Алхимия и каббала

Золото возникает из тайны огня и Севера и связано с нею, ибо природное тепло, приближаясь к холодному, порождает жёлтое вещество, и такова тайна золота. Серебро связано с тайной воды и южной стороны, ибо вода, соединяясь с солнцем, порождает белое вещество, и такова тайна серебра. Медь же красна и выражает природу обоих [золота и серебра], ибо знающие Делание способны извлекать из неё естество золота и серебра.

В прочих отношениях, цветом золота всегда выступает красный. Символика золота, как говорится в нескольких местах «Зоара», основывается главным образом на отрывке из Вавилонского Талмуда (Yoma 44b), который имеет несколько параллелей в мидрашах, где перечислены семь видов золота [47]. Кстати говоря, упомянутый талмудический пассаж отражает изменения цвета от красного к жёлтому. В Zohar 2.73а содержится любопытный отрывок, относящийся к разделу Raza de-Razin («Тайное тайных»); последний посвящён физиогномике и очевидно связан со средневековым Secretum Secretorum, получившим широкое хождение псевдо-аристотелевским трактатом о политике, где обсуждается и физиогномика [48]. Здесь символика семи видов золота используется для описания лица Давида:

В книге первозданного Адама [49] я прочитал следующее: видом [лицо первого избавителя [50] подобно луне. Лик его зеленоватого золота; брада золота Офирского; брови золота Шевы; ресницы золота из Парваим; волосы точно Sagur [сусальное или «закрытое» золото] [51]; грудь как искушённое золото [52]; обе руки как золото из Таршиша.

Этот отрывок, в котором лик Давида сияет семью разновидностями золота (несмотря на то, что луна алхимически связана с серебром), выделяется своей непонятностью. Не стоит удивляться тому, что рыжеватые волосы Давида, описанные в книге Самуила (I-II Царств), вызывают в памяти символику золота. Любопытней другое: эта символика золота в соотнесении с луной более нигде, помимо данного отрывка, не встречается. В Tiqqunim, составленных вскоре после написания основной части «Зоара», семь видов золота также связываются с волосами [53]. В «Зоаре» говорится, вдобавок, что глаза Давида сверкали всеми цветами радуги и ничто в мире не могло соперничать с ними в красоте.

В одном отрывке из «Зоара» буквально рядом можно найти два взаимосвязанных, но диаметрально противоположных толкования. Вначале семь видов золота перечисляются после серебра, в согласии с классической схемой; следующий далее фрагмент, однако, кажется мистической медитацией с использованием алхимической терминологии, словно автор пожелал добавить к знакомому объяснению более глубокое. Только так можно объяснить данную последовательность в единообразном в целом отрывке. Парадоксальным образом, вторая интерпретация служит продолжением первой, хотя и перечёркивает её. Комментаторы «Зоара» прилагали большие усилия к тому, чтобы истолковать этот отрывок в терминах Каббалы. Барон Кристиан Кнорр фон Розенрот цитирует его в своей Kabbala Denudata (I, c. 298) без всяких указаний на связь с алхимией. Лишённый каких бы то ни было объяснений, его перевод невнятен и частично неверен. (Краткий пересказ отрывка во французском переводе Паулю практически бесполезен.) Здесь, как и прежде, мои добавления заключены в квадратные скобки:

Итак, говорится о семи видах золота. Но если хочешь ты сказать, что золото, в конце концов, есть сила, серебро же любовь, и как может золото стоять над ним [серебром]? [54] — то это не так. Ибо золото и впрямь превыше всего, [но не обычное, природное золото], однако в духовном смысле [55], и это и есть «высшее, духовное золото», каковое есть седьмой из этих [семи] видов золота. И это золото, что сияет и блестит в глазах. И таково [это золото], что когда появляется оно в мире, всякий завладевший им скрывает его внутри себя, и отсюда [т. е. от этого мистического золота] происходят все виды золота. Когда же золото [по справедливости] именуется золотом? [56] Когда сверкает и восходит к славе [мистической области] «страха Господня» [57]; и тогда оно пребывает [в состоянии] «духовного блаженства», что способно даровать радость низшим [областям]. Когда же пребывает в состоянии «строгости», [то есть] меняет этот цвет [58] на синий, чёрный и красный, тогда [золото находится в области] «суровой строгости». Но [истинное] золото соотносится с радостью и место его там, где возносится страх Господень и разливается радость [59]. Серебро в том числе, [согласно] таинству десницы, ибо высшая мистическая глава «из золота», как написано [Дан. 2:38]: «Ты — это золотая голова!» «Грудь его и руки его — из серебра» [там же, 2:32] указывает на низшую [область].

Но когда «серебро» совершенствуется, оно содержится в «золоте». И таков секрет «золотых яблок в серебряных прозрачных сосудах» [Притч. 25:11]. Тем самым получается, что [в истинном совершенстве] серебро становится золотом [60] и тогда занимает совершенное место. И потому имеются семь видов золота [61]. И медь [также] также происходит из золота, когда оно изменяется к худшему, и это — левая рука. Левое бедро синее, правое пурпурное и содержится в левом… Но «высшее [мистическое] золото» есть тайна сокрытая и именуется оно «закрытым золотом» [3-я Цар. 6:20] [62], оно сокрыто и спрятано от всех, и потому зовётся чистым, ибо сокрыто оно от глаза и тот не имеет над ним власти [т. е. не может увидеть]; «низшее» золото, однако же, более доступно взору [63].

Даже христианские и гностические мистики и алхимики не смогли бы описать «золото» в человеческой душе яснее, чем это характерное для каббалистической теософии рассуждение. Это единственный отрывок из «Зоара», где трансмутация серебра в золото использована expressis verbis в целях мистической интерпретации — иными словами, предполагается, что она имеет место в реальном мире. Если бы направленность на ярко выраженную алхимическую символику, какую мы видим здесь и во фрагменте из Bahir, обсуждавшемся выше (пар. 36), утвердилась в каббале, можно было бы говорить о существенной взаимосвязи между алхимией и каббалой. Но вместо того, в целом эти тенденции были из каббалы исключены. Вполне очевидно, что данный отрывок полностью противоречит рассмотренному выше фрагменту (Zohar 2.197b). Для сравнения со схожими описаниями того, что алхимические мистики называли «философским золотом» — именуемым в «Зоаре» «мистическим» или «духовным» золотом (zahab ‘ila’a) — приведём слова Иоганна Исаака Голланда, процитированные в книге Зильберера (с. 101):

Философы много писали о свинце… и по моему мнению, эту свинцовую работу должно понимать не в рассуждении обычного свинца, но свинца философов. Знай же, дитя моё, что камень, именуемый Философским Камнем, исходит от Сатурна. Воистину знай, что во всей растительной работе [называемой так благодаря символике посева и роста] нет тайны большей, чем тайна Сатурна. Ибо даже в [обычном] золоте не найдём мы совершенства Сатурна, так как понимаемое внутренне [пневматически], это [Сатурн] доброе золото. Большинство философов с тем согласны, и тебе потребно лишь изъять из него всё поверхностное. Затем, когда ты обратишь внутренность наружу, которая есть краснота, оно станет хорошим золотом. Во всех тех странных притчах, где философы говорят в мистическом смысле о камне, луне, печи, сосуде — речь о Сатурне [т. е. говорится о людях]; ибо не следует добавлять ничего внешнего, помимо того, что исходит из самого себя. И последнему бедняку в мире доступно предпринять и исполнить Делание.