Иисус, прерванное Слово: Как на самом деле зарождалось христианство

А кем был Иисус? Никому не известным странствующим проповедником из галилейской глуши, нарушившим закон бунтовщиком, за что его и казнили. Иисус не сверг римлян. Римляне раздавили его, как мошку. Попытки назвать Иисуса Мессией насмешили бы большинство иудеев или показались бы им богохульством. Иисус — Мессия? Казненный проповедник? Вот этот человек — Мессия Бога? Ну да, как же.

Когда я пытаюсь объяснить своим студентам, насколько абсурдными казались эти заявления большинству иудеев, я часто прибегаю к аналогии. Инстинктивную реакцию иудеев на слова о мессианстве Иисуса можно сравнить с реакцией моих студентов, если бы я вздумал со всей серьезностью уверять их, что Дэвид Кореш, глава секты «Ветвь Давида», убитый ФБР в Уэйко, — Господь Бог. Дэвид Кореш? Да, спаситель мира и Господь всего сущего! Ну и ну! Вы что, спятили? (Каждый семестр из-за этой аналогии я влипаю в неприятности — среди студентов обязательно находится тот, кто на аттестации преподавателя и курса пишет: «Не могу поверить: Эрман считает Дэвида Кореша Господом Богом!».)

Основания для христианских утверждений

Если иудеи не ждали, что Мессия будет страдать и умрет за грехи, почему же тогда христиане верили в страдающего Мессию? Этот вопрос можно рассмотреть с исторических позиций. До смерти Иисуса некоторые его последователи, видимо, считали его Мессией — это убеждение звучит повсюду в евангелиях. Но очевидно, называя Иисуса Мессией они подразумевали мессианство в традиционном иудейском смысле — имели в виду, что он будет царем, который вновь воссядет на престол Израиля и будет править своим народом. (Не будем забывать, что сам Иисус, скорее всего, вкладывал в слово «мессия» иной, апокалиптический смысл.)

Надежда на то, что Иисус и вправду Мессия, была развеяна событиями истории: Иисус так и не собрал войско, не изгнал римлян с Земли обетованной, не превратил Израиль в суверенное государство. Вместо этого его распяли. В итоге его последователи увидели, что их вера в Иисуса была беспочвенной.

Но затем они, по крайней мере некоторые, уверовали, что Бог воскресил Иисуса из мертвых. Это событие вновь подтвердило их ранние предположения: Иисус и впрямь избран Богом! Он Сын Божий! Тот, к кому Бог особенно благоволит, его помазанник, наш спаситель. Он и есть Мессия!

Это новое подтверждение побудило первых христиан переосмыслить свои представления о Мессии. Их логика была железной: Иисус — Мессия. Иисус страдал и умер. Значит, Мессии полагается страдать и умереть.

Но как быть с тем фактом, что ни в одном иудейском пророчестве Мессия не страдает и не умирает? Первые христиане принялись штудировать Писание в поисках подтверждений своей новой вере и нашли их, но не в отрывках, где говорилось о Мессии, а в других, где описывались страдания праведника Божьего. Христиане пришли к выводу, что в этих отрывках на самом деле речь идет о Мессии, хотя он сам не упоминается и хотя прежде никто и не думал, что эти тексты посвящены ему. Но для христиан такие фрагменты, как Ис 53:3–6, были несомненно мессианскими предсказаниями:

Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лице свое; Он был презираем, и мы ни во что ставили Его. Но Он взял на Себя наши немощи, и понес наши болезни; а мы думали, что Он был поражаем, наказуем и уничижен Богом. Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились. Все мы блуждали как овцы, совратились каждый на свою дорогу; и Господь возложил на Него грехи всех нас.

Страдания и смерть Иисуса предвидели пророки. Первые христиане верили, что в Писании есть отрывки, описывающие даже распятие Мессии — например, Пс 21:2-19:

Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты оставил меня?.. Я же червь, а не человек, поношение у людей и презрение в народе. Все, видящие меня, ругаются надо мною; говорят устами, кивая головою… Я пролился как вода; все кости мои рассыпались; сердце мое сделалось, как воск, растаяло посреди внутренности моей. Сила моя иссохла, как черепок; язык мой прильнул к гортани моей, и Ты свел меня к персти смертной. Ибо псы окружили меня, скопище злых обступило меня, пронзили руки мои и ноги мои. Можно было бы перечесть все кости мои. А они смотрят и делают из меня зрелище: делят ризы мои между собою, и об одежде моей бросают жребий.

Изначально этот отрывок не имел никакого отношения к будущему Мессии, иудеи не приписывали ему подобного толкования. Но как только последователи Иисуса уверовали в то, что он Мессия, естественно, они стали усматривать в подобных отрывках указания на то, что случится с Мессией. Вспыхнули споры по поводу мессианства Иисуса. Иудеи утверждали, что в этих отрывках говорится не о Мессии (и были правы, так как Мессия ни разу не упоминается в них); христиане — что именно о нем. Так и началась полемика.

А как же все прочие пророчества, которые, как считалось, исполнил Иисус — его мать была девственницей, сам он родился в Вифлееме, въехал в Иерусалим верхом на осле и так далее? Важно помнить: все, что нам известно о поступках и событиях жизни Иисуса, мы узнали из евангелий, написанных через много лет после его смерти, основанных на преданиях, которые передавались из уст в уста на протяжении десятилетий. Рассказчикам было знакомо иудейское Писание. Некоторые хорошо знали его и потому рассказывали об Иисусе так, чтобы его история подтверждала пророчества Писания. О рождении Иисуса, его служении, приезде в Иерусалим, Страстях Господних и воскресении повествовали, помня о предсказаниях Писания, рассказчики верили, что Иисус оправдал их все.

Например, и Матфей, и Лука указывают, что Иисус родился в Вифлееме, однако оба вынуждают его родиться именно там с помощью разных, противоречащих друг другу ухищрений. Почему им обоим понадобилось его рождение в Вифлееме? Потому что в Ветхом Завете сказано, что Спаситель явится из Вифлеема (Мих 5:2). Но разве не общеизвестно, что он родом из Назарета? Да, говорят Матфей и Лука, Иисус на самом деле вырос в Назарете. Но родился он в Вифлееме, и вот как это получилось. Увы, их повествования противоречат одно другому. Что это доказывает? Что христиане рассказывали об Иисусе в соответствии со своей верой и следили, чтобы на всех этапах своей жизни он исполнял пророчества Писания, поскольку был страдающим Мессией.

В действительности концепция Иисуса как страдающего Мессии была измышлением первых христиан. Неудивительно, что апостол Павел через несколько десятилетий после того, как христиане выдвинули эту концепцию, писал, что она является величайшим «соблазном» (или камнем преткновения) для иудеев (1 Кор 1:23). Несмотря на то, что она лежит в основании всей христианской веры, многие иудеи воспринимали ее как смехотворную и нелепую.

Павел считал эту идею ценной именно из-за ее нелепости (1 Кор 18:25). Пути Божьи — отнюдь не человеческие пути. Бог спас мир посредством распятого Мессии, чего никто не ожидал и не мог ожидать. Для Павла эта мысль занимала центральное место и была ключом к спасению, которое Бог даровал миру (1 Кор 15:3–5, Рим 1–3). Посредством смерти Мессии Бог сделал спасение доступным для всех людей, как иудеев, так и язычников. Павел даже развил эту мысль: только посредством смерти Мессии человек может быть оправдан перед Богом, а иудейский закон тут ни при чем.

Но не у самого Павла родилась мысль о том, что Мессия должен быть распят. Она возникла гораздо раньше, как только первые последователи Иисуса уверовали, что Бог воскресил его из мертвых. Павел унаследовал эту идею, когда обратился в христианство и стал последователем Иисуса. Именно эта идея в конце концов побудила христианство отколоться от иудаизма и стать самостоятельной религией, находящейся в прямой оппозиции с иудаизмом, религией самого Иисуса.

Христианство как обособленная Антииудаистская религия

Один из самых интригующих и насущных вопросов, встающих перед историками раннего христианства, — стремительность, с которой сугубо иудаистская религия Иисуса преобразовалась в религию язычников. Как христианству из иудейской секты удалось превратиться в явно антииудаистскую религию менее чем за один век?