Том 7. Письма

(Адрес П. П. Яковлева: в Ямской, в доме Галченкова, в квартире Сергиевой Пустыни Архимандрита с братиею.)

№ 18

Высокопреподобнейший Батюшко!

Отец Архимандрит!

По милости Божией за Ваши Св. молитвы в обители нашей все обстоит благополучно. Я намерен доложить Вам токмо о том, что как и предуведомлены Вы о. Казначеем, — прибыл сюда 1 июня искать Вашего покровительства Новоезерский иеромонах Иаков, с билетом, данным ему до Моденского монастыря, для поступления в тамошнее братство. Представив его к Алексею Ивановичу Суслову [ 394], узнали, что резолюциею Преосвященного Митрополита иеромонах Иаков должен поместиться в Моденский монастырь {стр. 619} не навсегда, но токмо на один год, почему 5-го числа сего месяца он туда и отправился с тем же билетом, который дан ему в Монастыре Новоезерском. Предприимчивость Отца Иакова — посетить столицу без надлежащего билета, довольно необыкновенна; но по вере чего не бывает… а потому-то сей его поступок можно повергнуть токмо Вашему Отеческому благоснисхождению.

Третьего дня о. Аарон с о. Наместником Феофаном [ 395] отправились в Зеленецкий Монастырь; в тот же день уехала в Москву на несколько недель Княгиня Зинаида Петровна по делам своим. Указ о дозволении употребить остаточную Староладожского Николаевского Монастыря строительную сумму из Св. Синода к Преосвященному Митрополиту уже последовал.

Просьбу о согласии принять о. Платона Георгиева Староладожский о. Строитель подписал; на сих днях представляю ее Преосвященному Митрополиту. Из Валаама пишут, что поныне там все состоит благополучно; в прочих обителях — также. Лесную дачу о. Нафанаил преимущественно выбрал Присыпскую, но мы не репортуем в надежде Вашего возвращения, с нетерпением нами ожидаемого.

По делу Ивана Тимофеевича Генерал Полозов поручил мне сообщить ему те вопросные пункты, кои к нам будут присланы из Уголовной Палаты, и тогда окажет он всевозможное содействие.

Преосвященный Митрополит отпустил о. Аарона токмо на две недели; следовательно, к 25-му или 28-му числу сего месяца он возвратится.

Усерднейше прося Вашего благословения и Св. молитв, с совершенным высокопочитанием имею честь быть

Ваш

Достопочтеннейший Батюшко! преданнейший сын

Я. Яковлев

15-го июня 1839

С<анкт>П<етер>бург

По письму Сестрицы, сию минуту мною полученному, постараюсь все исполнить с надлежащею точностию и Вас немедленно уведомить.

Петр Васильевич Лесников [ 396], войдя ко мне в комнату, просит свидетельствовать Вам от него и от всего семейства усерднейшее почтение.

Любезнейшим о. Марку, Ивану Тимофеевичу и Саше низко кланяюсь.

{стр. 620}

№ 19

Любезнейший друг! Павел Петрович!

Хотя всякое отвлечение для хода дела нашего весьма вредно; но Вы знаете, нужде пришедшей закона применение бывает. Так и ныне! Потрудитесь быть у Кн. Шаховской, взгляните на состояние экономических дел ее, составьте краткую сравнительную ведомость ее капитала, долгов и дохода, смету необходимого расхода. Она теперь в крайности, почему посоветуйтесь секретно с Иваном П. Лесниковым [ 397] и с Василием Антоновичем, — во-первых, о том, как помочь ей в настоящей нужде, а во-вторых (об этом единственный советник Василий Антонович, посоветовавшись с коим, можно прибегнуть к Лесникову в случае нужды) о управляющем; ибо недостаток в управляющем расстраивает ее хорошее состояние. Я слышал, что у Василия Антоновича есть братец, — впрочем, надеюсь, его ли, или другого кого Василий Антонович не откажется дать благонадежного человека, который под его надзором может быть благонадежнейшим. В первом пункте, если не найдется других средств при тщательном изыскании, отец Михаил располагается помочь. Вы можете понять, как на это трудно для меня согласиться и только при последней крайности соглашаюсь. Все сие возьмитесь сделать наисекретнейше, самым верным актом. Но хорошо бы избежать, и о последующем настрочите с верною оказиею ответ, а всего лучше в воскресение к обедни приезжайте. Что-то мне внушается по милости Божией к Василию Антоновичу большая доверенность. Помоги Вам Господи.

Ваш искреннейший друг

Арх<имандрит> Игнатий.

11 дек. [1839]

№ 20

Достопочтеннейший Батюшка! Отец Архимандрит!

Не желая упустить сегодняшней почты, спешу уведомить, что я с сопутником в Четверг на прошедшей неделе отправились из {стр. 621} Петербурга по Московской дороге до станции Чудово, как нам посоветовали при выдаче подорожной в Канцелярии Военного Генерал-губернатора. Из Чудова чрез Грузино прибыли сего дня к концу поздней обедни в здешнюю Тихвинскую обитель. Дорога была, кроме некоторых песчаных мест, довольно хорошая; погода самая благоприятная. Огромные поля, засеянные хлебом, и прекрасные луга села Грузина с его окрестными селениями оставили во мне самое приятнейшее впечатление; здесь легко себе можно было представить, что время рано или позже сторицею наградит труд, подъемлемый для улучшения Сергиевского хозяйства, — тем более, что любящим Бога всё споспешествует во благое.

Здесь мы, по окончании сегодняшней обедни, только и успели сходить в Церковь приложиться к иконе Божией Матери, после чего зашли в келлию о. Архимандрита, который, приняв довольно милостиво, не забыл пригласить в братскую трапезу и позволил пробыть в монастырской гостинице до четверга.

Должен признаться, что замечание Ваше касательно того, какое произведет на меня влияние встреченные в здешнем крае предметы по многим отношениям вполне справедливо; не описываю причин тому — они лично Вами изложены мне столько ясно и так основательно, что возражать против них, значило бы противоречить истине.

Но правда, что наше путешествие до здешнего края довольно продолжительно; но если вспомните Ваше назначение ехать нам только днем, а отнюдь не ночью, тогда согласитесь, что скорее прибыть в Тихвин невозможно, в особенности, если дополню еще тем, что на станции Оскуй мы ожидали лошадей более полусуток.

Впрочем, такое неспешное путешествие имеет своего рода приятность, не говорю уже о сохранении здоровья, которое по днесь обеим нам очень благоприятствует. Кабриолет наш в хорошем состоянии и чрезвычайно успокаивает — можно сказать, балует нас.

Желал бы знать, одобрен ли рисунок клиросов собора? Цена, испрошенная подрядчиком, мне кажется самая умеренная.

Нектарий просит Вашего благословения, которым наградите, Достопочтеннейший Батюшко, и не лишите Вашими молитвами того, кто, с чувством глубочайшего почтения и преданности, имеет честь быть

Ваш искренний слуга

П. Яковлев.

16-го августа 1842

Тихв<инский> М<онасты>рь

{стр. 622}

Всем Отцам и братиям свидетельствую усердное почтение, в особенности любезнейшим о. Наместнику, о. Казначею, о. Михаилу, о. Илариону, о. Иосифу и о. Игнатию, помню очень и ревностного исполнителя своей службы уроженца града Кадникова.

Не угодно ли Вам будет покушать здешних баранок или бубликов, они мне показались довольно вкусны, а потому и отправляю их в ящике с этою же почтою на имя о. Иосифа, ибо не желаю такую малость адресовать на имя Ваше. Чтоб баранки не очень засохли, то потрудитесь поручить о. Иосифу поскорее получить их с почты и доставить к Вам. Не взыщите на Тихвинских гостинцах; чем богаты, тем и рады.