Евангелие в памятниках иконографии

IV. Самую обширную группу Евангелий составляют кодексы с изображениями одних только евангелистов. Множество их в библиотеках Афона, иерусалимского патриарха в Константинополе, ватиканской, парижской, венской, императорской публичной библиотеке в С.-Петербурге, московской синодальной и др. Наблюдение над миниатюрами их помогает решению спорного вопроса о символах евангелистов. Напомним сначала кратко о происхождении этих символов. В первые века христианства символами евангелистов служили четыре райские реки, как это видно из многочисленных памятников древнехристианского периода [73]; на смену их в том же периоде явились символы четырех животных, окружающих престол Иеговы, по описанию прор. Иезекииля (I, 10, X, 14; ср. Апок. IV, 6–7). Символы эти относит к евангелистам уже Ириней Лионский: Матфей — человек, Марк — орел, Лука — вол, Иоанн — лев [74]. Блаж. Августин присваивает ев. Матфею символ льва, Марку человека, Луке тельца, Иоанну орла; в то же время, считая более вероятным такое распределение символов, он замечает, что иные относят к Матфею символ человека, Марку орла, Иоанну льва [75]. Блаж. Иероним предлагает распределение символов, принятое у нас в настоящее время: Матфей — человек, Марк — лев, Лука — телец, Иоанн — орел [76]. Изъяснение символов в смысле указания на искупление Иисуса Христа, который вочеловечился (человек), покорил врагов (лев), принес себя в жертву за род человеческий (телец) и вознесся на небеса (орел), не достигает цели: оно не определяет, почему именно символ человека присвоен ев. Матфею, и не другому евангелисту, лев Марку и т. д. По мнению Блаж. Августина, в Евангелии Матфея идет речь о царском происхождении и достоинстве Христа (поклонение волхвов) — отсюда символ льва; в Евангелии Марка описываются деяния Христа как человека — отсюда человек; в Евангелии Луки священническое Его служение — отсюда телец; в Евангелии Иоанна возносится мысль превыше человеческой немощи — отсюда орел. Объяснение Блаж. Иеронима: в Евангелии Матфея родословие Христа, в Евангелии Марка голос льва, рыкающего в пустыне: глас вопиющего в пустыне… в Евангелии Луки речь о свящ.

Захарии, в Евангелии Иоанна — о недосягаемой высоте Слова. С этим последним объяснением согласно и объяснение Григория Двое-слова, допускающего, впрочем, возможность и иного объяснения в приложении к Самому Христу, который принял плоть (человек), принес себя в жертву (телец), расторгнул узы смерти (лев) и вознесся на небо (орел) [77]. У Софрония патриарха иерусалимского: лев — сила и главенство Христа (Ис. IX, 6); телец — священническое служение Христа; человек — явление во плоти; орел — нисходящая сила Св. Духа; первый из этих символов присваивается Иоанну, второй Луке, третий Матфею, четвертый Марку [78]. Патриарх константинопольский Герман повторяет объяснение Софрония с тем различием, что ев. Иоанну присваивается символ орла, Марку льва [79]. Подобные изъяснения встречаются в приписках греческих и славянских Евангелий [80]. В елисаветградском Евангелии символы евангелистов истолкованы следующим образом: Бог сидит на херувимах, которых Писание называет четвероличными; отсюда — Бог дал нам четверообразное Евангелие, содержимое одним духом. Подобно лицам херувимов Евангелию присвоены символы: Иоанну лев, царь и владыка, так как Иоанн от царского владычественного сана начинает Божество Слова, когда говорит «в начале бе Слово»; Матфею человек, потому что он начинает Евангелие описанием плотского рождения Христа; Марку орел, потому что он начинает с пророчества Иоанна, а пророческая благодать прозорлива, как орел; орла называют острозрительным, потому что он один может смотреть на солнце не мигая; Луке телец, так как он начинает Евангелие со священства Захарии [81]. Объяснение, сходное с объяснением патр. Софрония. В остромировом Евангелии XI в. [82] возле тельца символа ев. Луки написано: «сим образом тельчим Дух Св. явися Луце»; следовательно, в символах евангелистов изъяснитель видит формы явления Св. Духа евангелистам.

12 Символ ев. Матфея. Из сийского Евангелия

В Евангелии Сийского Антониева монастыря присвоено этим символам опять иное значение: Матфей — человек, так как в его Евангелии описано плотское рождение Христа; Лука — телец, потому что в нем говорится о священстве Захарии; Марк — лев: как голос льва устрашает зверей, так голос Иоанна, вопиющего в пустыне, устрашал фарисеев, хитрых лисиц, саддукеев и мытарей, этих медведей, грешников — козлов; Иоанн — орел: как орел есть царь птиц, возлетает выше всех и может смотреть на солнце, так и ев. Иоанн сияет славою паче всех святых Ветхого и Нового завета, исполнен Духа Св. и премудрости паче Моисея и пророков. Ум его получил высшее просвещение от Самого источника света, перо его нравонеуклонного ума простирается на небесную высоту и невозбранно пролетает через все девять небес, выше всех чинов ангельских до самого предела неприступного света. Своим гласом, изрекшим высокую истину «в начале бе Слово и Слово бе к Богу и Бог бе Слово», он просветил всю церковь. «Сего ради аз не престаю на московском толковании, ибо не право Иоанна львом пишут, паче же приемлю Златоустого, толкование Иеронимово, иже его нарекоша орлом высокопарным от действа его высокой богословии» (л. 11 и след.). Во всем этом разнообразии обнаруживается различие частных мнений. Оно проходит также и в памятниках изобразительного искусства — в древних мозаиках, фресках, миниатюрах [83]. Рассмотрим его по лицевым Евангелиям. В древних греческих Евангелиях евангелисты изображаются часто без всяких символов, как в парижском Евангелии XI в. (№ 74) и в Евангелии императорской публичной библиотеки XI и XII вв. (№ LXXII, ССХ и 118); а символы пишутся отдельно от евангелистов [84], например в Евангелиях афонопантелеймоновском, никомидийском, московской синодальной библиотеки (№ 407)они держат иногда книги и имеют нимбы, как в Евангелиях афоноватопедском (№ 101–735) и славянском ипатьевском 1603 г. и даже надписи άγιος, как в рукописи Нового завета московской синодальной библиотеки XII в. (№ 407) [85]. Нередко все четыре символа соединены в одну группу и составляют так называемый тетраморф. Примеры его в сирийском Евангелии Раввулы, где он поддерживает ореол возносящегося на небо Спасителя, в пармском Евангелии [86], в некоторых византийских мозаиках и во многих афонских стенописях [87]. К этому тетраморфу древние литургисты относят слова литургии «поюще (орел), вопиюще (вол), взывающе (лев) и глаголюще (человек)» [88]. Множество примеров изображений евангелистов вместе с символами; но применение символов различно: в греческом Евангелии московской синодальной библиотеки XI в. (№ 518) у ев. Матфея — лев с книгой, Марка — вол, Иоанна — орел, а ев. Лука без символа. В другом Евангелии той же библиотеки (№ 6) Лука с тельцом, остальные без символов; в третьем Евангелии (№ 519) Матфей со львом, Марк с тельцом, Лука с человеком. В мстиславском Евангелии XII в., равно как и в сийском, Лука с тельцом, Матфей с человеком, Марк со львом, Иоанн с орлом. В славянском Евангелии московского Благовещенского собора XVI в. Марку присвоен орел, Иоанну — лев; в Евангелии московской синодальной типографии 1606 г. Иоанн тоже со львом.