Письма о буддийской этике

Ната! Ты напрасно сердишься и упрекаешь меня. Я обдумал это и пришел к такому выводу; этот вывод и описал тебе.

Пока.

Не сердись, ты ведь добрая и хорошая. Ты же обещала не забывать меня никогда. Как отрицательно действует такое сухое и злое письмо на мою психику.

Целую тебя, моя родная, моя йогиня.

Целую, целую, целую.

Твой Биди.

41.

26 февраля 1957 г.

Москва

Наташенька, моя хорошая!

Сегодня получил твое прекрасное, лучезарное письмо, от которого исходят целительные флюиды. Спасибо тебе, моя надежда, моя богиня. Сегодня не чувствую почвы под ногами. Вл. П. еще не проявил те снимки, что снимались в музее им. Пушкина. Я настаиваю на этом каждый день. Завтра, т. е. 27 февраля, пойду в ателье, снимусь на открытку и пришлю тебе. В Москве не вижу этого материала (черного), какой был в Ленинграде. Ты подожди, я приеду в начале марта в Ленинград и пришлю тебе. Насчет черных висячих клипсов — это достану тебе обязательно. Одним словом, я устрою тебе небольшую посылку. Я хотел это сделать после первой моей зарплаты, но, видимо, придется раньше, ибо сердце не терпит. Какое будет удовольствие для меня, ты не представляешь! Дай поцелую тебя за твое сегодняшнее письмо.

Ната! Ты знаешь, что 18/VII-56 г. я освободился из лагеря по решению комиссии Верховного Совета со снятием судимости, но еще не реабилитирован, поэтому, наверное, меня не хотели прописывать в Москве. А 16 февраля этого года сообщили, что Военный Трибунал Сибирского Военного Округа рассмотрел мое дело 30/ХII-56 г. и реабилитировал меня полностью. Я сразу написал туда письмо и дал телеграмму с просьбой выслать мне справку о моей полной реабилитации. Я должен получить деньги за два месяца и комнату от Ленсовета, так как был арестован в Ленинграде. В Москве не собираюсь прописываться.

Целые дни занимаюсь. Читаю книгу профессора Берлинского университета Фридриха Паульсена «Иммануил Кант — его жизнь и учение», хорошая книга, около 380 страниц. Я очень люблю Канта за его идеальную систему, за логическую последовательность.

Извини, Ната, за предыдущее письмо. Опять, наверно, нагрубил. Я плохой, я негодный; ты, моя хорошая, добрая и умная, простишь меня.

Эту книгу Паульсена о Канте прочитаю и отправлю тебе заказной бандеролью. Я читал «Маленькую хозяйку большого дома» Д. Лондона, но давно; помню только, что одна женщина любила двух мужчин. Но прочитаю снова; чувствую, зачем ты мне рекомендуешь прочитать. А «Грозовой перевал» Эмилии Бронте не читал, но тоже прочитаю. Все, что ты рекомендуешь, советуешь, просишь и приказываешь — сделаю безусловно.

Ната! Очень жалею, что в Ленинграде нет аспирантуры по парапсихологии, тогда я мог бы тебя видеть каждый день, а это для меня насущная потребность.

Парапсихология в СССР не признана, потому что никто о ней не знает, потому что она угрожает ударить по самому корню марксизма. Наши биологи и психологи еще не нашли марксистского толкования парапсихологии. Науку ничем не остановишь, она так или иначе, рано или поздно проникнет и к нам. Надо стараться стать пионером этой науки у нас; самоотверженно настаивать и доказывать полезность этой науки через печать, как делал Тимирязев с дарвинизмом. Нужно довести до сознания людей, чтобы перестали хотя бы мешать производить парапсихологические опыты. Нужно читать журналы американского парапсихологического института в Касабланке (Северная Африка), журналы есть в библиотеке им. Ленина и в Публичной библиотеке в Ленинграде. Изучать. Изучать.

Целую тысячи раз.

Жду письмо от моей йогини.

Вечно твой Биди.

P.S. Читаю также книгу В. Фриче «Поэзия кошмаров и ужаса», очень интересно.

42.

26 февраля 1957 г.

Москва

Моя хорошая Наталка, моя йогиня!!!

Это подходит для йогов.

(Продолжение)

В вечном круговороте перерождений (рождения и смерти) душа живет не только жаждой к жизни или активностью слепой воли, но в отдельный период проявляется светлая сторона души или сознательная воля, ведущая к нирване.

Вечно прогрессирующее движение в материальном мире, движение по восходящей линии развития, которое создало человека из питекантропа, есть проявление сознательной воли, а слепая воля (желание жить) постоянно обусловливает развитие и проявление сознательной воли тем, что поддерживает жизнь животных и борется за их размножение — это первое.

Второе: сознательная воля души (атмана) проявляется в сознательном мире человеческого общества. Это происходит так. Общественные объединения человеческих индивидов в значительной мере держатся на известном компромиссном согласовании и во взаимном ограничении личных (эгоистических) интересов. Кроме того, в обществе постоянно возникают периоды полного отрицания эгоистической мотивации. Примером может служить человеческое поведение, в котором личный эгоизм либо прямо отрицается, либо подчиняется интересам сверхличным, как, например, самопожертвование для спасения ближнего, отдача всех сил служению обществу, науке, искусству, религиозной проповеди и т. п. С точки зрения бессознательной воли к жизни, личного самосохранения и счастья, человек должен был бы всегда предпочитать тот путь, на котором он встречает наименьшее сопротивление удовлетворению своих потребностей, и не было бы необходимости ему работать над своим совершенствованием, над осуществлением нравственного идеала, не достижимого без упорной борьбы с самим собою и без связанных с этой борьбой глубоких страданий.

Между тем все религиозные и моральные учения, которые легли в основу духовной культуры человечества, заключают в себе в той или иной форме признание известных абсолютных ценностей (нравственного добра, святости, красоты), возвышающихся над личным благополучием отдельного индивида, а вместе с тем и требование самосовершенствования, направленного на осуществление идеала, определяемого этими высшими ценностями. Сколь несправедливы указания на то, что во всех нравственных и религиозных учениях и взглядах есть момент относительности, что свойственные им оценки меняются в связи с изменением общественного и экономического строя и всей конкретной исторической обстановки; все-таки от взгляда непринужденного исследователя не может ускользнуть то обстоятельство, что за многообразием и изменчивостью религиозных и нравственных учений, за их исторической условностью скрывается нечто тождественное и сверхсовременное, более или менее явно просвечивающее сквозь окутывающие его пленяющие оболочки, и позволяет людям разных эпох и культур сознавать и непосредственно ощущать свое духовное единство. На это намекает и Маркс, когда он во введении к «Критике политической экономии» говорит, что гораздо легче показать связь античного искусства с социальными, экономическими и политическими условиями того времени, чем объяснить, как мы, современные люди, несмотря на радикальную перемену исторической обстановки, можем наслаждаться созерцанием художественных произведений Древней Греции и считать их непревзойденными образцами эстетического творчества.

То же самое можно сказать и о религиозных, нравственных учениях давно прошедших эпох и о претворении их в жизнь основателями и лучшими из последователей. Во всех этих случаях мотивация поведения, в которых проявляется свобода сознания, обретает отличное от эгоистических интересов и высшее по сравнению с этими последними качество: мотивация эта руководствуется абсолютными сверхиндивидуальными ценностями. Эти ценности иначе мы называем сознательной волей трансцендентного Я, или светлой стороной атмана. И только здесь свобода сознания воли, ответственности за свое поведение достигает подлинно нравственного значения. Это более глубокое значение свободы, в силу которого она сама приобретает свою особую ценность, можно еще полнее осветить и выявить, если обратить внимание на то, к каким вопросам и размышлениям приводит человека развитие, раскрытие и углубление его самосознания.