Учение жизни для Нового Иерусалима из заповедей десятословия

3. Что всякий , имеющий религию, знает и признает, что кто хорошо живет, спасен бывает, а кто худо живет, бывает осужден, это происходит из союза неба с человеком, который из Слова знает, что есть Бог, есть Небо и Ад, и что есть жизнь после смерти; отсюда происходит это общее понятие (зуксузешщ); почему и в учении веры Афанасия о Троице, принятом вообще в Христианском мире, принято вообще и то, что сказано в конце его; а именно: "Иисус Христос, страдавший для спасения нашего, восшел на Небо и возсел одесную Всемогущего Отца, откуда Он прийдет судить живых и мертвых, и тогда делавшие добро войдут в жизнь вечную, а делавшие зло в огонь вечный".

4. Однако в Христианской Церкви есть многие, которые учат, что спасает одна вера, а не что-либо доброе, принадлежащее жизни, или доброе дело. Они присовокупляют также, что злое, принадлежащее жизни, или злое дело, не осуждает оправданных одною верою, потому что они находятся в Боге и в благодати. Но удивительно то, что хотя они так учат, со всем тем признают, и это происходит от всеобщего понятия (зуксузешщту) из Неба, что спасаются те, которые живут хорошо, и осуждаются те, которые живут худо. Что они со всем тем это признают, это явствует из Речи, читаемой в храмах как в Англии, так и Германии, Швеции и Дании, пред народом приступающим ко Святой Вечери. Известно, что в этих государствах есть учащие этой новой вере. Речь, читаемая в Англии перед народом, приступающим к таинству вечери, есть следующая.

5. The way and means to be received as worthy partakers of that Holy Table is, first, to examine your lives and conversations by the rule of God's commandments; and whereinsoever ye shall perceive yourselves to have offended, either by will, word, or deed, there to bewail your own sinfulness, and to confess yourselves to Almighty God, with full purpose of amendment of life; and if ye shall perceive your offenses to be such as are not only against God, but also against your neighbors, then ye shall reconcile yourselves unto them, being ready to make restitution and satisfaction, according to the uttermost of your powers, for all injuries and wrongs done by you to any other, and being likewise ready to forgive others that have offended you, as ye would have forgiveness of your offenses at God's hand; for otherwise the receiving of the Holy Communion doth nothing else but increase your damnation. Therefore if any of you be a blasphemer of God, a hinderer or slanderer of His Word, an adulterer, or be in malice or envy, or in any other grievous crime, repent you of your sins, or else come not to that Holy Table; lest after the taking of that Holy Sacrament the devil enter into you as he entered into Judas, and fill you full of all iniquities, and bring you to destruction both of body and soul.

6. Это на Русском языке значит: "Путь и средства к тому, чтобы быть достойными причастниками Святой Вечери, - суть, во первых, то, чтобы вы рассматривали свою жизнь и поступки, по правилу заповедей Божьих; и если вы найдете, что преступили которую-либо из них - волею, словом или делом, то должны оплакать собственное свое порочное естество, и исповедаться Всемогущему Богу, с полною решимостью исправить свою жизнь. Если же вы усмотрите, что согрешения ваши таковы, что они не только против Бога, но и против ближних ваших, то должны примириться с ними, будучи готовы, по крайней возможности вашей, вознаградить и удовлетворить за все обиды и зло, которые вы кому-либо причинили, и будучи также сами готовы простить всем тем, которые вас обидели, так как вы сами желали получить от руки Божьей прощение в своих прегрешениях; ибо, иначе, восприятие Святого Приобщения ничего иного не производит, как только усугубление осуждения вашего. Поэтому, если кто из вас богохульник, претитель, или ругатель Его Слова, прелюбодей, или пребывает в лукавстве, или зависти, или в каком-либо другом важном преступлении, то да раскается он в своих грехах, иначе да не приступает к Святой Вечери, чтобы, по восприятии Святого Таинства сего, дьявол не вошел в него, как он вошел в Иуду, и не преисполнил его, всеми неправдами, и не привел бы его к погублению и тела, и души".

7. Мне дозволено было, и это происходило в духовном мире, вопрошать некоторых Английских Пресвитеров, исповедовавших и проповедовавших нагую веру, о том - веровали ли они, когда в храмах читали эту речь, в которой о вере не упоминается, тому, что действительно, когда они делают злое и не творят покаяния, дьявол входит в них, как в Иуду, и губит их тело, и душу их? Они говорили, что в том состоянии, в котором находились когда читали эту речь, они ничего иного не знали и не помышляли, как только то, что в этом состоит сама религия; но что, когда составляли и выправляли свои речи или проповеди, то не так думали, потому что о вере думали, что она есть единственное средство спасения, а о добре жизни (ву ищтщ мшефу), что оно есть постороннее нравственное прибавление, для блага общего допущенное. Со всем тем, они убедились в том, что и их общее понятие было то, что кто хорошо живет, спасен бывает, а кто худо живет, бывает осужден, и в том, что это чувство в них бывает тогда, когда они не находятся в собственном (шт зкщзкшщ) своем.

8. Что всякая Религия есть принадлежность жизни, это потому, что каждый, после смерти, бывает собственною своею жизнью; ибо она остается той же, какой была в мире и не изменяется; ибо злая жизнь в добрую превратиться не может, или же добрая в злую, потому что они противоположны, и что превращение в противоположное есть уничтожение; поэтому так как они противоположны, то добрая жизнь именуется жизнью, а злая - смертью. Из этого следует, что Религия есть принадлежность жизни, и что жизнь состоит в делании добра. Что человек после смерти бывает таков, какова была жизнь его в мире, и это видеть можно в Творении о Небе и Аде, в номерах 470 до 484.

Что никто не может делать доброе, которое было бы подлинно доброе, от себя.

9. Что до сих пор едва ли кто знал, от себя ли, или от Бога делает он доброе, это происходит оттого, что Церковь отделила веру от любодетельности (Срфкшефеу) и что доброе есть принадлежность любодетельности. Человек подает нищим, помогает нуждающимся, жертвует имущество на храмы и странноприимные дома (богодельни), печется о Церкви, Отечестве и Согражданах, тщательно посещает Храм, где он набожно слушает и молится, читает Слово и назидательные книги, и помышляет о спасении, не зная, от себя, или от Бога он это делает. Он может тоже самое делать от Бога, и может от себя. Если он творит это от Бога - то это доброе, если же от себя - то не есть доброе. Притом бывает еще доброе, от себя сделанное, уподобляющееся подлинно доброму, которое есть зло в высшей степени; таково лицемерное доброе, которое обольстительно и обманчиво.

10. Доброе от Бога и от Себя, может быть уподоблено золоту. То золото, которое, во внутреннем своем, есть золото, и называется чистым золотом (фгкгь щикнягь), есть доброе золото; золото, смешанное с серебром, есть также золото, но бывает добрым соразмерно смешению; золото же смешанное с медью, есть еще меньшей доброты. Но золото составленное искуствомБ и лишь по цвету уподобляющееся золоту - не есть доброе; ибо в нем нет сущности золота. Бывают также позолоченные вещи, как-то: позолоченное серебро, медь, железо, олово, свинец, также позолоченное дерево и позолоченный камень, которые, по поверхности, могут также казаться золотом, но так как они не золото, то оцениваются или по искусству, или по ценности позолоты, или по ценности золота, которое соскоблить можно; но эти доброты отличаются от самого золота, как одежда от человека. Гнилое дерево и изгарь, даже навоз - могут быть наведены золотом; это золото есть то, которое может сравниться с добром Фарисейским.

11. Человек из науки познает, хорошо ли золото в сущности своей, или смешено и подделано, или наведено, но из науки не познает того, действительно ли доброе, им творимое, есть в самом себе доброе; он знает только то, что доброе от Бога есть доброе, а что доброе от человека не есть доброе; почему как, для спасения, надлежит ведать, подлинно ли то доброе, которое творим, есть от Бога, или не от Бога, то это должно быть открыто; но прежде открытия этого, нечто будет сказано о добром.