Сумма теологии. Том V

Раздел 6. МОЖЕТ ЛИ БЫТЬ СУБЪЕКТОМ ДОБРОДЕТЕЛИ ВОЛЯ?

С шестым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что воля не является субъектом добродетели. В самом деле, тому, что принадлежит силе по самой ее природе, не требуется никакой навык. И так как воля находится в разуме, то самою сущностью воли, согласно Философу, является склонность к тому, что представляется благом согласно суждению разума [147]. Но именно к этому благу определена и любая добродетель, поскольку все по природе желает собственного и присущего ему блага, а добродетель, как говорит Туллий в своей «Риторике», это навык, который подобен второй природе и [при этом] сообразуется с разумом. Следовательно, воля не является субъектом добродетели.

Возражение 2. Далее, всякая добродетель является или умственной, или нравственной [148]. Но умственная добродетель находится в уме и разуме, а не в воле, в то время как нравственная добродетель находится в раздражительных и вожделеющих способностях, которые разумны в силу причастности. Следовательно, в воле нет никакой добродетели.

Возражение 3. Далее, все человеческие действия, к которым определены добродетели, произвольны. Таким образом, если бы в воле присутствовала относящаяся к некоторым человеческим действиям добродетель, то в таком случае в воле присутствовали бы добродетели, относящиеся ко всем человеческим действиям. Но если так, то в других способностях не было бы никаких добродетелей, в противном случае происходило бы дублирование определенных к одному и тому же действию добродетелей, что представляется неразумным. Следовательно, воля не является субъектом добродетели.

Этому противоречит следующее: движущее нуждается в большей степени совершенства, нежели движимое. Но воля движет раздражительные и вожделеющие способности. Следовательно, коль скоро в раздражительных и вожделеющих способностях наличествует добродетель, то тем более она должна наличествовать в воле.

Отвечаю: поскольку навык совершенствует силу в отношении акта, то сила нуждается в навыке, который бы совершенствовал ее в отношении благого делания тогда, когда одной только присущей силе природы для этого недостаточно, и таким навыком является добродетель.

Затем, присущая силе природа проявляется в ее отношении к объекту силы. И коль скоро, как было показано выше (19, 3), объектом воли является адекватное воле благо разума, то в его отношении воля не нуждается в совершенствующей ее добродетели. Но когда человеческая воля сталкивается с благом, которое превосходит возможности либо человеческого вида в целом (например, с божественным благом, которое превосходит возможности человеческой природы), либо конкретного индивида (например, с благом ближнего), то в таком случае воля нуждается в добродетели. И потому в воле надлежит усматривать те добродетели, которые определяют расположение человека к Богу или ближнему, такие как любовь, справедливость и тому подобные.

Ответ на возражение 1. Это возражение истинно в том случае, когда речь идет о добродетелях, определенных к собственному благу того, кто выказывает свою волю, вроде благоразумия и мужества, которые связаны с человеческими страстями, и тому подобных, что очевидно из того, что уже было сказано (35, 6).

Ответ на возражение 2. Не только раздражительные и вожделеющие способности разумны в силу причастности, но [таковой является] и желающая сила в целом, то есть во всей своей полноте [149], а воля входит в состав желающей силы. И потому всякая наличествующая в воле добродетель является нравственной добродетелью, за исключением, разве что, добродетели теологической, о которой речь у нас впереди (62, 3).

Ответ на возражение 3. Некоторые добродетели направлены на благо умеренности в страстях, что является собственным благом того или иного человека, и в таких случаях не возникает никакой необходимости в добродетели в воле, поскольку для этого, как уже было сказано, достаточно природы силы. Подобная необходимость имеет место только в случае тех добродетелей, которые направлены на некоторое внешнее благо.

Вопрос 57. ОБ УМСТВЕННЫХ ДОБРОДЕТЕЛЯХ

Теперь нам надлежит рассмотреть различные виды добродетели: во-первых, умственные добродетели; во-вторых, нравственные добродетели; в-третьих, теологические добродетели.

Относительно первого [у нас] наличествует шесть пунктов: 1) являются ли добродетелями навыки созерцательного ума; 2) являются ли таковыми три, а именно мудрость, наука и мышление; 3) является ли добродетелью такой умственный навык, как искусство; 4) является ли рассудительность отличной от искусства добродетелью; 5) является ли рассудительность необходимой для человека добродетелью; 6) являются ли разумность в решениях, сообразительность и совестливость присоединенными к рассудительности добродетелями.

Раздел 1. ЯВЛЯЮТСЯ ЛИ ДОБРОДЕТЕЛЯМИ НАВЫКИ СОЗЕРЦАТЕЛЬНОГО УМА?

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что навыки созерцательного ума не являются добродетелями. В самом деле, как уже было сказано (55, 2), добродетель – это деятельный навык. Но созерцательные навыки не являются деятельными, поскольку созерцание отлично от практических дел, т.е. от деятельности. Следовательно, навыки созерцательного ума не являются добродетелями.

Возражение 2. Далее, добродетель связана с тем, благодаря чему человек обретает счастье, или блаженство, поскольку «счастье – это награда добродетели» [150]. Но умственные навыки не связаны с человеческими действиями или другими человеческими благами, с помощью которых человек обретает счастье, а, пожалуй, с тем, что относится к природе или Богу. Следовательно, такого рода навыки не могут называться добродетелями.

Возражение 3. Далее, наука – это созерцательный навык. Но наука и добродетель, как доказывает Философ в четвертой [книге] «Топики», отличаются друг от друга в связи с тем, что их роды не подчинены [друг другу] [151]. Следовательно, созерцательные навыки не являются добродетелями.

Этому противоречит следующее: только созерцательные навыки связаны с необходимыми вещами, которые не могут быть другими, чем они есть. Но Философ помещает некоторые умственные добродетели в ту часть души, которая связана с необходимыми вещами, которые не могут быть другими, чем они есть [152]. Следовательно, навыки созерцательно ума являются добродетелями.

Отвечаю: поскольку, согласно сказанному (55, 3), всякая добродетель определена к некоторому благу, то навык, о чем тоже было сказано (56, 3), может быть назван добродетелью по двум причинам: во-первых, поскольку благодаря такому [навыку] обретается способность поступать хорошо, во-вторых, поскольку помимо способности он наделяет [еще и] правильным ею пользованием. Последнее свойство, как было показано выше (55, 3), принадлежит только тем навыкам, которые связаны с желающей частью души, поскольку именно желающая сила души подвигает к пользованию всеми способностями и навыками.

И потому коль скоро навыки созерцательного ума относятся только к умственной части и никак не совершенствуют и не воздействуют на желающую часть, они действительно могут называться добродетелями лишь постольку, поскольку благодаря им обретается способность поступать хорошо (а именно благодаря рассмотрению истины, поскольку в этом и состоит хорошее действие ума). Однако их нельзя считать добродетелями согласно второй причине, поскольку они не наделяют правильным пользованием способностью или навыком. В самом деле, если человек обладает навыком созерцательной науки, то из этого вовсе не следует, что он склонен этим воспользоваться – просто он способен рассматривать истину в тех вопросах, относительно которых он обладает научным знанием; если же он все-таки пользуется своим знанием, то это происходит благодаря движению его воли. Следовательно, правильное пользование созерцательными навыками обеспечивается добродетелями, которые совершенствует волю, например, любовью или справедливостью. И потому в том случае, когда действия по таким навыкам совершаются в силу любви к горнему, они ведут к обретению заслуги, и именно это имеет в виду Григорий, когда говорит, что «в созерцательной жизни больше заслуги, нежели в жизни активной» [153].