, и с вопросом. Во

время причастия я склонил голову и увидел под своей скамьей незваного гостя.

Насколько я могу понять, он проник в боковую дверь, прокрался мимо ботинок дьякона

и устремился к центру святого места.

При виде этого сверчка в моей душе всколыхнулось много чувств, правда, среди

них не было ни одного возвышенного. Да простят меня все любители энтомологии, но

меня не пленила его красота и не ошеломила его мощь. Обычно я не интересуюсь

насекомыми, однако этот образ сверчка в храме поразил меня своей символичностью.

У нас есть нечто общее — у вас, у меня и у сверчка. Это ограниченность кругозора.

Надеюсь, сравнение со сверчком не слишком вас коробит, ведь оно, по-моему, справедливо. Ни мы, ни он не особенно хорошо представляем себе жизнь там, над

сводами.

Понимаете, что касается сверчка, то для него весь мир сводится к помещению.

Могу себе представить, как он вечером зовет своего сына выбраться из щели в стене и

посмотреть вверх, на свод. Обхватив малыша крылышками, он благоговейно вздыхает:

— Вот то великое небо, под которым, сынок, мы живем.

Знает ли он, что видит лишь часть целого?

У сверчка есть и другие духовные устремления. Его заветная мечта — найти

корочку хлеба. Ему грезятся крошки от торта и капельки варенья.

Или возьмем героев в мире сверчков. У них есть свои знаменитости. Вот