Се ныне время благоприятно

Подобную точку зрения высказывает иногда епархиальное священноначалие, которое считает недопустимым или допустимым в исключительных случаях общение насельниц обители с духовником, пребывающим в другой обители или епархии. В действительности же это не возбраняется никакими священными канонами Церкви. В житиях святых и подвижников благочестия нередко встречаются случаи создания и окормления женских общин пастырями других епархий (преп. Варнава Гефсиманский, Оптинские старцы и т. д.). Как правило, такая ситуация возникает, если до вступления в монастырь насельница имела духовника в миру, по его благословению и поступила в обитель. Имея к нему доверие и получая пользу от его советов, она желала бы сохранить духовные отношения.

Возникает вопрос: насколько вообще правильно духовнику кому-либо из своих духовных чад давать благословение поступать в такие монастыри, хотя за послушание они, несомненно, туда и пойдут? Если по Промыслу Божию возникают духовные отношения и чадо показывает доверие к своему пастырю, правильно ли отправлять его в такую обитель, где оно будет лишено общения с духовником, которому доверяет, от которого ждет помощи, поддержки, советов и молитв? Не будет ли такой поступок настоящим предательством пастыря по отношению к духовному чаду, вверившему ему самое дорогое – свою душу?

Ведь настоящие духовные отношения зависят не только от опытности и стараний духовника, но и от того труда послушания, который несет пасомый. Такие отношения крайне редки в наши времена, поэтому особенно ценны и должны всячески оберегаться. Не понимают и покушаются разрушить их только те люди, которые сами никогда не имели духовника, либо общались с ним чисто формально, и потому даже не догадываются, что такое сложившиеся серьезные духовные отношения. Им неведомо высокое таинство послушания.

Если юноша не лишен возможности вступить в ту обитель, где его духовник является насельником, то девушка такой возможности не имеет вовсе.. В любом случае у насельницы женского монастыря духовником будет мужчина. Знаем немало обителей, где сестрам по этой причине вообще запрещают подходить к священникам. Не похоже ли это уже попросту на сектантство?

Сторонники идеи о том, что «духовник может быть только до монастыря», а со вступления в монастырь все «связи с миром» должны быть прекращены, обычно предлагают в административном порядке духовника монастырского, как правило, белого священника, не знающего монашеской жизни. Но как выясняется, в его обязанность входит только совершение Таинства исповеди, духовным же окормлением обычно занимается сама игуменья. Но ведь, согласно учению Святых Отцов, выбор духовного руководителя должен быть добровольным, непременное условие духовных отношений – доверие. «Доверие есть условие послушания, которое без доверенности превращается в лицемерие, пред глазами человекоугодливое и льстивое, за глазами ослушное и самочинное»... При всем желании доверие не может возникнуть в приказном порядке. Игуменья, действительно порой являясь блестящим, мудрым администратором, далеко не всегда имеет талант духовного руководителя, а при ее современной занятости, особенно же в обители новооткрытой, как правило, не имеет ни времени, ни возможности полноценно воспитывать молодых насельниц. Поэтому не будет ли наиболее разумным, если воспитанием новоначальных и обучением их великой науке иноческого делания займется все же духовник, тем более, что он имеет священный сан, дающий право учить в Церкви?

8. «Батюшка, благословите в монастырь!»

Что же все-таки делать, если у пастыря есть духовные дочери, стремящиеся к жизни монашеской? Поскольку, как мы в этом убедились, не представляется возможным поместить их ни в том монастыре, где пастырь несет послушание духовника, ни в какой-либо другой обители, единственным выходом, на наш взгляд, является создание своего монастыря.

При этом необходимо учесть, что создание новой обители – дело весьма сложное и многотрудное, превышающее человеческие силы, возможное только с Божией помощью и при Божием благословении. Если оно явится богоугодным, обязательно встретит сильные, почти непреодолимые препятствия со стороны врага рода человеческого, повлечет неминуемые сокрушительные скорби. «Монашество и монастыри учреждены были Святым Духом через избранных сосудов Его, преподобных Отцов».. Те ли мы люди?

Если любое богоугодное дело обязательно связано с крестоношением, то дело устроения новой обители несомненно является голгофой. Тем не менее, если сложилось так, что Господь привел к нам духовных чад и мы действительно их любим и желаем позаботиться об их спасении, в современных условиях голгофа эта неминуема. Уклоняться же от своего креста будет проявлением неверия, малодушия и непорядочности по отношению к тем, кто верит нам, кто нас любит и слушается.

Вознамерившись устроить женскую общину, сядем прежде и сочтем, сможем ли мы выйти с десятью тысячами против идущего на нас с двенадцатью, имеем ли все необходимое, чтобы, начав строить, возмогли совершить (Лк. 14; 31; 28-29). Большую ошибку делает тот, кто в нетерпении спешит устроить обитель преждевременно, самонадеянно полагая, что устроенный им монастырь не будет иметь тех недостатков, которые присущи всем без исключения современным женским монастырям. Знать недостатки, к сожалению, еще не значит избежать их. Устроившие монастыри, порядки которых мы не хотели бы повторять, тоже действовали из лучших побуждений, по благословению своих архипастырей и духовников, будучи вполне убеждены, что исполняют волю Божию.

Насколько духовен и рассудителен основатель, настолько духовны и разумны будут порядки устроенной им обители. Но, кроме основателя в обители живут насельники, и они сначала должны созреть для монастыря. Спешка в данном деле не только неуместна, но даже губительна. Желать быть монахом и стать монахом – вещи разные. Расстояние между ними – порой – целая жизнь.

Святитель Игнатий Кавказский упоминает о таком явлении, как самочинное монашество. Не явимся ли мы создателями самочинного монастыря? Только Бог в состоянии устроить обитель, поэтому необходимо ждать твердого, несомненного указания Божия на такое великое дело, либо смиренно покориться воле существующих обстоятельств, которые в конечном итоге приведут к созданию монастыря. Скорее всего эти обстоятельства сложатся вовсе не так, как нам желалось бы и казалось разумным и правильным. Монастыри никогда не устраивались просто, быстро и безболезненно, но стоили многих трудов, скорбей, слез, гонений, поношений, здоровья, а иногда и жизни их основателям.

Пока же монастыря нет, пастырь не погрешит, если попытается создать у себя на приходе женскую общину – нечто среднее между мирским сестричеством и монастырем, где, впрочем, преобладали бы порядки монастырские, а служба совершалась бы в соответствии с уставом. В любом случае пастырь имеет на это право и не погрешит против святых канонов, если не начнет самочинно совершать постриги. Перерастет ли такая община в монастырь, пребудет ли длительное время такой, как есть, или по каким-либо причинам распадется вовсе – все это в руках Божиих. При любом исходе сестры не получат вреда. Любой же приходской храм при наличии такой общины будет восстановлен в короткий срок и получит возможность развить полноценную приходскую жизнь. Опыты таких общин существуют, и священноначалие, как правило, не препятствует их деятельности, видя пользу для приходских храмов, если, конечно, община не начинает вдаваться в крайности.

Если община полноценно развивается и приносит пользу приходу, священноначалие, заинтересованное в ее деятельности, как правило, всячески поддерживает ее и в дальнейшем само предлагает преобразовать ее в монастырь. Не нужно спешить тотчас же принять такое предложение, каким бы долгожданным и желанным оно ни было. Как говорилось выше, община должна созреть для монастыря. Кроме того, для его открытия необходимы условия не только духовные, но также экономические и церковно-политические.