Сын Человеческий

Геенна существенно отличается от hадэса. Если в hадэс до «кончины века» попадают все умершие — как праведные, так и неправедные, — то в геенну, по воззрениям фарисеев, а позднее — ессеев и христиан, после пришествия Мессии попадут только грешники. Слово геенна (γέεννα) происходит от еврейского гэ hиннóм (גֵּי־הִנּוֹם) — долина Енномова. Эта долина находилась к югу от Иерусалима, где в древности израильтяне совершали языческий обряд сожжения детей в жертву Молоху (2 Пар.28:3; 33:1,6). Впоследствии царь Иосия сделал эту долину непригодной для такого ужасного обычая (4 Цар.23:10). Гэ hинном был превращен в место для свалки мусора, в котором путем прибавления серы поддерживался огонь (Иер.19:2–7,11–13); и в I веке н. э. геенна, в понятии любого еврея, была символом полного и позорного уничтожения, погибели; поэтому у того, кто будет ввержен в геенну, будет, согласно Библии, уничтожены как тело, так и душа: «Бойтесь более того, кто может и душу и тело погубить в геенне» (Мф.10:28). [182]

Вместе с установлением Царства Небесного предполагалось воскресение мертвых. Праведные, по преданию, воскреснут во плоти и в мире (Иов.19:25–26), увидят торжество своих убеждений и унижение врагов. У Израиля можно найти лишь очень неопределенные статьи этого основного догмата. Не веровавшие в воскресение саддукеи (Деян.23:8) были, в сущности, верны старому иудейскому учению — Торе; новаторами были фарисеи — сторонники учения о воскресении; позже догмат о воскресении приняли ессеи и христиане. [183] Вследствие отсутствия догматической точности, могли приниматься совместно воззрения, противоречащие друг другу: то воскресение предполагалось для всех (Дан.12:2; Ис.26:19; Liber Enoch.51:1–2; Testamenta xii patriarcharum. Iudas.24), то исключительно для праведных (2 Макк.7:9,14; 12:43–44; Psalmi Salomonis.3:12; 13:11; 14:10). Однако прежде всего поддерживался догмат о всеобщем воскресении, при котором только праведники войдут в Царство Небесное. Как почти все эсхатологические сентенции, понятие Царства Небесного вышло из Книги Даниила. По мнению автора этой книги, за четырьмя языческими царствами, обреченными на разрушение, последует пятое, которое и будет Царством «святых», и оно будет вечно (Дан.2:44; 7:13–14,22,27; см. также: Liber Enoch.90:1-16; 91:12–17; Мишна. Беракот.2:1,3{5,7}; Тосефта.13:1–4; Вав Талм. Беракот.15а; Сифра.170б). Монархом в этом Царстве должен быть Мессия (Дан.7:13–14; Иер.23:5; Мих.5:2; Зах.9:9; Testamenta xii patriarcharum. Symeon.7:1; Isachar.5:7; Iudas.21:2–4; Oracula Sibyllina.III.619–622,652-660,702–731; Psalmi Salomonis.17–18; Мф.25:34), который, по преданию, произойдет из колена Иуды (Быт.49:10), будет потомком Давида (Пс.131:17 = Т’hиллим.132:17; Иер.23:5; Иез.34:23; Мих.4:7; Вав Талм. Санhедрин.97а) и родится в Вифлееме Иудейском (Мих.5:1–3). По воскресении умерших предполагался Суд в долине Иосафата — Эмэк Й’hошапáт (עֵמֶק־יְהוֹשָׁפָט) (Иоил.3:2,12 = Йоэль.4:2,12) — вблизи Иерусалима, а после Суда праведники пойдут в Святой град, в Царство Мессии, а посрамленные неправедники — долину Енномову, то есть будут истреблены. Согласно Библии, нечестивцы в грядущем веке не будут жить (страдать, гореть в огне), а погибнут (Пс.36:20; 67:3); они будут сожжены (Мал.4:1; ср. Мф.13:30,40; 2 Петр.3:10); будут истреблены (Пс.36:9,34; 144:20; ср. 2 Фес.1:9; Евр.2:14); они исчезнут (Пс.103:35).

Конечно, учение о бессмертии души было известно задолго до рождения Иисуса. В Вавилоне, Египте, Индии и Греции многие философы исповедовали это учение, но израильтянам оно было чуждо. Впрочем, с проникновением эллинизма в Палестину после завоевательных походов Александра Македонского происходило смешение двух культур — греческой и еврейской. И тогда фарисеи и зелоты стали отчасти перенимать идеи о бессмертии души; [184] и шеоль, в их представлении, стал представлять собой некоторое подземное царство, где души праведников ожидали воскресения при «кончине века» в несколько привилегированном положении в сравнении с душами неправедников.

Вот, в принципе, все эсхатологические воззрения евреев древности. [185] Иудаистский и христианский мессианизмы, [186] в сущности, ничем не отличаются, кроме основного догмата: христиане ждут Второго пришествия Мессии Иисуса; иудаисты — первого (и последнего) пришествия Мессии, [187] но не Иисуса, так как Он, согласно Талмуду, Мессией не является.

Однако переплетение эллинистического спиритизма и иудейского монотеизма совершилось позднее. И далеко не последнюю роль в этом сыграло учение Филона Александрийского, который смотрел на Танах сквозь линзу греческой аллегории. Но ошибочно было бы думать, что только иудейство подвергалось эллинизации. Наоборот, в неменьшей степени именно язычество претерпевало на себе тенденции иудейского монотеизма. Тот же Филон заметил, что «всех людей покоряет себе иудейство, всех зовет оно к добродетели — варваров, эллинов, жителей континента и островов, народы Востока и Запада, европейцев, азиатов, — все народы земли» (Philo.De vita Mosis.II.IV = II.20). Он ожидал, что культ Яхве станет мировой религией. Впрочем, данное мнение было уже не ново, еще автор Книги Товита предрекал: «И все народы обратятся и будут истинно благоговеть пред Господом Богом, и ниспровергнут идолов своих; и все народы будут благословлять Господа. И Его народ будет прославлять Бога, и Господь вознесет народ Свой; и все, истинно и праведно любящие Господа Бога, будут радоваться, оказывая милость братьям нашим» (Тов.14:6–7).

До вавилонского пленения еврейский народ размножался не быстрее, чем все другие народы, но после плена он начал расти необычайно быстро. Только после возвращения иудеев, казалось, начало исполняться обещание Яхве, данное еще Аврааму: «Я благословляя благословлю тебя и умножая умножу семя твое, как звезды небесные и как песок на берегу моря; и овладеет семя твое городами врагов своих; и благословятся в семени твоем все народы земли за то, что ты послушался гласа Моего» (Быт.22:17–18).

Евреи снова почувствовали твердую почву под ногами и уже стали в различных странах приобретать богатство и власть. Из всего этого иудейский народ черпал гордую уверенность в том, что он действительно является избранным и призван стать когда-нибудь господином над всеми народами. Страбон, упоминая об иудеях, замечает, что они «проникли уже во все города, и нелегко найти какое-либо место в ойкумене, где не нашлось бы этого племени и которое не было бы подвластно им (ὃς οὐ παραδέδεκται τοῦτο τὸ φῦλον μηδ᾽ ἐπικρατεῖται ὑπ᾽ αὐτοῦ)» (Страбон у Иосифа Флавия. — Jos.AJ.XIV.7:2). [188] К этому Филон как бы добавляет, что еврейский народ, не в пример другим народам, запертым в границах своей страны, «рассыпан по всем материкам и островам (κέχυται γὰρ ἀνά τε τὰς ἠπείρους καὶ νήσους ἁπάσας)» (Philo.Led. ad Gaium.31).

Но как бы ни была высока естественная плодовитость иудейства, ею одной нельзя объяснить быстрый рост численности этого народа. Дело в значительной степени заключается в распространении идей культа Яхве. «То обстоятельство, что нация может размножаться путем религиозной пропаганды, представляет такое же экстраординарное явление, как и все историческое положение иудейства», — отмечает Карл Каутский. [189]

По мнению евреев, они отличались от других народов тем, что познали Единого Бога Вселенной, тогда как другие находились в ослеплении. Именно это признание Единого Бога являлось теперь признаком иудейства; кто признавал Единого Бога и следовал Его заповедям, тот принадлежал к избранным, тот был иудеем. «Еврейская кровь — это религия», — такая формулировка нередко звучит и в наше время.