Святые в истории. Жития святых в новом формате. IV–VII века

В то время в египетских, сирийских и палестинских пустынях раскинулись большие города-крепости для монахов. Гористая местность Италии не располагала к такому строительству. Небольшие монастыри в Субиако были расположены в горах, в нескольких километрах друг от друга: одни – в горных пещерах, другие – на берегу реки или искусственного озера. Это было дружное братство подвижников – аббатство, где, несмотря на территориальную автономию и выбранных в каждом монастыре настоятелей, все подчинялись главному наставнику, аббату (авве).

Аббат Бенедикт пользовался в Субиако огромным уважением и авторитетом, даже знатные римляне приводили к нему в монастырь своих детей. Римский патриций Тертулл отдал сына Плациду в Субиако, когда тот был еще ребенком. Ученик Бенедикта, Мавр, был сыном римского сенатора Эквиция.

Через какое-то время сестра Бенедикта, Схоластика, основала в Субиако женский монастырь. Такие «монастыри-близнецы», идущие от брата и сестры, не были чем-то необычным. Сестры египетских отцов-пустынников нередко селились неподалеку, устраивая свои, все более многочисленные обители.

Центральный монастырь аббатства Субиако находился в одном из пустующих зданий нероновой виллы. В залах, где некогда прогуливался гонитель христиан, теперь звучали церковные песнопения. И, наверное, не случайно монастырь был посвящен римскому папе Клименту Первому – мученику I века.

Примерно тридцать лет Бенедикт был аббатом монастыря в Субиако, стараясь придерживаться правила, которое он потом запишет в своем уставе:

«Пусть старается действовать на всех, на кого ласками, на кого угрозами, на кого убеждениями, ко всем применяясь, судя по их свойствам или по их разумности, чтобы не допустить чего вредного во вверенное ему стадо, а напротив, всегда радоваться о его умножении и преуспеянии».

Жители многих окрестных деревень, перейдя по мраморному мосту на другой берег озера, приходили в монастырь Святого Климента на богослужения.

Некий Флоран, настоятель прихода Сен-Лоран, был особенно сильно обеспокоен растущей известностью аббатства. И настолько обезумел от зависти, что решил отравить Бенедикта и подложил яд в освященный хлеб.

По традиции христиане часто посылали друг другу в подарок евлогии (освященные предметы) в знак особой признательности и христианской любви. Так что Флоран совершил двойное преступление, еще и кощунство.

Обладавший даром прозорливости, Бенедикт понял, что хлеб отравлен, и поспешил избавиться от такого «подарка», никому ничего не сказав, даже Флорану.

Как пишет святитель Григорий Двоеслов, видя покушения пресвитера на его жизнь, Бенедикт жалел более его, нежели себя. Но завистливый Флоран не унимался и придумал другую низость, подослав в монастырь семь распутных женщин. Обнажившись и взявшись за руки, они плясали и резвились в монастырском саду, смущая монахов. Скорее всего, это происходило на праздник плодородия и означало какой-нибудь языческий ритуал, чтобы вызвать дождь.

Тогда, взяв с собой несколько близких учеников, Бенедикт покинул свой монастырь в Субиако.

Дальнейшая судьба Флорана сложилась незавидно. В день ухода Бенедикта на Флорана обрушилась галерея и задавила его насмерть, хотя не было никакого землетрясения и больше никто не пострадал.

Один из учеников Бенедикта, Мавр, бросился догонять аббата, который еще не успел уйти далеко, и радостно сообщил, что их главный враг мертв и всем можно возвращаться обратно. Услышав это известие, Бенедикт заплакал. Он оплакивал и несчастного Флорана, умершего без покаяния, и Мавра, который радовался смерти врага и, значит, пока еще не стал христианином, и себя, наверное, тоже…

Бенедикт отказался возвращаться в Субиако и пошел на юго-восток, где в окрестностях Неаполя у Плацида, когда-то приведенного в монастырь еще ребенком, был доставшийся от отца в наследство большой участок земли.

Среди плодородных равнин возвышалась гора Монте-Кассино. Примерно в 529 году на ней появился монастырь, известный теперь всему миру как центр ордена бенедиктинцев.

На крутой горе было несколько пологих площадок: на первой стоял древний храм Аполлона, на другой, повыше, находилась Аполлонова роща с языческим капищем.

Как сообщает святитель Григорий Двоеслов, первым делом Бенедикт «сокрушил идола, ниспроверг жертвенник» и стал в этом месте проповедовать людям слово Божье.

На вершине горы была выстроена церковь во имя Иоанна Крестителя – основателя пустынножительства, на нижней площадке, где стоял храм Аполлона, появилась церковь в честь Мартина Турского – миссионера, который много боролся с язычеством. Святой Мартин был известен и своей образованностью: в его обители монахи усердно переписывали книги.

«Глубокая ночь варварства одела своим мраком разрушенный латинский мир, и в этом мраке не было видно другого света, кроме мерцающего огня свечей в церквах да одинокого света рабочей лампады погруженного в свои думы монаха в монастыре», – образно пишет о времени начала VI века немецкий историк Фердинанд Грегоровиус в своем эпохальном труде «История города Рима в Средние века».

А кто-то и монастырь Монте-Кассино сравнит с маяком на высокой горе, который освещал всю погружавшуюся во мрак Римскую империю.

И если представить аббата Бенедикта погруженным в думы монахом, то при свете рабочей лампы он наверняка писал свой знаменитый устав.

Считают, что первоначально устав, состоящий из 73 коротких главок и вступления, был предназначен для оставшейся без настоятеля братии в Субиако. Но он оказался полезным для всех и на все времена, по уставу святого Бенедикта потом жила вся средневековая Европа. У монахов-бенедиктинцев даже есть такая пословица – благодаря своему уставу святой Бенедикт, «будучи мертв, вещает». А все потому, что, как пишет главный биограф Бенедикта, «святой муж не мог учить иначе, нежели как сам жил».

В уставе Бенедикт на разговорной латыни очень понятно изложил основные правила монашеской жизни. Там сказано, сколько времени необходимо отводить для молитвы, труда и отдыха, чтобы монахи к заутрени «могли бы подняться посвежевшими». Умственные занятия и чтение

Бенедикт Нурсийский считал тоже очень важными.

«Все, что ни делается, должно делаться с умеренностью», – записано в уставе монахов-бенедиктинцев.

В этом своде правил подробно и заботливо расписано, с чего нужно начинать и к чему стремиться. Бенедикт подчеркивал, что написал устав для тех, кто только вступает на путь монастырской жизни, а тех, кто в ней уже преуспел и хочет достичь совершенства, отсылал к творениям отцов Церкви.

Например, святой Бенедикт называет в своем уставе 12 ступеней смирения (опять 12!) и показывает, как по этой невидимой лестнице можно потихоньку продвигаться вверх, к вершине святости.

В его аббатстве действовал принцип единоначалия, но в уставе есть и такое правило:

«Коль скоро надобно делать по монастырю что-либо особенное, авва пусть соберет все братство и скажет ему, в чем дело. Выслушав мнение братий, он обсудит все сам и сделает, что найдет более полезным. Того ради мы сказали приглашать на совет всех, что нередко Господь юнейшему открывает, что лучше. Братия пусть предлагают свои мнения со всякой смиренной подчиненностью, не дерзая настойчиво защищать то, что им придумалось. Всячески при этом в воле аввы состоит постановить, что почтет он более спасительным, и все должны ему покориться».

Монастырь в Монте-Кассино появился в такое время, когда по римским дорогам ходили толпы оборванных, голодных, бездомных людей. Война, пожары, чума…

Голод был такой, что, как пишет свидетель этих событий Прокопий Кесарийский в «Войне с готами», люди ели траву, а в Риме сенаторы покупали на вес золота отвратительную колбасу из мяса павших мулов.

Многие были бы не прочь укрыться от бедствий за монастырскими стенами. Но аббат Бенедикт считал монастырь «школой служения Господу» и подробно расписал в своем уставе правила приема в обитель.

Новичок должен был год прожить в монастыре в качестве послушника. В течение этого времени ему следовало три раза внимательно перечитать устав, а затем в письменной форме изложить свое обещание быть верным Богу (или хотя бы поставить свою подпись) и собственноручно положить его на алтарь.