Господь — Пастырь мой

И обретение смысла жизни в Церкви иное, иного качества, чем обретение его в одиночку. Интерес, приключения, успех переживаются в одиночку, любовь (эрос) переживается только вдвоем. Есть ценности со–бытия, которые переживаются только совместно, другим образом — нет. Таковы именно высшие ценности. Поэтому важно каждому из нас утвердиться в памяти о ближнем, в памяти со–бытия с ним, ибо Царство Божие переживается только вместе.

И если мы не стремимся к этому, не трудимся, то даже помимо своей воли становимся еретиками. Еретиками жизни, ибо ересь есть отступничество от жизни, измена жизни, противление жизни. Ближний дан мне как дар Божий, он помогает мне войти в Царство Небесное. И если я принимаю его, я избрал жизнь, я на пути Жизни. Если отверг его, то есть сделал неправильный выбор (а в переводе с греческого ересь — airesix — и есть выбор, избранный образ жизни или мысли), то я на пути смерти.

Но даже сделав правильный выбор, пытаясь принять брата, в реальном опыте церковной жизни мы порой торопимся силой исправить его, подравнять его под нашу идею, под наше понимание правил и канонов. Когда мы так принимаем брата, то не даем ему жизнь, расцерковляем его и расцерковляемся сами. Двойной урон. Даже тройной, ибо такими действиями мы саму Церковь уподобляем религиозному учреждению, механизму.

Песчинка, попадая в какой‑нибудь механизм, либо перетирается им и исчезает, либо ломает сам этот механизм. Кто кого! Но вот эта же песчинка попадает в раковину. Живое тело раковины начинает обволакивать инородную частицу и постепенно она превращается в прекрасную жемчужину.

Со стороны рождение жемчужины выглядит красиво и легко, как в сказке. Но ведь песчинка, попадая в нежную ткань раковины, причиняет ей боль, ранит ее, так же как малейшая соринка в нашем глазу.

Подобно тому духовная семья, община, принимая в себя новых членов, должна обволакивать их своей любовью. Жемчужина созревает постепенно, так и члены общины становятся братьями не сразу. И это не бывает без боли. Нужно сердечно согласиться принять эту боль, согласиться на необходимое терпение и страдание.

«В Небесном граде, — говорил один пастырь, нет ни грамма золота, который бы не прошел через горнило, там нет ни одного драгоценного камня, который не побывал бы в пламени, там нет ни одной жемчужины, которая не родилась бы в результате страданий».

Миссия православного прихода–общины

Казалось бы, в конце второго тысячелетия существования христианства мы, христиане, должны пожинать обильную жатву веры, быть единой духовной семьей. К сожалению, этого нет. Церковь Христова расколота, и проблема заповеди единства является неизменно основной прежде всего для самой Церкви, для ее внутренней миссии. Врач! исцели Самого Себя (Лк 4:23).

Начавшееся в нашей Церкви движение общинной жизни, евхаристического возрождения свидетельствует о стремлении живых ее сил исполнить Христову заповедь единения. Общинная жизнь, развивавшаяся в катакомбной Церкви во время гонений, стала проявлять себя все более открыто в некоторых приходах Москвы и других городов в 1970–е годы.

Важной вехой в развитии общинной жизни Церкви явилось рождение общинного прихода, основанного Преображенским братством в конце 1980–х годов сначала в г. Электроугли, а затем в некоторых московских храмах. Ныне общинный приход московского храма Успения в Печатниках является ведущим в исполнении миссии церковного возрождения. Те, кто в состоянии был оценить духовную значимость опыта общинной жизни этого прихода, приняли его как возможность восполнить свои личные поиски на трудном пути возрождения церковной жизни.

Немало в нашей Церкви тех, кто нынешнее возрождение общинной жизни воспринимает как нечто вредное и чуждое духу Православной Церкви, самое слово «община» ассоциируется у них с сектантством, поэтому вызывает неприязнь. Это не отречение от слова, это уничтожение корня Церкви.

Церковь начала свою жизнь в форме общины — маленькой духовной семьи, которая несла в себе всю полноту жизни во Христе. Заменить общину приходом невозможно, потому что приход — понятие вторичное для Церкви, он не заключает в себе сущность природы Церкви, будучи более организацией, нежели организмом.

Общину созидает Евхаристия, приход создают географическое место, совокупность общин и должностные лица. Кризис евхаристической жизни связан с кризисом общинной жизни, что привело к появлению безобщинных приходов. Древний принцип Евхаристии — всегда все и всегда вместе — сменился другим: не всегда вместе и не все.

В наши дни многие христиане совершенно не понимают смысла Евхаристии, того, что, единодушно участвуя в ней, мы, соединяясь со Христом и друг с другом, становимся единым живым Телом и тем самым являем Церковь бытийно, а не на словах.

Тот, кто сегодня живет Евхаристией, а завтра отказывается от нее; тот, кто сегодня любит всех братьев и сестер, а завтра — нет, свидетельствует о разрыве в своем церковном сознании, следовательно, и о своей невозможности быть свидетелем Христа в мире.

Приступив к служению на приходе преп. Евфросинии Полоцкой в маленьком латвийском городке Карсаве в 1982 году, я реально пережил кризис общинной, евхаристической жизни. Со временем сложилась группа из местных и приезжих людей, которым постепенно открывалась тайна евхаристической жизни.

Пребывая в постоянном живом общении с пастырем и друг с другом, занимаясь духовным самообразованием и впитывая все лучшее из церковного опыта наших предшественников и современников: архимандрита Тавриона (Батозского), архимандрита Серафима (Тяпочкина), протоиерея Александра Меня, протоиерея Всеволода Шпиллера, митрополита Леонида (Полякова), о. Георгия Кочеткова, — группа стала общиной.

Когда нам открылся миссионерский опыт воцерковления, катехизации о. Георгия, мы не только оценили его, но и пожелали принять его, сообразуясь с нашими обстоятельствами жизни. Община прошла катехизацию, чтобы восполнить нашу жизнь, по–новому, глубже пережить таинство единения со Христом и друг с другом.

Моей духовной задачей было желание устроить церковную жизнь так, чтобы приход вновь обрел смысл всех таинств, в первую очередь — таинства Крещения и таинства Евхаристии, ибо он был утрачен. Нужно было отказаться от сложившейся практики вступления в Церковь — крещения без подготовки (с улицы — в купель). Не имея возможности создавать группы оглашаемых, я занимался индивидуальной катехизацией, сроки завершения которой зависели от степени внутренней готовности катехумена принять крещение.

Наша небольшая община, единственная пока на приходе, всегда была и ныне открыта для всех, кто желал общаться с нами, она редко пребывает только в своем составе, но всегда увеличивается за счет гостей. Живя с нами, братья и сестры сами берут из нашего скромного опыта церковной жизни все, что им кажется полезным. Дух общинной жизни передается в живом общении с приезжими братьями и сестрами, оценивается ими положительно и побуждает их к созданию новых духовных семей в тех приходах, откуда они приехали.

Вначале с какого‑нибудь прихода приезжают один брат или двое–трое; поживут в нашей общине. Напитавшись духом единения они, возвращаясь к себе, начинают свидетельствовать узкому кругу единомысленных и единодушных о новом для них опыте церковной жизни. Слушатели, принимая их свидетельство, приезжают в нашу общину уже маленькой группой. Всем им становится очевидно, что нужно прекращать жизнь христианина–одиночки и начинать учиться жить вместе, как заповедал нам Господь.

Вопреки возможному несочувствию их пастыря к созиданию общинной жизни на приходе, евхаристическому возрождению, они берут ответственность за свое воцерковление на себя, находя в лице нашей общины и в лице братьев и сестер общинного прихода храма Успения в Печатниках помощников и сотрудников. Наша община помогает им провести самый трудный третий этап оглашения — таинствоводственный, во время которого совершается семь Евхаристий, проводятся беседы о таинствах Церкви.