Сумма теологии. Том III

Отвечаю: необходимо, чтобы человеческий ум мыслил путем составления и разделения. В самом деле, коль скоро ум переходит от потенции к акту он в этом подобен возникающим вещам, которые достигают совершенства не сразу, но на пути к нему проходят через ряд степеней; точно так же и человеческий ум не приобретает достоверное знание при первом же восприятии, но сначала схватывает лишь часть того, что относится к его объекту, например, сущность, каковая является его первым надлежащим объектом, а уже затем мыслит свойства объекта, его акциденции и всевозможные отношения сущности. В связи с этим наш ум необходимо должен сопоставлять одну вещь с другой через посредство составления или разделения, и от одного составления и разделения он переходит к другому, тем самым находясь в процессе рассуждения.

Что же касается Божественного и ангельского умов, то они, как это приличествует всем нетленным вещам, обладают всеми своими совершенствами сразу. Следовательно, Божественный и ангельский умы обладают полным познанием вещи сразу и совершенно и, таким образом, вместе со знанием сущности вещи знают и все то, что мы можем познавать путем составления, разделения и рассуждения. Итак: человеческий ум познает путем составления, разделения и рассуждения, а Божественный и ангельский умы, хотя и знают [что есть] составление, разделение и рассуждение, но [знают] не потому, что участвуют в этом процессе, а потому, что мыслят простую сущность.

Ответ на возражение 1. Составление и разделение в уме есть результат различения и сопоставления. Следовательно, ум знает многие вещи путем составления и разделения благодаря знанию различения и сопоставления вещей.

Ответ на возражение 2. Хотя ум и абстрагирует из представлений, он не может актуально мыслить без того, чтобы не обращаться к представлениям, о чем уже было сказано (1; 84, 7). И коль скоро он обращается к представлениям, составление и разделение в уме подразумевает наличие времени.

Ответ на возражение 3. Уподобление вещи происходит в уме в соответствии с модусом ума, а не с модусом вещи. По этой причине, хотя со стороны вещи и обнаруживается нечто, отвечающее составлению и разделению в уме, однако оно не существует в вещи таким же образом, каким оно существует в уме. В самом деле, непосредственным объектом человеческого ума является «чтойность» материальной вещи, которая подпадает под действие чувств и воображения. Состав же материальной вещи двойственен. Во-первых, существует составленность материи и формы, и ей соответствует та составленность в уме, посредством которой общее целое предицируется своим частям, на основании чего род извлекается из общей материи, в то время как видовое различие – из формы, а частное различие – из индивидуальной материи. Во-вторых, существует составленность акциденции и субъекта, и ей соответствует та составленность в уме, посредством которой акциденция предицируется субъекту как когда мы говорим, что «человек бел». Однако составленность в уме отличается от составленности вещей, поскольку если во втором случае речь идет о различных вещах, то в случае составленности в уме – о неком тождестве частей целого. Притом в вышеприведенном примере имеется в виду не то, что «человек» тождественен «белизне», но утверждение «человек бел» означает, что человек есть нечто, обладающее белизной, и [таким образом] субъект, т. е. человек, отождествляется с субъектом, обладающим белизной. То же самое относится и к составленности из материи и формы, поскольку «животное» указывает на то, что обладает чувственной природой, «разумное» – на то, что обладает умственной природой, «человек» – на то, что обладает тем и другим, Сократ – на то, что обладает всем этим плюс индивидуальной материей; таким вот образом и через посредство такого вида тождества наш ум указывает на составленность вещей.

Раздел 6. Может ли ум заблуждаться?

С шестым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что ум может заблуждаться, поскольку, как сказал Философ, «истинное и ложное находятся в разуме» [257]. Но разум и ум суть одно и то же, о чем уже было сказано (79, 1). Следовательно, в уме может присутствовать ложное.

Возражение 2. Далее, мнение и рассуждение принадлежат уму. Но то и другое может быть ложным. Следовательно, в уме может присутствовать ложное.

Возражение 3. Далее, грех находится в умственной способности. Но грех подразумевает ложность, поскольку «заблуждаются, умышляющие зло» ( Прит. 1. :22). Следовательно, в уме может присутствовать ложное.

Этому противоречит сказанное Августином о том, что «обманываемый не имеет правильного представления о том, в чем его обманывают» [258]. А Философ говорит, что «ум всегда правилен» [259].

Отвечаю: Философ сопоставляет ум с чувством в рассматриваемом нами отношении. Так, чувство не обманывается в том случае, когда речь идет о его собственном объекте, например, зрение – в отношении цвета (разве что обманывается акцидентно, встречая препятствие со стороны своего органа восприятия, как, например, когда больному лихорадкой сладкая вещь может показаться горькой вследствие опухания языка). Чувство, однако, может быть обмануто в том, что касается таких общих всем чувствам объектов, как размер или фигура, когда, например, Солнце представляется размером в стопу, хотя на самом деле оно гораздо больше Земли. Еще в большей степени чувство обманывается относительно акцидентных чувственных объектов, когда, например, на основании общности цвета принимает уксус за мед. Причина всего этого очевидна: каждая из способностей сама по себе определена к своему собственному объекту, а это всегда одни и те же вещи. Следовательно, пока существует способность, ее суждения о непосредственно собственном объекте истинны. Далее, непосредственным объектом ума является «чтойность» материальной вещи, следовательно, в собственном смысле слова ум не заблуждается относительно этой «чтоиности», однако при этом он может допускать ошибку в том, что касается сопутствующего сущности, или «чтоиности» вещи, в отношении одной вещи к другой, в составлении или разделении, а также в ходе процесса рассуждения. Поэтому относительно постигнутых суждений ум заблуждаться не может, равно как не может он быть ложным и в том, что касается первых начал, удостоверяющих непреложную истину через посредство строгих научных заключений.

Ум, впрочем, может быть акцидентно введен в заблуждение относительно «чтоиности» сложных вещей, но не вследствие изъяна в своем органе (поскольку ум является независимой от органа способностью), а со стороны составленности, влияющей на определение, если, например, определение вещи ложно относительно чего-то еще, как когда определение окружности применяют к треугольнику, или если определение ложно само по себе, поскольку его состав таков, что оно указывает на невозможную вещь, например, на «разумное крылатое животное». Следовательно, относительно простых объектов, не являющихся субъектами сложных определений, обманываться мы не можем, разве что, как сказано в седьмой [книге] «Метафизики», речь идет о полном незнании [260].

Ответ на возражение 1. Философ говорит, что ложность появляется в уме в связи с [неправильным] составлением и разделением [261]. То же самое можно по справедливости сказать и в отношении мнения и рассуждения (возражение 2), и – заблуждения грешника, допускающего ошибку при вынесении практического суждения о желаемом им объекте (возражение 3). Но в строгом смысле слова ум никогда не заблуждается в том, что касается «чтойности» вещи и всего того, что познается через посредство «чтойности». [По крайней мере] именно так надлежит понимать высказывания тех авторитетных [авторов], которые были приведены [выше] при попытках доказать противоположное.