Святые в истории. Жития святых в новом формате. VIII-XI века

Своей высокой должности Мансур ибн Серджун не лишился и после сдачи Дамаска в 635 году арабам. По некоторым данным, во время передачи города арабскому полководцу Халиду ибн аль-Валиду, сподвижнику пророка Мухаммеда, именно он держал в руках золотое блюдо с ключами от Дамаска.

Отец Иоанна Дамаскина – Серджун ибн Мансур – тоже служил в финансовом ведомстве в должности логофета. (В VII веке в каждом византийском городе существовали канцелярии, отдельно занимавшиеся денежными средствами армии, общественными и частными финансами. Главы этих служб назывались логофетами.)

Таким образом, Иоанну, появившемуся на свет в знатной и богатой семье Мансуров, от рождения предназначалось пойти по стопам деда и отца и тоже стать финансистом.

Византийский хронист Феофан Исповедник называет отца Иоанна «христианнейшим человеком», в ряде других источников его родители характеризуются как «благочестивые и нищелюбивые».

На завоеванных арабами территориях (а к концу VII века это была уже не только Сирия, но и Месопотамия, Персия, Армения, Египет, области Северной Африки, Кипр и другие острова) проживало очень много христиан. Все они оказались в условиях мусульманского владычества, в том числе и сирийские христиане в Дамаске – в городе, по дороге в который в I веке ярому гонителю христиан Савлу явился Сам Христос, после чего Савл стал апостолом Павлом.

Историки отмечают, что в первые десятилетия арабы вели себя довольно снисходительно к христианскому населению завоеванных городов. Репрессии начались позже.

«Так, в Дамаске они оставили за духовенством несколько христианских церквей, ограничившись небольшим налогом на жителей в пользу мусульманских благотворительных учреждений», – пишет известный русский историк-византинист Ф. И. Успенский о времени, когда жил Иоанн Дамаскин.

Но в целом это не меняло общей картины: государственным языком в Сирии конца VII века был арабский, официальной религией – мусульманство, многие христианские храмы переделывались в мечети.

Долго оставаясь бездетными, родители Иоанна усыновили мальчика-сироту по имени Косма, а вскоре после этого у них родился свой сын, названный в честь знаменитого деда.

Однажды отец Иоанна купил на рынке пленного монаха из Калабрии (область в Италии), тоже по имени Косма, который стал учителем его мальчиков.

Чего только не пережил калабрийский монах-философ, прежде чем был выставлен на продажу на невольничьем рынке в Дамаске. Во время одного из набегов арабов на Калабрию Косма попал в плен и вместе с другими пленниками был посажен на корабль. В море на судно напали пираты, и лишь немногим тогда удалось выкупить свою жизнь, заплатив назначенную сумму, – остальным же пираты отрубали головы и бросали в море. Кто-то из палачей обратил внимание, что перед казнью все пленные подходят к немолодому монаху, опускаются перед ним на колени и просят за них помолиться.

– Разве ты патриарх христиан? Почему ты пользуешься у них таким почетом? – стали допрашивать пираты Косму.

– Я не патриарх и не глава, но бедный монах-философ, – ответил он спокойно.

Пираты решили, что жизнь человека, который у всех пользуется таким почетом, все же чего-то стоит, и отвезли Косму на невольничий рынок в Дамаск.

Здесь-то его и увидел отец Иоанна, обратив внимание, что человек в монашеском одеянии горько плачет, не пытаясь скрыть своего отчаяния.

– Человек! Что заставляет тебя плакать? Твой вид указывает на отречение от мира, – подойдя к нему, строго заметил логофет.

– Не плачу я ни о мирской жизни, ни о ее трудности, ни о многой изменчивости ее, ни о ее великих печалях. Но скорблю я о тех знаниях, которым я обучался с малых лет, над которыми я трудился в продолжение моей жизни, но не воспользовался ими во время моего существования и не был в состоянии передать их тем, кто просил бы Бога помиловать меня после моей смерти, – приводится в «Арабском житии» ответ несчастного Космы.

Мансур принялся его обо всем расспрашивать, и оказалось, что у себя на родине пленный монах помимо Священного Писания изучал грамматику, диалектику, риторику, философию, астрономию, геометрию, музыку и прочел книги, о которых в Сирии никто даже и не слышал.

Отец Иоанна выкупил пленного и привел в свой дом, сделав учителем детей. Как сказано в житии, наставник не разлучался с учениками ни днем, ни ночью, чтобы успеть передать им все свои познания. Должно быть, именно он привил братьям (сирота Косма воспитывался в семье на равных с Иоанном), помимо прочего, и необычайную любовь к музыке.

Обладавший литературным даром Иоанн Дамаскин (в то время его звали, как и деда, Мансур ибн Серджун, имя Иоанн он получил после принятия монашества) отличался еще и редким умением излагать любой, даже самый сложный, материал доходчиво, в виде стройной системы, – и в этом тоже угадываются «университеты» просвещенного монаха Космы.

Когда учитель состарился и почувствовал свою миссию выполненной, он попросил Мансуров отпустить его в монастырь Святого Саввы Освященного, неподалеку от Иерусалима. Там, на Святой Земле, калабрийский монах и окончил свои дни.

После смерти отца Иоанн тоже стал работать в финансовом ведомстве Дамаска. Как считают историки, именно поэтому на VII Вселенском Соборе его сравнивали с апостолом Матфеем, который до своего апостольского призвания был сборщиком податей.

В «Арабском житии» говорится, что Иоанн-Мансур был первым секретарем областного правителя, сделавшись «обладателем его тайных и явных помыслов, его приказаний и запрещений».

Почетная должность принесла Иоанну немало страданий: однажды он был обвинен в измене халифу в пользу греков-византийцев и приговорен к телесному наказанию. По варварским восточным обычаям Иоанну отрубили кисть правой руки, вывесив ее на всеобщее обозрение на центральной площади Дамаска.

Вечером Иоанн послал сказать эмиру, что его рука нестерпимо болит и эта боль не успокоится до тех пор, пока отрубленная ладонь не будет погребена в земле. Эмир распорядился отдать бывшему секретарю отрезанную часть руки. Иоанн привязал ее на прежнее место, всю ночь провел в молитвах перед иконой Богородицы, а наутро нашел руку исцеленной – под повязкой остался только шрам.

Узнав о свершившемся чуде, эмир вынужден был признать, что напрасно поверил клевете и несправедливо обошелся с Мансуром. Он предложил ему вернуться на прежнюю должность, но Иоанн попросил, чтобы его отпустили в монастырь.

Вскоре вместе с братом Космой они покинули Дамаск и отправились в Палестину, в монастырь Святого Саввы Освященного. Единственное, что Иоанн взял с собой, раздав все имущество бедным, это фамильная икона рода Мансуров. В благодарность за исцеление Иоанн Дамаскин велел отлить руку из серебра и приложил ее к иконе, за что чудотворный образ получил название «Троеручица».

По историческим данным, Мансур из Дамаска появился в палестинском монастыре приблизительно в 10-х годах VIII века или даже раньше, приняв при монашеском постриге имя Иоанн.

Много лет Иоанн Дамаскин прожил в одном из иерусалимских монастырей, возможно, в монастыре Святого Саввы Освященного, где написал свои знаменитые богословские, философские сочинения и трактаты в защиту икон.

Высказывается предположение, что монах Иоанн Дамаскин также был священнослужителем в храме Гроба Господня в Иерусалиме и написал для праздничных богослужений более девяноста богослужебных канонов, включая песнопения к праздникам Преображения, Троицы, Сретения, Успения Богородицы, Богоявления, Воздвижения Креста Господня, Входа Господня в Иерусалим, Вознесения и другие.

Многие из известных церковных песнопений принадлежали его брату Косме Маиюмскому, который примерно в то же время принял монашество в палестинском монастыре и был посвящен во епископа Маиюмского (Маиюма – портовый город Палестины, гавань Газы).

Но если придерживаться предложенной историками хронологии, как тогда быть с подложным письмом, написанным византийским императором Львом III Исавром или кем-то из его подданных, гневом халифа Язида II, отрубленной рукой?