Змей книги бытия

Гениальный человек— это, в конечном счете, не кто иной, как интуитивный и стихийный адепт, поразительно несовершенный, но богатый столь редкими дарованиями, которых слишком часто недостает самым возвышенным мистикам: способностями эстетического перехода от умопостигаемого к чувственному и обращения божественного Слова в человеческое.

Подобные способности выражения нельзя приобрести; они наделяют гениального человека божественным правом и предшествующей благодатью; между тем как адепт характеризуется человеческим правом и последующим завоеванием, и таким его сделали усилия его свободной воли. Установив это фундаментальное различие, мы можем и должны продолжить аналогию.

Гений состоит в способности самопроизвольной реинтеграции (более или менее осознанной и прерывистой) человеческой дольной единицы в небесную отчизну единства — Адаму. Вот почему поэты, живописцы, музыканты, скульпторы и вообще все художники, считающие себя — будь то справедливо или ошибочно — гениями, пользуются тем же выражением, что и мистики, для определения периодов способности творить. Они испытывают (или не испытывают) вдохновение. Это весьма примечательно…

Таким образом, главная задача Инициации сводится, если хотите, к умению искусственно становиться гением; с тою лишь разницей, что природный гений дарит вдохновение в определенные часы, более или менее часто, когда Дух пожелает снизойти; в то время как приобретенный гений, на своей наивысшей стадии, служит способностью силой вызывать вдохновение и общаться с Великим Неизвестным всякий раз, когда мы этого пожелаем.

У этого различия есть вполне простое объяснение: Бог снисходит к гениальному человеку, в то время как Маг восходит к Богу.

Гениальный человек — своего рода магнит, притягивающий к себе с перерывами. Адепт же — обращаемая сила, сознательное связующее звено между землей и небом: существо, которое может по своей воле оставаться на земле, наслаждаться ее преимуществами и собирать ее плоды — или подниматься на Небо, сливаться с божественной природой и пить большими глотками небесную амброзию.

Гений, природная притягательная сила, временами устанавливает более или менее эфемерную связь с Единством. Адептат же, этот неограниченный пропуск в Бесконечность, предполагает право реинтеграции ad libitum [132]. Поэтому совершенный адепт принимает в Индии имя Йога — единого в Боге.

Реинтеграция человеческой дольной единицы в божественное Единство: такова главная задача адепта. В чем же состоит эта реинтеграция?

Нам известно два ее вида: Пассивная и Активная. И та, и другая имеют несколько степеней.

Первой достигают посредством Святости, или сурового очищения своей душевной сущности, соединенной любовью с чистым Духом небес; а второй — с помощью свободной и сознательной воли или реализации мистической пентаграммы.

Первая (реинтеграция в пассивной форме) требует отречения от Я, которое растворяется, без остатка и надежды на возвращение, в божественной Самости. Вы больше не действуете сами по себе; сам Бог действует в вас. Это заставило Апостола сказать: «отныне не я живу, но Христос живет во мне».

Вторая (реинтеграция в активной форме) равносильна позитивному завоеванию Неба, захвату небесного элемента и его коллективного Духа — Руах Хашамаим.

Обе формы, в их наивысшей степени, возвращают душе изначальное состояние Эдема, наслаждение Аор айн-софом. Но Пассивная реинтеграция предполагает отказ от индивидуальной воли и презрение ко всякой профанной науке: «Блаженны, — говорил Христос, — нищие духом, ибо их есть Царствие Небесное» [133]. Активная же, наоборот, позволяет в некоторых случаях, даже на этом свете, проявлять относительное всемогущество, представляющее могущество Божье. Она кладет вам в руку Эш, пылающий меч Иахоах Элохим. Это овладение, по праву завоевания, мистическим Небом, о котором Христос говорил, что неистовые Духи берут его силой: «violenti rapiunt illud».

Несказанное милосердие Г. Н. Иисуса Христа привело к тому, что он взял на себя лишь Пассивную реинтеграцию и умер на кресте, сомневаясь в Самом Себе и Своем Отце: «Или, или, ламмасавахфани!» [134](Конечно, это был вопль плоти, проявившей слабость во время наивысшего испытания, но воспоминание об этом вопле сомнения всегда повергало нас в ужас!)

Благодаря своей смелости, Моисей предпочел преимущества активной реинтеграции: поэтому, после того, как он проявил на земле небесное всемогущество, крепко сжимая в руке огненный меч Херувима, Моисей вознесся к Богу (подобно тому, как после него это должен был сделать Илия), не затронутый «поцелуем» смерти; предоставив своему народу имя Богоизбранного и свободный вход на землю Ханаана, из которой евреи вышли только по видимости, но где они продолжают править, как и прежде [135].

Пассивная реинтеграция — возможно, более божественна и более достойна похвалы; это способ Святых и Помазанников. Активная же реинтеграция, наверное, более выгодна и наделяет большими преимуществами: это способ Магов и Титанов.

Именно к ней должны стремиться люди, которые, не сказав последнего «прощай!» жизни и мирским радостям, всё же ощущают желание собрать то хорошее, что может быть в ее иллюзиях и миражах.

Вечная жизнь так долга! Даже если мы решили неуклонно подниматься, никогда не сходя с дороги, ведущей к Отцу, неужели нам нельзя будет делать остановок? Бог, который так добр, специально для этого сотворил (или, точнее, позволил сотворить) — в самой этой упадочной природе и на этой земле, полной испытаний — мягкую травку и приятную тень Иллюзий…

Удовольствие, включенное и принятое в нормальную форму честного сердца — разве это, в конечном счете, не модализация и не адаптация в земной, преходящей среде вечной радости Избранных?.. Коль скоро мы спустились в этот низший мир, то не естественно и не логично ли, что наши утешения, удовольствия и временные радости, неизбежно соразмерные нашей падшей (то есть менее совершенной) природе, и сами менее совершенны и не столь ангельские? «Homo sum (говорил Катон, один из святых стоического язычества) et humani nil a me alienum puto» [136].

Лучше не скажешь, и, по-видимому, Паскаль сам комментировал эти прекрасные слова Катона, когда писал в своих «Мыслях», что человек — не ангел и не зверь и так далее. Вероятно, Катон и Паскаль, если бы они были посвященными и если бы им суждено было выбирать между пассивной Реинтеграцией Святых и активной Реинтеграцией Титанов, предпочли бы последнюю.

К тому же никакого выбора не существует, если мы стремимся к каббалистической власти G. Ал или только к проникновению в тайны Потустороннего, не желая оставлять мир и заточать себя в монастырь, физический либо моральный… только Реинтеграция в деятельной форме допускает относительность.

В этом глубинная причина опасности, которую представляют монастыри для некоторых душ, не готовых к полному принесению в жертву, без оговорок и ограничений, самих себя и своей воли. Они отдаются в пассивной форме: ищут ли они окольные пути? Предпринимают ли какие-либо усилия для того, чтобы снова овладеть собой? Супруг оставляет их (поскольку в пассивной форме они позволяют обладать собой, но сами не обладают ничем), и они оказываются во власти Супостата. В конце их сдержанного призвания их ждет гибель.

Поэтому никогда не следует колебаться — под предлогом уважения к свободной воле — перед тем, как расстроить мирскими испытаниями призвание монахов в целом, но в особенности юных девушек, которые ощущают себя призванными к созерцательной жизни. Если их Призвание подлинное, то оно окажется нерушимым, и невеста Неба выйдет невредимой из этих испытаний и с успехом преодолеет эти препятствия; любые искусственные трудности приведут лишь к новому подтверждению ее изначальной воли.