Тайная жизнь души. Бессознательное.

2. Подробное описание местностей, построек и лиц, в них проживавших, по куску камня.

Профессор Буканан, открывший психометрическую силу, производил опыты с сотнями сенситивных женщин, больше же всего со своей женой, и достиг истинно чудесных результатов. Небольшой кусок надгробного камня с могилы одного индуса и несколько мраморных обломков из различных греческих развалин, как только попадали в руки медиума, вызывали подробные описания местностей, построек и лиц, в них проживавших, описания бывших там сражений и проч. Достаточно было оторванного от письма лоскутка бумаги, чтобы установить духовную связь между медиумом и автором письма, и деревянного обломка, выброшенного морем, чтобы медиум увидал и описал страшную картину кораблекрушения.

3. Описание планеты по куску метеорита.

В заключение мы вспомним поразительные результаты, достигнутые профессором Дентоном с метеоритами. Профессор Дентон много путешествовал по всему земному шару для геологических исследований. Однажды ему удалось вырыть из земли метеорит, упавший у его ног; как только тот несколько остыл, он отбил от него кусок и увез с собой, потом разломал его на двенадцать кусочков и разослал их к двенадцати психометрическим медиумам, большинство которых друг друга совсем не знали, и вряд ли могли угадать, что им было прислано запечатанным в бумаге. Одиннадцать из двенадцати психометров описали небесное тело, внезапно уничтоженное со всеми животными, растениями и существами, похожими на земных людей, которые во время катастрофы обитали на нем; описали силы, там действовавшие, и тела жителей той эпохи, достигнувшие высокой степени совершенства. Некоторые из медиумов оказались способными проследить события, совершавшиеся вплоть до разрушения на той планете, чьи осколки вращались теперь вокруг солнца в виде метеоров, путь которых пересекается землей в ноябре месяце.

Если психометр, взяв кого-нибудь за руку, воспринимает от него как физические, так и душевные впечатления, то в будущем, когда психометрия разовьется, она должна будет играть важную роль в диагнозе болезней, ибо посредством ее может быть исследовано умственное, духовное и физическое состояние больного не только в данную минуту, но и во все предшествующие, со всеми его самыми отдаленными причинами и следствиями; одним словом, полная история болезни будет ясна для врачующего, тогда как в настоящее время умственное и духовное состояние больного мало известны и еще менее обращают на себя внимание. (См. «Ребус». 1892 г. № 50, откуда мы извлекли вышеприведенные факты.)

4. Случай из жизни прп. Сергия.

Современник прп. Сергия Радонежского, св. Стефан, просветитель Перми, будучи в царствование вел князя Дмитрия Ивановича епископом обращенного им в христианство зырянского края, спешил в 1390 г. в Москву просить князя обуздать своих чиновников, угнетавших его паству тяжкими поборами. На пути в Москву он проезжал в девяти верстах от Троицы, где подвизался прп. Сергий. Св. Стефан всей душой стремился повидаться с ним, но, спеша в Москву, отложил свиданье до обратного пути, на этот, же раз послал подвижнику свое приветствие издали. Остановив лошадей в виду Сергиевой обители, он слез с повозки, сотворил молитву и, духовно созерцая великого подвижника, поклонился ему до земли. В этот момент св. Сергий вместе с братией сидел за трапезой и, прозрев духовное приветствие Стефана, тотчас встал и ответил ему таким же приветствием, торжественно сказав изумленной братии: «учитель шествует». Таково народное предание о заочном свидании двух великих подвижников (см. житие прп. Сергия, сост. архим. Никоном).

5. Ясновидение писателя Цшокке.

В интересном сочинении Эдуарда фон Гартмана «Спиритизм», в главе «о чтении мыслей», упоминается об известном немецком писателе Генрихе Цшокке [65], обладавшем замечательной способностью «наглядно представлять себе все главные моменты жизни человека при первом взгляде на него и при слышании его голоса». Подобной же способностью, в большей или меньшей степени, обладали и некоторые другие личности, здоровые физически и умственно.

Эту удивительную анормальность в человеческой психике нельзя, таким образом, причислить к легиону многообразных психических расстройств (им же несть ныне числа), которыми иные так любят объяснять всякое из ряда вон выходящее явление в области духовной природы человека.

Цшокке сообщает о своем даре ясновидения в своей интересной автобиографии (Н. Zschokke. «Eine Selbstchay»Aanm, Saueriander, 1872. Т. 1, стр. 310- 314).

С большими опасениями приступает он к рассказу о своей способности ясновидения. Не того, конечно, опасается он, что его сочтут суеверным, а боится он, главным образом, того, что своим признанием он укрепит в суеверии тех, которые предрасположены к тому. Такова, впрочем, участь всех так называемых таинственных явлений. Большинство или решительно отрицает существование этих явлений, считая их ничего не стоящим вздором и «фантазией», или открещивается от них с суеверным страхом, точно от нечистой силы. А между тем, эти «таинственные явления» представляют ряд глубоко интересных фактов, имеющих громадную ценность не только для опытной психологии, но и для всего нашего научного и этического миросозерцания. Быть может, ближайшее изучение этих «явлений» и приведет нас к решению некоторых «проклятых» вопросов, с давних времен волнующих человеческий ум. Перейдем теперь к рассказу Цшокке.

Зачастую, когда он молча вслушивался в речь незнакомого ему дотоле человека или всматривался в черты его лица, перед его умственным взором проносилась, точно ясный и отчетливый сон, вся прошлая жизнь говорившего в мельчайших ее подробностях; по временам же- отдельные лишь события. Длилось это странное явление обыкновенно лишь несколько минут и нисколько не зависело оно от его воли и желания. Обыкновенно, Цшокке так всецелс погружался в рассматривание проносившейся перед ним картины чужой жизни, что под конец черты лица незнакомца расплывались, точно в тумане, и он переставал ясно различать даже голос, до того служивший ему как бы комментарием к чертам лица. Долгое время Цшокке считал эти мимолетные видения игрой фантазии. К этому побуждала его еще та особенность, что в картине видения он ясно различал одежду и движение действующих лиц, комнаты и убранство их со всеми подробностями. Случай заставил Цшокке серьезнее отнестись к его странным видениям. Шутки ради он однажды позволил себе ε интимном семейном кругу рассказать тайную историйку одной швеи, только что удалившейся из комнаты. Все удивились и были убеждены, что Цшокке прекрасно знает всю подноготную бедной швеи, так как все рассказанное им оказалось чистейшей правдой. Между тем, он видел эту швею в первый раз. Легко себе представить изумление самого Цшокке, когда он увидел, что его видения согласуются с действительностью. С тех пор он стал внимательнее следить за этой странной своей особенностью и, если только приличия позволяли, он рассказывал тем, чья жизнь проносилась перед ним, содержание своих видений, чтобы добиться отрицания или подтверждения. Всякий раз, однако, следовало подтверждение, к немалому смущению подтверждавших.

Для иллюстрации этой психической особенности своей, Цшокке приводит следующий пример, по его мнению, ярче других рисующий объем и содержание возникавших в его уме видений:

«Раз в базарный день, в Вальдсгуте, я завернул в Ребштокскую гостиницу. Со мной были два моих спутника по лесной экскурсии, предпринятой мной тогда по лесам кантона. Мы ужинали в многолюдной столовой. Разговор ужинавших вертелся преимущественно вокруг странностей и особенностей швейцарцев, месмеризме, физиогномике Лафатера и т. п. Все эти предметы подвергались беспощадному глумлению. Один из моих спутников, национальная гордость которого была сильно задета, просил меня возразить что-нибудь, в особенности одному сидевшему vis-a-vis нас молодому человеку, яростнее всех глумившемуся над таинственными и загадочными явлениями человеческой души. Как раз в эту минуту предо мною пронеслась его жизнь. Я обратился к нему с вопросом, даст ли он мне правдивый ответ, если я, будучи с ним совершенно незнаком, расскажу ему все тайное и сокровенное из его жизни. «Наде допустить, – прибавил я, – что подобный кунстштюк далеко оставляет за собой физиогномику Лафатера, над которой вы так издеваетесь». Он обещался откровенно признаваться во всем, если я только буду говорить правду. Я стал передавать свои видения, и все присутствовавшее общество узнало историк молодого купца, его годы учения, его маленькие заблуждения и, наконец, маленький грешок, совершенный им по отношению к кассе его принципала. Я подробно описывал ему нежилую комнату с выбеленными стенами, где вправо от черной двери на столе стоял черный денежный ящик и т. д. Глубокое молчание царило во все время рассказа, изредка прерывавшегося моими вопросами о правдивости сообщаемою мной. Молодой человек с глубоким смущением всякий раздавал утвердительный ответ, даже на последний. Тронутый его откровенностью, я дружески протянул ему руку и закончил рассказ».