Искушение Христа в пустыне

"Боже! Да это же Иоанн! - мысленно воскликнул я тогда, - сын Елисаветы и Захарии, мой двоюродный брат, с которым я в детстве встречался и играл. А когда нам было около тринадцати и так как наши матери были вдовами, нас отдали учиться в общину ессеев, где мы и пребывали вместе до моего отправления на Восток.

Иоанн смотрел на меня, раскрыв широко глаза, и выражение его лица указывало на необычайное удивление. Он молчал и только своими огненными глазами окидывал меня сверху донизу. Импульсивность его движения была приостановлена чем-то, что он заметил во мне. Я был внутренне сильно возбужден, и оттого мне казалось, что какой-то энергетический столб слегка давил на мою голову и пронизывал всю мою плоть.

Я оказался вне времени, ибо мне на ум пришли слова, которые я в детстве слышал о своем брате. Ибо слух о пророчестве Захарии о своем новорожденном сыне распространялся по всей нагорной стране Иудейской. Поговаривали, что рука Господня была с Захарией и Дух Святой снизошел на него, отчего он пророчествовал: "Благословен Господь Бог Израилев, что посетил народ Свой, и сотворил избавление ему, и воздвиг рог спасения нам в дому Давида, отрока Своего... что спасет нас от врагов наших и от руки всех ненавидящих нас... И ты, младенец, наречешься пророком Всевышнего, ибо предъидешь пред лицем Господа - приготовить пути Ему, дать уразуметь народу Его спасение в прощении грехов их... просветить сидящих во тьме и тени смертной, направить ноги наши на путь мира".[10]

"Приготовить пути Ему, Господу, - мысленно повторил Иисус, - пред лицем Господа... Господи! Как же Тебя узнает Иоанн, пророк Твой, когда Тебя никто не видел. Ты даже не показал лица Твоего Моисею! Да и как, Господи, Тебе приготовить пути, которые Ты уже все знаешь?! Только если ты войдешь в плоть человеческую, тогда можно узреть лицо Твое. А так как Ты на землю придешь с Миссией, тогда пророки приготавливают пути Тебе. Но Ты, Господи, Бог Всевышний! Ты пребываешь везде, всегда и во всем! А значит, Тебе не надо специально воплощаться в человеческую плоть. Это Сын Твой, Дух Истины входит в человеческую плоть, чтобы исполнить Миссию Свою на Земле, то есть дать людям то, что они испрашивают у Тебя, Господи".

* * *

Иоанн был изумлен, глядя на подошедшего к нему. Лучи солнца слепили его глаза, и от этого ему казалось, что фигура стоящего перед ним по своему контуру сияла золотисто-фиолетовым светом. Сколько он перевидал людей, приходящих к нему, и даже тех, которые претендовали или считали себя духовными учителями сынов Израиля! Иногда они были в белых одеждах, чтобы подчеркнуть свою духовность. Многие из них были фарисеями и саддукеями, сущность которых Иоанн выявлял и порой клеймил их во всеуслышание. Да, Иоанн, благодаря Духу, который пребывал в нем, мог видеть греховную сущность приходящих к нему. Особенно тех, которые пытались подходить тайно, чтобы испросить у него: "Не я ли тот Мессия, которого ждет Израиль?" Иоанн жестко смотрел на такого и лишь произносил: "Сотвори достойный плод покаяния, чтобы избежать будущего гнева", - и отворачивался. Новоявленный мессия вдруг ощущал, что как будто его окатывали ледяной водой для отрезвления и ему ничего не оставалось, как быстро развернуться и исчезнуть поскорее с глаз Крестителя.

Этот же человек, который сейчас стоял перед Иоанном, сиял царственной кротостью, являя божественное смирение, и даже казался робким.

- Кто ты? - спросил Иоанн.

- Ты знаешь, - мягко и сдержанно ответил Иисус, продолжая смотреть любовно в лицо Иоанна.

- Я?

- Взгляни внимательно на меня...

Иисус хотел продолжить свою речь, но остановился. Ему вдруг неожиданно захотелось развести руки в стороны и воскликнуть: "Иоанн! Ты что, не узнаешь меня, ведь я твой брат, сын Марии и Иосифа. Как я рад тебя видеть! Сколько лет пролетело с тех пор, как мы с тобой виделись". Ему хотелось обнять Иоанна, как обычно делают родные люди, когда долго не видятся. Но какая-то неведомая сила суровости, исходящая от Иоанна, мгновенно остудила в Иисусе этот юношеский порыв любви.

Иоанн в глазах стоящего перед ним человека увидел сияние большой любви, которую он никогда ни у кого не видел. Он замялся, ибо не знал, что сказать.

- Я не знаю тебя, - в смятении изрек Иоанн.

Хотя в пришельце он уже узнавал Иисуса, да, это тот самый Иисус, его брат, который всегда в общине ессеев выделялся неординарностью, удивительной скромностью, большим терпением и выносливостью. Он прошел все испытания к девятнадцати годам и считался уже посвященным. Даже настоятель общины не мог его удерживать в школе и дал ему полную свободу в выборе дальнейшего жизненного пути. Никто не знал, куда он исчез. Теперь он, живой и здоровый, стоял перед ним.

Иоанн знал пророчество своего Отца и по мере своих возможностей пытался исполнить его. Когда ему было около тридцати, Дух Господний вывел его из общины ессеев, помогая Иоанну нести миссию пророка и учителя. Да, Иоанн среди приходящих к нему искал того, кто должен быть сильнее его. Чтобы привлечь к себе внимание, он должен всенародно открыть одну из тайн школы посвящения - крещение в воде. Он знал, что благодаря этому крещению он притянет к себе как раз Того, пред лицем Которого он должен приготовить путь Господу, то есть Сыну Божьему, Мессии, Христу. Он, и только он, как пророк должен узнать, угадать этого Его.

Иоанн вдруг вспомнил, когда его спросили фарисеи: "Что же ты крестишь, если ты не Христос, ни Илия, ни пророк?" И он им ответил: "Я крещу в воде; но стоит среди вас Некто, Которого вы не знаете: Он-то Идущий за мною, но Который стал впереди меня... Я не знал Его; но для того пришел крестить в воде, чтобы Он явлен был Израилю".[11]

Когда Иоанн из уст Иисуса услышал слова: "Взгляни внимательно на меня...", - то он невольно подумал, что Иисус хотел сказать: "Я пришел. Я Тот, которого ты все время ждешь и ищешь, молясь Господу: "Как я Его узнаю? Дай, Господи, мне знаменье! Укажи мне, Господи, на Того, кто есть Твой Посланец, Сын Божий, Мессия, Христос!"

Иисус мысленно обращался к Иоанну, вопросительно устремив свой взор к Крестителю: "Пророк лишь раскрывает уста, а Господь вкладывает в них Свое Слово. Кто я? Дай мне ответ, ведь ты пророк! Я сомневающийся! Я боюсь сам себе сказать, кто я есмь. Если я сам заявлю во всеуслышание, кто я есмь, тогда я поистине уже не тот, за кого я себя принимаю. Не я, а ты, Креститель, должен мне это сказать. На твоих устах и лежит эта миссия: определить, кто есть Господний, то есть Мессия".

Вдруг Иоанну показалось, что перед ним стоит не Иисус, сын Марии и Иосифа, а Ангел Господень. Но у него невольно вырвались слова, которые Иоанн подготовил, чтобы сказать Иисусу буквально за секунду до этого видения:

- Что ты хочешь... - и умолк из-за увиденного.

- Креститься у тебя, - ответил Иисус, ибо он не мог сказать Иоанну все то, что до этого думал, чтобы не породить в себе гордыню и тщеславие.

Иоанн, видя уже перед собой Ангела Господня, стал удерживать Его, говоря:

- Мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне?[12]

Иисус же еще не ведал, что Иоанн в его облике видит Ангела Господня, и был удивлен теми словами, которые произносил Иоанн. Он на мгновение замялся и не знал, что ответить, но какая-то неведомая сила Духа открыла его уста, и Иисус с мягкой теплотой кротко ответил:

- Оставь теперь; ибо так надлежит нам исполнить всякую правду.[13]

Уста Иисуса умолкли, а мысль в голове продолжалась: "Ты, Иоанн, если являешься пророком и крестишь людей, чтобы среди них распознать Мессию, то должен крестить. Ибо только в крещении и сможешь определить Его, как посвященного, который, прежде чем стать таковым, проходит крещение".

Иоанн, как бы уловив эту мысль, посмотрел на ноги Иисуса. Из-под полы длинного хитона выглядывала левая нога в сандалии, удерживаемая кожаными завязками.

"Вот тот, Сильнейший, у Которого я не могу, не достоин развязать ремень обуви, - подумал Иоанн. - И если Он просит креститься, то я должен это сделать".