Сумма теологии. Том II

Относительно ангелов мы исследуем вопросы, касающиеся, во-первых, их субстанции, во-вторых, их ума, в-третьих, их воли и, в-четвертых, их сотворения.

Их субстанцию мы рассмотрим и как таковую, и в сравнении с телесными вещами.

Вопрос 50. О субстанции ангелов как таковой

Что касается субстанции ангелов как таковой, здесь будет исследовано пять пунктов: 1) существует ли полностью духовная, совершенно бестелесная тварь; 2) допустив, что ангелы именно таковы, спросим, состоят ли они из материи и формы; 3) спросим об их количестве; 4) об их отличии друг от друга; 5) об их бессмертии или нетленности.

Раздел 1. Является ли ангел совершенно бестелесным?

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что ангел не полностью бестелесен. В самом деле, все, что является бестелесным только относительно нас, но не относительно Бога, не абсолютно бестелесно. Но Дамаскин сказал, что «об ангеле говорят как о бестелесном и нематериальном с точки зрения сопоставления с нами; однако по сравнению с Богом он телесен и материален. Поэтому его бестелесность не абсолютна» [92].

Возражение 2. Далее, согласно Философу, ничто не движется [по отношению места] помимо тел [93]. Но Дамаскин говорит, что «ангел – это всегда подвижная разумная субстанция» [94]. Следовательно, ангел – это телесная субстанция.

Возражение 3. Далее, Амвросий сказал, что «всякая тварь ограничена собственною природой» [95], ограниченность же есть свойство тел. Поэтому всякая тварь телесна. Но ангелы сотворены Богом, что очевидно из слов 148-го псалма: «Хвалите Его. все ангелы Его», и далее: «Ибо Он сказал – и они сделались, повелел – и сотворились» ( Пс. 148:2, 5). Следовательно, ангелы телесны.

Этому противоречит сказанное [в Писании]: «Ты творишь ангелами Твоими духов» ( Пс. 103:4).

Отвечаю: существование бестелесных тварей необходимо. В самом деле, главное, что определяет Бог [всему] сотворенному, есть благо, а оно заключается не в чем ином, как в уподоблении Богу· Наиболее же совершенное уподобление следствия причине достигается тогда, когда следствие подражает причине в том, посредством чего причина производит следствие; это подобно тому, как теплое нагревает. Но Бог производит тварь посредством Своего ума и воли (14, 8; 19, 4). Следовательно, ради совершенства вселенной необходимо, чтобы существовали умные твари. Далее, интеллигенция не может быть ни действием тела, ни какой-либо из телесных способностей, ибо всякое тело ограничено «здесь» и «теперь». Следовательно, ради совершенства вселенной необходимо, чтобы существовали бестелесные твари.

Древние, впрочем, недооценивая силу интеллигенции и не проводя должного различения между чувством и умом, полагали, что в мире существует лишь то, что доступно чувству и воображению. И коль скоро только тела вызывают мысленные образы, они решили, что ничего и не существует помимо тел, на что обращал внимание еще Философ [96]. На этом же было основано и заблуждение саддукеев, отрицавших существование духов ( Деян. 23:8).

Но уже сам тот факт, что ум превосходит чувство, является приемлемым доказательством того, что иные бестелесные вещи могут быть постигнуты одним лишь умом.

Ответ на возражение 1. Бестелесные субстанции располагаются между Богом и телесными тварями. Но посредствующее при сравнении с одной из противоположностей похоже на другую; так, прохладное при сравнении с горячим кажется холодным; подобным образом и об ангелах говорят как о материальных и телесных постольку, поскольку сравнивают их с Богом, а [вовсе] не потому, что в них и в самом деле есть что-то телесное.

Ответ на возражение 2. В данном случае движение должно разуметь в том же смысле, в каком говорят о [движении] ума и воли. Ангел же назван всегда подвижной субстанцией потому, что он суть всегда актуальный ум, чем и отличается от нас, порою актуальных, а порою – потенциальных. Отсюда понятно, что возражение основано на двусмысленности [термина].

Ответ на возражение 3. Пространственная ограниченность – вот свойство одних только тел, тогда как ограниченность по сущности свойственна всякой твари, как телесной, так и духовной. Поэтому Амвросий и говорит, что «хотя иные вещи и не пребывают в телесном месте, они, однако же, все равно ограничены собственною субстанцией» [97].

Раздел 2. В самом ли деле ангел состоит из материи и формы?

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что ангел состоит из материи и формы. Ведь все, что входит в тот или иной род, состоит из рода и [видового] отличия, которое, добавляясь к роду, создает вид. Но род указывает на материю, а отличия – на форму [98]. Следовательно, все, что входит в род, состоит из материи и формы. И так как ангел относится к роду субстанции, он состоит из материи и формы.

Возражение 2. Далее, там, где существуют свойства материи, там существует и сама материя. Но свойства материи [таковы, что они] восприемлются и подлежат, вследствие чего Боэций и пришел к заключению, что «простая форма не может быть подлежащим» [99]; и все упомянутые свойства мы находим у ангела. Следовательно, ангел состоит из материи и формы.

Возражение 3. Далее, форма актуальна. Значит то, что состоит только из формы, суть чистая актуальность. Но ангел – это не чистая актуальность, поскольку такое [достоинство] принадлежит одному лишь Богу· Следовательно, ангел – это не только форма, но – форма в материи.

Возражение 4. Далее, форма надлежащим образом ограничивается и совершенствуется материей. Поэтому форма вне материи суть бесконечная форма. Но форма ангела не бесконечна, ибо всякая тварь конечна. Следовательно, форма ангела находится в материи.

Этому противоречат слова Дионисия о том, что «первые сущности надлежит разуметь столь же нематериальными, сколь и бестелесными» [100].

Отвечаю: иные утверждали, что ангелы состоят из материи и формы; таковым было [в частности] мнение Авицеброна, которое он силился доказать в своей книге «Источник жизни» [101]. В самом деле, он говорил, что коль скоро вещи различаются умом, они различаются и в действительности, и когда речь идет о бестелесной субстанции, умом воспринимается как нечто такое, что отличает ее от субстанции телесной, так и нечто им общее. Отсюда он [(т. е. Авицеброн)] пришел к заключению, что отличающее бестелесное от телесной субстанции – это своего рода форма, а то, что подлежит этой различающей форме и является общим [подлежащим], суть ее материя. Поэтому он утверждал, что материя присуща как духовным, так и телесным вещам, понимая это так, что форма бестелесной субстанции укореняется в материи духовных вещей подобно тому, как количественная форма укореняется в материи вещей телесных.

Но одного взгляда достаточно, чтобы понять: у духовных и телесных вещей не может быть общей им материи. В самом деле, невозможно, чтобы одна и та же часть материи служила вместилищем как для духовной, так и для телесной формы, в противном случае одна и та же вещь была бы одновременно телесной и духовной. Таким образом, оставалось бы предположить, что одна часть материи служит вместилищем для телесной формы, а другая – для формы духовной. Однако материя не делима иначе, как только по количеству, ибо, как сказал Аристотель, вне количества субстанция неделима [102]. Отсюда следовало бы допущение, что материя духовных вещей подлежит количеству, что невозможно. Следовательно, невозможно, чтобы телесные и духовные вещи имели общую им материю.