Сумма теологии. Том I

Ответ на возражение 4. Отношение предполагает различие субъектов, когда оно акцидентно. Но когда отношение является самосущим, оно не предполагает, но само привносит различие. И когда говорится, что отношение по своей природе есть связь с чем-то другим, слово «другое» обозначает нечто соотносительное, которое является не первичным, но одновременным в порядке природы.

Раздел 3. Остаются ли ипостаси, если из лиц мысленно абстрагировать отношения?

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что ипостаси остаются, если свойства или отношения будут мысленно абстрагированы из Лиц. Ибо то, к чему нечто добавляется, может быть постигнуто и тогда, когда добавленное отнимается. Так, человек есть нечто добавленное к животному, которое остается постижимым и в том случае, если от него отнять разумность. Но лицо есть нечто добавленное к ипостаси, поскольку лицо есть «ипостась, отличающаяся по своему достоинству». Следовательно, если отнять от Лица его свойство, ипостась остается.

Возражение 2. Далее, то, что Отец есть Отец, и то, что Он есть некто, – это так не в силу одной и той же причины. Ведь Он есть Отец в силу отцовства, а если сказать, что Он есть некто в силу отцовства, то из этого следовало бы, что Сын, Которому не свойственно отцовство, не есть «некто». Итак, если отцовство мысленно абстрагировать от Отца, то Он по-прежнему остается «некто», то есть ипостасью. Следовательно, если свойство отнимается от Лица, ипостась остается.

Возражение 3. Далее, Августин говорит: «Нерожденный не есть то же самое, что и Отец, так как если бы Отец не родил Сына, ничто не препятствовало бы тому, чтобы Он назывался нерожденным» [603]. Но если бы Он не родил Сына, Ему не было бы свойственно отцовство. Следовательно, если отнять отцовство, то ипостась Отца как нерожденного по-прежнему остается.

Этому противоречит сказанное Иларием: «Сыну не свойственно ничего, кроме рождения» [604]. Ведь Он – Сын по «рождению». Следовательно, если отнять сыновство, то не останется и ипостаси Сына; и то же верно по отношению к другим Лицам.

Отвечаю: абстрагирование, производимое умом, двояко: когда всеобщее абстрагируется из особенного, как если животное абстрагировать из человека; и когда форма абстрагируется от материи, как если форму круга абстрагировать умом от чувственной материи. Разница между двумя этими абстрагированиями состоит в том, что при абстрагировании всеобщего от особенного то, от чего производится абстрагирование, не остается [605]; ведь если разумность как отличительное свойство отнять от человека, то человек не остается в [представлении] ума, но – только животное. Но если мы абстрагируем форму круга от медной монеты, и форма круга и медь остаются в представлении нашего ума. Теперь, хотя в действительности в Боге нет ни всеобщего, ни особенного, ни формы, ни материи, тем не менее, что касается способа обозначения, в Боге имеется некое подобие этих вещей. Потому Дамаскин говорит, что «субстанция есть общее, а ипостась – особенное» [606]. Следовательно, когда мы говорим об абстрагировании всеобщего из особенного, то даже если свойства отнимаются, в [представлении] ума остается общая [трем Лицам] всеобщая сущность, но не ипостась Отца, которая есть особенное.

Но в том, что касается абстрагирования формы от материи, если отнять неличные свойства, то идея ипостаси и лица остается; например, если мысленно абстрагировать от Отца нерожденность и изводящее начало, то ипостась и личность Отца остаются.

Если же мысленно абстрагировать свойство Лица, то идея ипостаси более не остается. Ибо свойства Лиц не должно понимать как нечто добавляемое к божественным ипостасям подобно тому, как форма добавляется к предсуществующему субъекту. Они несут в себе свои собственные «подлежащие», поскольку они как таковые суть самосущие Лица. Так, отцовство есть Сам Отец. Ибо ипостась обозначает нечто отдельное в Боге, так как ипостась есть индивидуальная субстанция. Поэтому, коль скоро отношение различает и образует ипостаси, как было сказано выше (2), из этого следует, что если мысленно абстрагировать отношения Лиц, то не остается и ипостасей. Некоторые, однако, полагают, как мы уже отметили выше, что божественные ипостаси различаются не отношениями, а лишь происхождением, так что Отец есть ипостась, не [происходящая] от другого, а Сын – ипостась, [происходящая] от другого посредством порождения. А вытекающие из этого отношения, которые рассматриваются как свойства, образуют понятие Лица и потому называются «личными свойствами». Отсюда, если эти отношения мысленно абстрагировать, то остаются ипостаси, но не Лица.

Однако это невозможно по двум причинам: во-первых, потому что отношения различают и образуют ипостаси, как было показано выше (2); во-вторых, потому что каждая ипостась разумной природы есть личность, что следует из определения Боэция: «Личность есть индивидуальная субстанция разумной природы» [607]. Поэтому для того, чтобы осталась ипостась, а не личность, необходимо абстрагировать разумность от природы, но не свойство от личности.

Ответ на возражение 1. Лицо не добавляет к ипостаси различительное свойство в абсолютном смысле, но лишь различительное свойство достоинства. Далее, это различительное свойство связано с достоинством именно потому, что оно понимается как самосущее в разумной природе. Поэтому, если отнять различительное свойство от Лица, то не остается и ипостаси, тогда как она оставалась бы, если бы мы отделили разумную природу. Ибо и Лицо и ипостась суть индивидуальные субстанции. Следовательно, в Боге различительное отношение существенно принадлежит обоим.

Ответ на возражение 2. В силу отцовства Отец есть не только Отец, но и Лицо, и «некто», то есть ипостась. Однако из этого не следует, что Сын не есть «некто», или ипостась, как не следует и то, что Он не есть Лицо.

Ответ на возражение 3. Августин имеет в виду вовсе не то, что если отнять [свойство] отцовства, то сохранялась бы ипостась Отца как нерожденного, как если бы нерожденность образовывала и отличала ипостась Отца [от других ипостасей]. Это невозможно, так как «быть нерожденным» не означает ничего в положительном смысле, а лишь отрицание, как он сам же и говорит. Но он говорит обобщенно, поскольку не всякое нерожденное существо есть Отец. Поэтому если отнять отцовство, то ипостась Отца не остается в Боге как отличная от других Лиц, но только от тварей, каковое верование мы находим у иудеев.

Раздел 4. Предполагают ли свойства понятийные акты?

С четвертым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что понятийные акты познаются прежде свойств. Ведь Мастер Сентенций говорит, что «Отец всегда есть, так как Он всегда рождает Сына» [608]. Поэтому кажется, что порождение предшествует отцовству в порядке ума.

Возражение 2. Далее, в порядке ума всякое отношение предполагает то, на чем оно основано; например, равенство предполагает число. Отцовство же – отношение, основывающееся на акте порождения.

Возражение 3. Далее, порождение относится к отцовству так же, как рожденность к сыновству Однако сыновство предполагает рожденность, ибо Сын называется так в силу того, что Он рожден. Следовательно, отцовство также предполагает порождение.

Этому противоречит следующее: порождение есть деяние личности Отца. Однако личность Отца образует [отношение] отцовства. Следовательно, в порядке ума отцовство первичнее порождения.